Ночь падающих звезд. Три женщины - Яннауш Дорис

Назад в Ламмвайлер.

Тео, в дурном настроении, сидел на заднем сиденье, не желая вступать в разговор. Его одолевали заботы.

Рядом с Амелией вместе со своей гитарой восседал Лусиан, сын старшего брата Дуни. Тому, еще в юные годы, опостылела Вена, он женился на берлинке и переехал к ней, затем пресытился и Берлином и отправился в Австралию, где ему понравилось. Он занимался ремонтом автомобилей, что являлось источником его скромного существования. А вот Лусиан, его единственный сын, вернулся в Берлин и занялся музыкой. И кабаре. «Лусиан и его театр одного актера». Тип сильной и мускулистой личности в джинсах.

— Так как там насчет твоей тети? — осведомилась Амелия. — Вы часто видитесь?

— Очень редко. Она интересуется моими песнями так же, как я ее фарфором.

— Для чего же ты тогда приехал на ее свадьбу?

— Я ее единственный близкий человек, во всяком случае, единственный, кто живет поблизости. Мое присутствие доставит и ей, и мне удовольствие. В наши холодные времена следует держаться друг друга.

— Не такие уж они и холодные, — заметила Амелия. — Любовь согревает их.

— Любовь! — презрительно засопел Лусиан. — Нет ничего более проходящего. Огонь воспламеняется и гаснет.

— И нельзя поддержать его?

Лусиан взял пару аккордов на гитаре и тихо запел:

И сухо добавил:

— Попробуй поддержи огонь без углей!

Тео не слышал разговора, все его мысли были заняты Дуней. Ведь все шло так хорошо! Теперь ему припомнилось, что с момента их повторной встречи она ни разу не дала ему повода к беспокойству или сомнению. И все-таки когда-то она исчезла из его жизни, так внезапно и так надолго…

А на сей раз?

Все повторяется, однако ничто не случается дважды. Они стали старше. Мудрее. И через три дня она собиралась выйти замуж.

— Черт побери, Лусиан, где она может быть?

— Не знаю, дядя Тео. Тебе лучше знать.

По крайней мере, этот хоть не беспокоится. И то хорошо.

Их встретил взволнованный Хели Хабердитцель:

— Наконец-то! Она звонила, Тео, ты можешь застать ее по этому номеру.

Дуня находилась в отеле высшего разряда в Штутгарте. Для важного разговора. До сих пор, как она уверяла, не представлялось возможности позвонить.

— Совершенно невозможно, дорогой, ты же понимаешь, нельзя вскочить и заявить: пардон, мне нужно срочно позвонить! Я бы попозже это сделала, но все телефоны были заняты. На третий раз удалось соединиться, но у вас никто не снимал трубку. Мне очень жаль. К счастью, ты понимаешь, что все это связано с работой.

— Было б из-за чего! — Теобальд был возмущен и глубоко задет. — Я чуть не умер от волнений. Амелия меня возила к тебе — а там никого! Мы нашли только твоего племянника, он стоял, нет, лежал под деревом в саду и не знал, где ты. Мы привезли его сюда вместе с его гитарой. Естественно, он останется у нас.

— Ох, какая же я… — простонала Дуня. — На меня точно стоит навесить ярлык рассеянного профессора. Передай от меня привет Лусиану. Как там у него?

Поцелуй его тысячу раз, пусть он простит меня, прости и ты, любимый!

— Кто был тот мужчина, что увез тебя? — запоздало поинтересовался Тео.

— Уже обсуждали это?

— Соседи…

— Конечно, делать им нечего! Это был Франц Грунер-Гросс, мой любимый профессор, мой учитель. Я тебе рассказывала о нем. Он так неожиданно нагрянул. Речь идет об одном договоре. Я должна реставрировать несколько предметов из бесценного собрания фарфора.

— Да, ты можешь — но после свадьбы!

Его негодование росло. Он специально отменил все, чтобы не сорвать срок свадьбы и медового месяца, а что делает Дуня?

— Ну что ты, любимый. Герцог хочет сразу забрать меня с собой, уже завтра, и на три недели.

— Кто?

— Генри, герцог Ленокский. В Черный Замок — Не дожидаясь вопроса, она поспешила добавить: — Это в Шотландии. Недалеко от Инвернесса.

