Задобрить грубияна [ЛП] - Джесса Кейн
— Мне удалось купить цветы по выгодной цене в местной оранжерее. Я всегда покупаю у них. Но мне пришлось нанять подрядчика, чтобы скосить лужайку перед библиотекой. Моя газонокосилка — капризная старушка, которая работает только в хорошую погоду.
— И ты сможешь купить новую, если продашь установку. — Ее глаза ищут мои.
— Да, — шепчет она, проводя кончиками пальцев по шрамам на моей спине, заставляя меня скулить, как раненое животное. Не только из-за прикосновений, но и из-за того, что я препятствую тому, что сделает ее счастливее. Успешнее.
— Помоги мне понять, почему тебе так необходимо оставаться здесь, Бутч. Я хочу помочь.
С проклятием, не подходящим для её ушей, я тяжело встаю с великолепного тела Синди и сажусь на край кровати, обхватив голову руками. А мой член, как копье, проходит по штанине джинсов. На мгновение воцаряется тишина, затем матрас сдвигается, и я чувствую, что она садится рядом. Синди ничего не говорит, просто кладет руку рядом с моей и наши мизинцы соприкасаются.
— Никто не может мне помочь, — твердо заявляю я.
— Хорошо. Может быть, ты сможешь помочь себе, озвучив свою боль, — Она встает передо мной. Проводит ладонью вверх-вниз по центру моей груди.
— Здесь много давления, не так ли? — шепчет она.
Мои глаза закрываются.
— Да, — хрипло произношу я.
Она ворошит моих демонов, они слишком уродливы для ее ушей и глаз. Не хочу, чтобы они приближались к этому ангелу. Поэтому скрываю их ради нее.
— БОльшая часть давления здесь, малышка — говорю я, удерживая эрекцию. — Заключи со мной еще одну сделку.
В душе я в шоке от себя. В шоке, что попросил ее снова торговаться.
Есть ли во мне тайное желание продолжить путь во внешний мир?
Нет. Нет, конечно, нет. Я просто чертовски сильно хочу ее прикосновений.
— Эмм… — Она облизывает губы.
Я притягиваю ее к V-образной части своих бедер, погружая рот между сисек.
В моей груди нарастает рев, и я выпускаю его наружу, мое огромное тело яростно вибрирует относительно ее маленького тельца.
— Не облизывай эти губки передо мной, — рычу я, кусая переднюю застежку бюстгальтера сквозь майку.
— Это ощущается, как будто мои яйца взяли в кулак.
— Прости, — быстро выдыхает она.
— Нервничаешь? Ты осознаешь, насколько легко мне перевернуть тебя лицом вниз и надрать твою горячую задницу?
— Я это поняла уже давно. Ты не сделаешь этого.
— Откуда ты знаешь? — Рычу я сквозь зубы.
— Ты бы уже сделал это, — говорит она, упираясь в подбородок. — Ты просто пытаешься меня отвлечь. Напугать меня, что я перестала поднимать неудобные темы. Не получится, приятель. Я из Нового Орлеана. Меня сложно напугать.
Мое сердце грозит перевернуться. Эта девушка.
Одна на миллион.
Одна из ста миллионов.
Мои раны не застрахованы от нее. Она придет за ними.
Но я защищал их долгое время, и не готов их вскрывать.
Нет. Я хочу продолжать злиться. Хочу остаться верным своим шрамам. Отпустить эту боль, значит простить тех, кто меня обманул, но я отказываюсь это делать.
Я отказываюсь двигаться дальше и позволить воспоминаниям о моем заключении угаснуть.
В самые тяжелые моменты моя злость — то, что поддерживало меня, и если я от неё откажусь, то это убьет меня. Не так ли?
Я смотрю на Синди самым угрожающим взглядом, но она даже не вздрагивает.
Боже, нет. Она выглядит еще более решительной.
И я чертовски потрясен, когда она наклоняется и целует меня, медленно и чувственно, поглаживая волосы на затылке.
Как раз в момент, когда я достигаю точки невозврата, готовый бросить ее на кровать и вдалбливаться пока не ослепну, Синди отстраняется.
— Поднимись со мной еще на один этаж. Тот, что под палубой.
Я замираю, как олень в свете фар.
— Что я получу?
Ее ладони касаются моего лица.
— Что ты хочешь?
Мои руки скользят по задней стороне ее бедер, массируя упругие половинки ее задницы, а мой резкий стон заполняет тишину.
— Все. Все, чего я не могу иметь.
Синди смотрит на меня несколько молчаливых секунд.
— Я мало что знаю о м-мужчинах, но знаю, что они всегда…говорят о… — Ее лицо краснеет. — Н-не могу ли я использовать свой рот на тебе?
Прежде чем я осознаю свои действия, я вскакиваю и поднимаюсь между ее бедер, отрывая ее от земли. Ее киска плотно прижимается к моей твердости, ее ноги свисают в паре футов от пола. Она скулит, а ее голова падает на плечи.
Я подбрасываю ее раз, два, и стоны превращается в хныканье.
— Как ты не понимаешь, что мой член слишком велик, чтобы туда поместиться? — Я делаю несколько шагов и прижимаю ее к стене, вращая бедрами и ловя ее вздох поцелуем. — Думаешь, это не касается твоего рта и горла?
— Я… я…
— Могу поспорить, что тебе сложно обхватить этим маленьким ртом мороженое.
Она с трудом дышит.
— Что еще я могу тебе дать?
— Ты разденешься, — отвечаю я, а мой голос дрожит от того, что я предлагаю.
— Ты подаришь мне стриптиз. А потом позволишь поговорить с тобой через оргазм. Ляжешь передо мной голой и трахнешь пальцами эту мокрую киску ради папочки. Я буду дрочить на тебя, пока ты это делаешь.
Голова Синди наклоняется в сторону, как будто осознание того, что мы собираемся сделать, слишком тяжело для нее. Может быть, так и есть, потому что я не знаю, что произойдет потом.
Чем больше времени я провожу с Синди, тем больше способов она дает мне — физических и эмоциональных, тем меньше вероятность, что я отпущу её.
И все же, когда она проскальзывает между мной и стеной и с важным видом направляется к лестнице, манит меня следовать за ней, я поддерживаю свой тяжелый, ноющий член в одной руке и тащусь за ней, как влюбленный дурак.
Глава 5
Синди
Этажом ниже расположены складские помещения, кухня и раздевалки. Мой пульс учащается, когда я иду к комнате с надписью «Прачечная» и толкаю дверь, обнаруживая большое пространство со стиральными и сушильными машинами и низким столом, расположенным в центре. Вероятно, он используется для сортировки одежды…
Но, видимо, я собираюсь использовать его совсем для другой цели.
Ты разденешься. Подаришь мне стриптиз. А потом кончишь для меня. Ляжешь передо мной голая и трахнешь пальцами эту мокрую киску
