Молот Златы (СИ) - Хелен Кир
По мере того, как она распаляется, мне реально становится легче. Мне вообще легче и правильней, когда она орет на меня. Совесть затухает и прячется. Сейчас откровенно любуюсь ее криком. Не слышу слов, но пялюсь на внешность не отрываясь. Признаюсь, я ее сознательно вывожу из себя иной раз, чтобы позлить, а потом по наблюдать реакцию. Бешеная неконтролируемая огненная лава, вырывающаяся из жерла, петляющая по склону и выжигающая все на пути — Злата Шахова! Яростная бэйба.
Любуюсь и истово не желаю, чтобы была рядом. Не нужна. Не только она не нужна, никто в принципе не сдался. Зачем они мне, а? Все, о чем брежу — достижения в спорте. Титул чемпиона мой главный оргазм жизни и мозга. С другой стороны, только Шахова будит во мне хотя бы такие эмоции, только тогда понимаю, что не мертв по отношению к девушкам. Мне никто и никогда не нравился, чтобы преследовать или как-то завоевывать какую-то мадам. Они сами приходили и приходят все время и дают-дают-дают. Все им нужно только одно — ебля, безудержная и жесткая. И чем жестче, тем лучше. Это я уже понял.
В моменте, не думая о последствиях, приближаюсь и хватаю ее за шею. Отшвыриваю цветы, разделяющие нас, и прижимаю Злату к себе. Она дрожит, мгновенно затыкается. Наклоняюсь к ее лицу и выпаливаю глухо.
— На ее место хочешь, м?
Держу ее, не даю вырваться, а попытки неслабые. Дергается и трепыхается под моими ладонями, но ей без вариантов. Из моих лап не каждый сильный соперник выпутывается, а то и вообще озябает зачастую. Прерывистое дыхание опаляет мои губы, жжет их. Молча борется, если это можно так назвать, отцепляет мою руку, точнее безуспешно пытается это сделать. В этой схватке нечаянно мажет по моим губам своими, неярко касается, но этого хватает, чтобы распалить и так мою колобродную кровь. Специально сильнее прижимаюсь своим лицом к ее и вдыхаю. Сопротивление заводит не на шутку, проламывает мою зверскую оборону.
— Никуда я не хочу, — обмякает в тисках. — Пусти меня, Вань.
— Какого тогда приходишь без конца, скажи, — зачем мне нужен ответ, не понимаю, но, если не скажет, сгорю на месте. Пусть говорит и отваливает от меня со своими хотелками.
— Больше не повторится. Все, пусти. Это было в последний раз, — опускает руки вдоль тела. — Трахай кого хочешь и как хочешь. Не мое дело. Все, Молот, освобождаю тебя от себя. Да пусти же!
Небрежно ее отшвыриваю, размыкая объятия. Контролирую, чтобы не свалилась, регулирую силу. Это больше для того, чтобы поняла, что делать ей со мной рядом нечего. Пусть уже найдет себе типа и отжигает с ним, а с меня соскочит. Не смотрю на Злату сейчас, не могу. Стыдно за слова и действия. Понимаю, что для нее нет ничего обиднее моей реакции, но я должен все это делать. Должен! Мне не до чего сейчас, да и потом тоже будет так же. Есть цель и к ней надо идти, а остальное все недоступно и не нужно.
— Освобождаешь? — ядовито насмехаюсь. — От себя?! А было ли от чего?
Смертельная бледность заливает все тело Шаховой. Секу пренебрежением, будто вымоченными розгами по нежной душе прохожусь. Вспухает и чернеет светлая оболочка, я это чувствую. Уходи же, молю ее мысленно, ведь если не взбрыкнет сейчас, еще сильнее словами обижу. Не хотелось бы мне так с ней не потому, что знаем друг друга по факту дружбы родителей, а вопреки. Хренов семейный круг! Скольких же ты повязал гребаными обязательствами! Ладно Мот с Леркой обоюдно прилипли друг к другу, но я-то не обязан продолжать славные традиции и искать подругу исключительно в «круге доверия». На хер эти древние устои, я свободный человек в конце концов. Хотя что я разошелся, мне в принципе никто и ничто не навязывал, все происходящее только фантазия Шаховой. Сука… Рассуждаю, как обсос, отмазы леплю сам перед собой. На хрен все!
— Не было, Молот, — мертвым голосом говорит Злата. От первых звуков, прибивающих и разрывающих своей пустотой, двигаться я не в силе. Она же словно идолом каменным замирает и не шевелится, только смотрит своими черными глазищами, а в них… ничего. Так не должно быть. — Забудь и расслабься, — подносит руки к голове и возит ими, растрепывая густые пряди. Они наползают на лицо, шею, закрывают полностью обзор. С тихим выдохом она откидывает волосы назад и меня просто калечит потрясающая метаморфоза. Чертова ведьма с теперь уже пьянящим и азартным блеском в глазах. Она выпрямляется, расправляет плечи и преображается в мгновение. Вот он вновь ее надменный взгляд, сбивающий своим равнодушием. Гребаная панночка! — Пока, Величанский. Больше не приду.
Исчезает до того, как успеваю ответить.
Нокаут, Злата. Бесконтактный бой, над которым я долго смеялся, сражает меня напрочь. В бешенстве трясу головой, сгоняю с затылка произошедшее. Получил, что хотел, отчего же так странно себя ощущаю. Мне будто палец на ноге отрезали, вроде стою, как прежде, а твердости нет. Шатает помаленьку, нарушен обычный баланс.
Пф-ф-ф… Да смоталась и хорошо. Надеюсь, что навсегда теперь расставили приоритеты. Никто не питает иллюзий, не тонет в мечтах. У каждого своя дорога в будущее.
Поеду в «Атаку». Там мое прибежище, мое спокойствие и умиротворение. Посмотрю на рубилово, пусть душа порадуется. Наконец, пообщаюсь с парнями, возможно услышу что-либо по своему вопросу, да и вообще просто очищу голову. Сегодня слишком тяжелый день, много инфы свалилось, надо разобраться в себе.
Сгребаю форму, хватаю ключи и документы. Вроде ничего не забыл нужного. Поспешно выхожу из раздевалки и быстрым шагом направляюсь к машине. Мерный рокот мотора успокаивает меня, вдыхаю запах салона — цитрус и кожа, прогазовываю машину, хотя надобности нет, просто нравится этот буйный рык. Опускаю стекло со своей стороны, даю вольному ветру остудить лицо, провеять меня, как сырую тряпку на заборе, и трогаюсь с места. Реально надеюсь оттянуться в клубе. И… пошли все на хрен!
** Гладиаторы надевали на шею луковицы гладиолусов, чтобы победить. Злата интерпретировала данную легенду и дарила исключительно цветы, уложенные в букете определенным образом.
6
Пошел ты, Ваня, к еб…
Нет, я не опущусь до того, чтобы поливать его матами. Просто пусть катится по Спасской огромной колбасой. Хоть бы его там на кочках приподнимало и хреначило о булыжники прямо лобешником, прямо со всей силы! Больше не буду унижаться, не
