Нарушая правила (ЛП) - Люкс Сагара
Они изменили свою стратегию. Заставляя думать, что сестра в опасности, они не заставили меня говорить, поэтому решили переключить внимание на меня. Они думают, что пугают меня, но Шэрон пообещала меня найти. Куда бы меня ни отправили, что бы у меня ни отняли, я знаю, — она сдержит своё слово и не оставит одну.
— Я рассказала вам всё, что знаю…
— И это ничто, — с горечью возражает он.
— До сегодняшнего вечера я даже не знала, что моя сестра… — Я делаю паузу, не в силах произнести это слово.
— Хакер? — подсказывает он.
Я киваю.
— Вы живёте вместе, — настаивает он. — Вы выросли вместе. У вас есть хотя бы идея, где она может прятаться?
Я поджимаю губы.
— Я хочу вернуться домой.
— Вот как?
От того, как старший офицер задаёт этот вопрос, у меня мурашки бегут по позвоночнику, но я упорствую.
— Вы не можете удерживать меня здесь.
Он лишь изгибает уголок рта, улыбаясь. Молодой офицер хочет что-то сказать, но напарник взмахом руки заставляет его замолчать.
— Девушка права, Майкл. Она устала и уже рассказала нам всё, что знает. Мы должны её отпустить.
Второй проводит рукой по волосам, размышляя.
— Мы не можем этого сделать. Ты же знаешь.
Более пожилой офицер — Эндрю Гарретт, силюсь вспомнить, — наклоняется к нему и что-то шепчет на ухо. Что бы это ни было, я вижу, — это работает, потому что Браун сдаётся и расслабляет плечи.
— Хорошо. — Браун подходит к двери и открывает. — Вы свободны, мисс Аллен.
Я вскакиваю на ноги, желая уйти. Мне хочется бежать, но от долгого напряжения и отсутствия еды сильно кружится голова.
Я стискиваю зубы, чтобы удержаться.
«Потерпи. Не сдавайся».
Шаг за шагом я добираюсь до двери. Не помню, откуда пришла, но впереди только одно направление, и я пересекаю густую сеть коридоров. Я так сконцентрировалась на том, чтобы понять куда иду, что не замечаю, что за мной следует только один из двух офицеров.
Снаружи темно. Ночь вступила в свои права.
Эндрю Гаррет открывает дверь того же самого внедорожника, на котором меня привезли сюда, и взмахом руки приглашает внутрь. Я оглядываюсь по сторонам, и у меня перехватывает дыхание от странной тревоги. Он просит меня сесть на переднее сиденье, рядом с водителем.
— Разве ваш коллега не поедет?
— Нет. Сегодня его очередь заполнять отчёт, а моя — заниматься свидетелем.
Не знаю почему, но то, как он произнёс фразу, мне совсем не нравится. У меня с самого начала появилось отвращение к этому мужчине. Я хотела бы отказаться садиться к нему в машину, но выбора нет. Я без денег и документов, к тому же не знаю, где мы находимся.
Если хочу вернуться домой, мне придётся ехать с ним.
Я сажусь рядом с ним и пристёгиваюсь ремнём. Стараюсь держаться от него как можно дальше, но это нелегко. От агрессивного запаха его парфюма, смешанного с запахом табака, у меня сводит желудок. Я вытираю рот тыльной стороной ладони, сдерживая тошноту.
Замечаю, как его взгляд следует за моим жестом, затем опускается ниже, к моей груди.
— Бедная малышка. Ты такая молодая, такая красивая… — Он издаёт странный звук. Низкий и царапающий. — Ты не заслужила ни такой ночи ни одиночества.
При мысли о смерти родителей у меня щиплет глаза. Я не хочу плакать, но плачу. Я вытираю слёзы тыльной стороной ладони. Не прекращая движения, офицер протягивает мне носовой платок, но я отказываюсь и отворачиваюсь к окну. Я узнаю район, в котором мы находимся. Мысленно подсчитываю количество поворотов. На втором светофоре я ожидаю, что он повернёт налево. Машина едет прямо.
— Мой дом на другой стороне.
Мужчина кривит рот в злобной улыбке.
— Я знаю.
С каждой секундой мой район удаляется всё дальше — как и надежда на то, что эта проклятая ночь закончится.
— Почему вы не повернули?
— Я отвезу тебя домой, малышка. Но не сразу. Сначала я хочу показать тебе кое-что.
