Первые снежинки (СИ) - Палла Иоланта

— Привет! — я прищуриваюсь, поворачивая голову к Инне. Одноклассница подходит ближе и улыбается. Мне, возможно, кажется, но от нее исходит саднящее чувство неловкости. Мне не хочется, чтобы она ощущала вину за сотворённое другим человеком, поэтому я скупо улыбаюсь в ответ.

— Привет, — мы вместе идём с потоком гимназистов внутрь, и Инна с интересом посматривает на мой рюкзак, — мне Антон его вернул, — не знаю, зачем, но делюсь с ней.

— Антон? — неподдельно удивляется одноклассница. — Вы виделись?

— Он, оказывается, живёт по соседству, — пожимаю плечами с равнодушием на лице.

— А где взял? Не сказал?

— Я не спрашивала, — увожу взгляд в сторону, чувствуя себя полной идиоткой.

— Хорошо, что вернул, — печально улыбается Инна и вдруг останавливает меня в небольшом закутке между этажами, — Лиз, ты только не верь ему, пожалуйста, — она замолкает, пока мимо проходят одноклассники и поглядывают на нас с усмешками, — Антон у нас не ангел и просто так ничего не делает.

— Никто не делает ничего просто так, — еле шевелю языком и складываю руки на груди, чтобы не выдать нервозное состояние, хотя по моему лицу наверняка всё видно, — ты знаешь то, чего я не знаю?

— Кристина за него голову оторвёт.

— Они встречаются? — вроде голос звучит ровно, а сердце заходится неровным ритмом, пока Инна поджимает губы.

— Не знаю, но они везде ходят вместе. Она за ним с первого класса хвостиком бегает. Их семьи дружат вроде. Или что-то типа того. В общем, я просто предупредить тебя хочу.

— Считай, что предупредила, — развожу руки в стороны, — или я должна еще что-то знать?

— Маршал красивый, Лиз, и голову вскружит, сама не заметишь. Только поступки у него жестокие по отношению к людям. Ты не смотри, что он такой добрый. Это маска.

— Можно поточнее?

— В прошлом году он гулял с девочкой из параллельного. Не знаю, что она ему сделала, но Антон прилюдно её унизил. Родители перевели её в другую школу, чтобы ничего с собой не сделала.

Меня, конечно, окатывает неприятной волной мурашек, но внешне я ничего не показываю.

— У всего есть причины, но я тебя услышала, Инна, спасибо.

Держать улыбку на лице сложно, когда в голове проносятся страшные картинки унижения девочки. Пусть Инна не говорила подробностей, но моя фантазия бурно дорисовывала недостающие элементы. То тепло, которое окутывало каждый орган после красивого жеста Маршала, постепенно утекает из организма, и его сменяет душераздирающий холод. Почему-то образ красивого мальчика никак не вяжется с гадким поведением, и когда я вижу его в классе с улыбкой на губах, теряю почву под ногами. Больших усилий стоит увести взгляд в сторону и пройти к столу. Инна идёт следом, чем очень сильно меня удивляет. В какой-то момент мне кажется, что она сядет рядом, но одноклассница опускается на стул за партой передо мной. Разочарование лёгкое, но я ощущаю его.

Медленно сажусь на своё место, и раздаётся противный звук. Пошевелиться не могу, когда на меня все обращают внимание и громко смеются, показывая пальцем. Кристина торжествующе задирает нос и фыркает, пока я поднимаюсь. В ушах стоит гул. Инна сочувствующе поджимает губы, а я рассматриваю игрушку, примотанную к стулу скотчем. Такие на каждом шагу продаются. Тупые изделия, издающие характерные звуки выпускания воздуха из…

— Вот это ты дунула, новенькая! — смеётся балагур Лабуков, а за ним и вся их компания.

Я без слов начинаю отматывать скотч. Мои движения получаются дёргаными. Я часто дышу и, когда избавляюсь от липкой ленты, сразу иду к Крис. Она сползает с уголка стола и упирается в меня взглядом, мол, что ты сделаешь?

— И? — она усмехается, пока вокруг все замолкают в ожидании очередного шоу. — Дунешь ещё раз?

