Охота на русскую Золушку - Анна Трефц
— Бурная ночь? — не отрывая взгляд от монитора, поинтересовался он.
Я промычал что-то нечленораздельное, я всегда так делаю, когда у меня нет прямого ответа на вопрос. Альберт понимающе кивнул, а я поплелся к кофейнику. Но едва запах кофе достиг моего носа, в голове вспыхнул ее образ. Я настолько явственно увидел ее, почувствовал ее теплые пальцы в своей ладони, услышал ее смех, что едва не лишился рассудка. Меня так здорово качнуло, что пришлось опереться рукой о стену. Альберт глянул на меня поверх планшета и поставил чашку на стол.
— Похоже, хуже, чем я думал. Тебе лучше присесть.
Он резво подскочил, взял меня под локоть и как больного осторожно препроводил на диван. Я не сопротивлялся. Я и правда чувствовал себя разбитым и подавленным. Честно, я никогда так не переживал из-за девчонки. Даже из-за Джейн, а ведь она ледорубом расколола ветровое стекло моего спортивного кара. Она вообще с этим ледорубом полгода не расставалась, грозила размозжить мне голову. И что? Я был свеж как огурчик, даже шутил. А теперь вот скис как на похоронах любимой бабушки. И что случилось-то? Девушка прошла мимо. Ну, да, необыкновенная девушка, можно сказать выдающаяся, но все равно, она всего лишь человек… Я вздохнул. Как видно не всего лишь. Для меня далеко не всего лишь.
— Что тебе налить? — Альберт перевел мою трагедию в практическое русло, — От кофе-то придется воздержаться.
Тут меня снова перекосило, я вновь увидел, ощутил, услышал… О, Господи!
— Не напоминай! Лучше плесни мне чего-нибудь брутального.
— Джин подойдет?
— С ума сошел, это пойло для девчонок.
— Без тоника и льда, — пошел на компромисс Альберт. И тихо добавил, — водку я вчера допил.
Тут пришла моя очередь удивляться. Альберт вообще не увлекался алкоголем. Его самый серьезный напиток темное 9 %-ое пиво. А тут водка! Полторы бутылки, если мне память не изменяет.
— Что я пропустил? — я воззрился на него как начальник его службы безопасности — с тревогой.
Он встал, доплелся до бара, открыл его, вытащил бутылку джина, стакан, наполнил его и, вернувшись, протянул мне. И все сохраняя царственное молчание. Я его не торопил. Глотнул. Лично мне стало намного легче.
— Я же сказал, я хочу жениться, — наконец изрек принц.
— На ком? — я еще глотнул джина.
Напиток так себе, но он выполнил свою алкогольную функцию, мне становилось все лучше и лучше. Усталость прошла, тело потянулось к жизни. Я глотнул еще.
— Ты должен найти мне невесту.
От неожиданности я подавился и закашлялся. Ничего себе запросы!
— Слушай, я приставлен к тебе как раз с противоположной миссией. Ограждать от нежелательных связей. Забыл?
— Ну, раз ты ограждаешь от нежелательных, найди мне желательную связь. Мне пофиг, — логично продолжил Альберт, — Видишь ли, я устал. Я теряю лучшие годы жизни, смотрю как веселятся другие, мне до черта надоело подавлять свои желания поло и фехтованием.
— Я думал, тебе нравится спорт…
Альберт расслабленно отмахнулся, мол, не о том речь.
— Я хочу быть нормальным человеком, понимаешь? Вести обычный образ жизни. Любить, быть любимым. Что я как монах…
— Чтобы полюбить, ты должен найти сам… — проговорил я и болезненно сморщился.
Нет, не может со мной это происходить. Я из тех, кого сжигает страсть, у кого сперма заливает мозг, я не способен любить. Почему, сказав эту фразу, я чувствую, как сосет под ложечкой, как под кожей от ключиц к пальцам протянулись зудящие, вибрирующие нити. Что вообще такое эта любовь? И при чем тут я? Это Альберт мечтает о любви. Это в его понимании нормальные отношения между мужчиной и женщиной — когда чай за одним столиком и детская на три кроватки. В мою систему ценностей вся эта семейная ерунда вообще не вписывается. Женщина, оп мне, — это источник наслаждений. Ты припадаешь к нему, пьешь пока не утолишь жажду. А потом ищешь следующий. С другим вкусом.
— Я полюблю любую, которую мне позволят полюбить, — с какой-то тупой обреченностью проговорил Альберт, — Ты не представляешь, что такое одиночество. И вечный аскетизм. И мне не нужны как тебе все женщины мира. Мне достаточно одной.
— Мне тоже…
Мы оба удивленно замолчали. Я допил джин и усмехнулся. Натурально вполне.
— В одну ночь, — в отличие он Альберта, я знал, что соврал. Но я очень хотел верить самому себе.
Платона Каримова я увидел спустя пару дней. Не поверите, в аудитории университета. Выглядел он, и правда, лучше — вместо растянутого свитера пиджак. Чистый, не заляпанный. Джинсы нормального синего цвета, стиранные. Обычно он ходил в таких, словно валялся в них под грузовиком, у которого здорово протекает все, что может протекать. Мы оба с ним растерянно оглядывались, ища возможной поддержки, как две рыбы, выброшенные из воды в агрессивную среду. Как выяснилось, мы с ним учимся на одном курсе. Надо же! Увидев друг в друге родственную душу, мы стремительно сблизились.
— Какую я девчонку подцепил, закачаешься, — без предисловий с жаром выдохнул он, — У нее не язык, а пропеллер.
Кулаки мои сами собой тут же сжались, и вид у меня был, видимо, соответственный. Платон отшатнулся, удивился. Я едва сдержал себя, чтобы сразу не врезать ему кулаком по крупному желеобразному носу.
— Как ты можешь плести такое о своей девушке! Ты меня почти не знаешь! — процедил я и гневно сдвинул брови.
— Блин, я и забыл, что тут полно джентльменов! — пробубнил он, а потом усмехнулся и хлопнул меня по плечу, — Да ладно тебе! Заплати ей три сотни, она станет и твоей девушкой. Делов-то. Она мне еще спасибо скажет. Я ж ей рекламу делаю. Зовут Даниэла. Говорит, что полячка, но какая разница. Хочешь познакомлю? Она работает тут недалеко, в магазине «Мир ваших хобби».
У меня отвисла челюсть, кулаки разжались. Я даже не успел осознать, какого дьявола этого оболтуса занесло в такой тематический магазин. Если я что-то и знаю о Платоне, так то, что его за продажу предметов и средств его хобби можно получить немалый срок. И их вряд ли следует искать в магазине с разноцветной вывеской. Но ляпнул я совсем другое:
— Я думал, ты о Марии…
Тут выпучил