Теобальд почувствовал слабость в коленях. Это сон! Все в ожидании столпились вокруг него. Хабердитцель был готов в любой момент вмешаться.

— Она решила ехать в Шотландию, — заявил Тео. — Реставрировать фарфор. У какого-то герцога.

— Когда? — поинтересовался Хабердитцель.

— Завтра утром.

— И… — Амелия угрожающе нахмурила лоб. — Она сделает это?

Тео спросил в трубку:

— Ты сделаешь это?

— Что именно?

— Уедешь? В Инвернесс. С этим там каким-то герцогом.

— Ленокским, — уточнила Дуня. — Он герцог Ленокс. Друг профессора Грунер-Гросса. Уже в течение многих лет, понимаешь?

— И ты это сделаешь? — повторил Тео, повышая голос. — Ты уедешь с ним, в его Черный Замок?

— Но я должна.

— А свадьба?

— Ах да, свадьба! — Последовал глубокий выдох. — Но ведь срок уже пройдет, не так ли?

Слова эти Дуня произнесла так, как будто ожидала сочувствия. Тео задержал дыхание, чтобы унять сердцебиение, и ответил с теплотой — сродни морозилке:

— А тебе только того и надо!

— Бога ради, не обижайся, — молила Дуня. — Почему бы тебе не приехать сюда? Грунер-Гросс будет рад тебе. И Генри тоже.

— Генри?

— Герцог Ленокс. Во всяком случае, он настаивает, чтобы я называла его по имени.

— Пусть твой Генри катится к черту! — возмущенно заорал Тео. — Иди к своим предкам и ты вместе с ним!

Он бросил трубку на рычаг.

— Так дело не пойдет, — неодобрительно заметила Амелия.

Они сидели в библиотеке, потягивая местное вино, и совещались.

— Ты должна поговорить с Дуней.

— Я могу это сделать, — предложил свои услуги Хабердитцель.

Он взглянул на часы. Было уже поздно, и ему хотелось поскорее отправиться к своей Лотте, которая ждала его. Однако он обязан был присутствовать на столь ответственном совещании.

— Я отвезу тебя к Дуне, Тео. В отель или к ней домой, где она там сейчас. Я направлю ее на путь истинный.

Раздался полный сарказма смешок Тео.

— Как будто ее можно направить на путь истинный! Из-за какого-то интересного заказа она упускает возможность выйти замуж и сыграть свадьбу, которая и так задержалась на много лет.

— Ну ладно, — подвел итог Лусиан, пощипывая струны гитары. — Ничего не случится за пару недель.

Максим думал иначе. Он представил себе, что бы было, если бы Амелия заставила его ждать! Он любил ее. Ему мешало, что она хотела закончить учебу и стать врачом. Для чего вообще это надо? Зарабатывал он достаточно и хотел ее такой, какой она была. А как только ему представилось, что она исчезает прямо перед свадьбой, чтобы сделать что-то так называемое важное… Не-мыс-ли-мо!

— Господин профессор…

— Тео!

— Простите?

— Называй меня Тео. Может, когда-нибудь ты станешь моим зятем. Кажется, мне этого не избежать.

— Благодарю, господин проф… — Максим радостно посмотрел на него своими бархатистыми глазами. — Благодарю, Тео. Это большая честь для меня.

— Знай меру. — Амелия обменялась веселым взглядом с Лусианом.

Тот сидел в старой пропотевшей майке на полу с гитарой на коленях и напевал: «Не знаю, что значит такое…» [3]

Бренчание мешало. Хели дал знак Лусиану замолчать.

— Еще один вопрос, Тео. — Максим смаковал имя, наслаждаясь обретенной интимностью. — Почему бы тебе не поговорить со своей невестой более решительно? Или договор, или я? Вот так.

— Папа не будет так говорить, потому что он не тиран, — бросила Амелия. — Когда любишь, то другому даешь свободу. Как раз об этом тебе следует подумать, именно тебе!

— Точно, — подтвердил Лусиан и процитировал: — «Предоставь живому существу свободу: оно вернется, если принадлежит тебе. Если не вернется, значит, оно никогда не было твоим!»

— Умные слова, — заметила Амелия, и ее глаза засветились признательностью. — Лучше и нельзя сказать!