Кровь в моих венах превращается в лёд.
— Что за место?
— Тебе понравится, — отвечает он с улыбкой.
Замки безопасности щёлкают, запирая меня внутри. Он небрежно опускает ладонь мне на ногу. У меня перехватывает дыхание. Я вспоминаю его взгляд, когда открыла дверь в халате, дискомфорт, который сопровождал меня на протяжении всего допроса. Он едва заметно шевелит пальцами, сжимая моё бедро. Я чувствую, как отвращение давит мне на живот. Хочется сопротивляться, кричать… Но всё, что я могу, — это молчать.
Замерев.
— Выдалась очень плохая ночь, правда? Ты потеряла родителей, узнала, что сестра — преступница… — Он щёлкает языком по нёбу, издавая сосущий звук. — Наверное, ты расстроена.
Да. Но ещё я напугана. Не того, что произойдёт.
Я боюсь его.
— Повезло, что ты оказалась со мной.
Его голос слегка надтреснутый, хриплый.
Я пытаюсь взбунтоваться. Хочу закричать, но получается только прошептать:
— Я хочу домой.
Вместо того чтобы отступить, его рука крепче сжимает мою ногу. Пальцы скользят по спортивным штанам выше по бедру. Мысленно я представляю, как пинаю его, царапаю, кричу на него…
Но я остаюсь неподвижной.
Он лапает меня, и я снова начинаю плакать.
«Прекрати. Остановись. Остановись».
— Тебе будет хорошо со мной. Я обещаю.
«Сделай что-нибудь, Джилл. Сделай что-нибудь!»
Мужчина снова облизывает губы. Когда его пальцы касаются меня там, где не должны, у него едва заметно учащается дыхание.
Он издаёт странный, отвратительный звук.
Я напрягаю ноги, но у меня не хватает сил сопротивляться.
«Убери от меня руки».
Хочу сказать это, выкрикнуть. Но я не могу говорить.
Внезапно он нажимает на тормоз. Меня бросает вперёд, и дыхание перекрывает ремень. Светофор перед нами горит красным, поэтому он и остановился. Наконец Гарретт убирает руки от моего тела. Момент. Время переключить передачу. Затем он снова едет, направляясь за город. В лес.
Туда, где меня никто не услышит.
Глава 4
Джейк
Сиэтл, настоящее время.
Джиллиан Аллен.
Если скажу вам, что потребовалось меньше пяти минут, чтобы узнать её имя и место жительства, вы, вероятно, мне не поверите. Но возможности технологий безграничны, как и возможности денег.
После оплаты вышибале «Голубых нот» нужной суммы, я сразу получил фотографию удостоверения личности, которое девушка предъявила перед входом. Год рождения был изменён, чтобы казаться старше, но всё остальное осталось прежним.
В том числе и адрес.
«Первая ошибка».
Она живёт в хорошем доме. Пока осматриваюсь в гостиной, я задаюсь вопросом, как девушка смогла себе позволить это. Либо у неё очень богатые родители, либо она скрывает какую-то тайну. Кто знает, почему, но инстинкт заставляет меня склониться ко второму варианту, особенно когда замечаю на кухонном столе пузырёк с таблетками.
Крышка не завинчена как следует, возможно, из-за спешки или усталости. Я наклоняюсь, чтобы прочитать этикетку. Это препарат психофармацевтического действия, назначаемый при бессоннице или тревоге. Я улыбаюсь, мысленно поднимая тост за свою удачу. Если девушка приняла хотя бы одну таблетку (а в этом я уверен), она не проснётся всю ночь, что бы я ни решил с ней сделать.
«Вторая ошибка».
Иду к ней в комнату, когда моё внимание привлекает необычный предмет. На столе рядом с окном я замечаю папку, набитую бумагами.
«Нет, не бумаги, — понимаю я, открывая. — Рисунки».
Одни выполнены углём, другие — очень жирным красным карандашом. Девушка хорошо рисует. Некоторые рисунки настолько яркие, что кажутся реальными, но что-то меня не убеждает. Не в рисунках, а в сюжетах. Это влюблённые пары, дети, цветы и закаты. В них нет тёмной стороны, только спонтанный поиск счастья.
Возвращаю всё на место, размышляя. Никто не цепляется за свет, если в нём нет изрядной дозы тьмы.
А в Джиллиан Аллен тьмы предостаточно.