Все ребята чуть ли не пополам сгибаются от хохота, а мои щеки припекает от злости.

— Нет. Я верну игрушку маленькой девочке, которая её потеряла, — я впихиваю изделие для потехи ей в руки и хочу уйти, но одноклассница хватает меня за запястье, разворачивая к себе настолько близко, что носы практически соприкасаются.

— Ты совсем берега попутала, беспризорница?! Так я…

— Крис, — хватка на моей руке слабеет, когда рядом оказывается Антон, — не трогай её.

— Какого чёрта, ты её защищаешь?! — взвизгивает ненормальная и переключает внимание на Маршала. Тот стоит около меня, убрав руки в карманы брюк, и сверлит подружку взглядом.

— На пару слов, — кивает ей на выход под оглушающую тишину в классе.

Кристина прищуривается и оглушающе дышит, следуя за своим То-о-ошей, а я возвращаюсь к столу и достаю из рюкзака телефон, но это не помогает. Я буквально каждой порой ощущаю, КАК ребята на меня смотрят. Шепотки. Похабные улыбочки. Кажется, моё лицо превратилось в спелый томат. Так сильно припекает щёки. Внутренности клокочут в такт сердцу, и я не могу успокоиться, скашивая взгляд на дверь.

Первым в кабинет входит Маршал. Он расслаблено двигается к своему месту, забирает рюкзак и направляется в мою сторону. Дыхание прерывается, когда он садится рядом, и улыбается, окидывая предупреждающим взглядом своих друзей. Я выравниваю спину, будто вместо позвоночника у меня теперь прямая спица. Чувствую себя отвратительно, потому что через пять минут в класс входит Кристина, бросает на Антона испуганный взгляд и садится за парту. Всё бы ничего, но её красные от слёз глаза действуют на меня, как острый нож. Бьют точно в душу, в которую уже засели слова Инны о жестоком однокласснике. Однако, погрязнуть в своих мыслях я не успеваю, потому что телефон вибрирует на столе, и на экране высвечивается сообщение.

Маршал: А где ушки? :( Мне они очень нравились… Сделаешь завтра? ;)

7

Неделя обучения в гимназии проходит слишком быстро, оставляя после себя горькое послевкусие. Меня, конечно же, больше не трогают, пока Антон рядом. Если Маршал отлучается, то у некоторых особо умных одноклассников появляется возможность «блеснуть извилинами», и они бросаются нелестными словами в мою сторону, как острыми пиками. Не могу сказать, что мне плевать. Слегка неприятно. Немного коробит от их предвзятого ко мне отношения, но я не стремлюсь бить в грудь руками, чтобы что-то им доказать или показать, какая я. Успокоение, которое наступает после того, как Антон проявляет ко мне внимание, невесомое. Его нельзя увидеть или потрогать. Можно лишь ощутить, что это чувство разрастается в груди, словно красивый экзотический цветок, который можно днями рассматривать на картинке, но так и не отметить необычных деталей.

И я чувствую, как расширяет границы внутренний трепет, стоит однокласснику прислать мне очередное сообщение. После слов Инны я опасаюсь связываться с Антоном, только от его взглядов, жестов и улыбки все реакции мозга притупляются. Сердце сжимается, когда я слышу его голос. Мягкий низкий тембр, от которого у меня по спине бегут мурашки. Установка не связываться с ним не работает. Я еле сдерживаю улыбку каждый раз, когда читаю СМС Антона. Каждая его фраза игривая, лёгкая, иногда нежная. Я теряюсь от того, что он говорит, особенно вечерами на балконе. Да, уже несколько дней подряд мы разговариваем о всякой ерунде, пребывая на свежем воздухе. Благо погода позволяет. Последние сентябрьские денёчки доставляют нам радость. Солнечные. Жаркие. Я ловлю себя на мысли, что очень жду наступления сумерек, чтобы увидеть Маршала и услышать его голос.

Говорит всегда он, а я отвечаю кратко и почему-то жутко теряюсь, стоит ему начать пристально всматриваться в мои глаза. С одной стороны, мне хочется укрыться где-то, а с другой, улыбаться, как дурочке, и я вроде не Женя, чтобы растекаться лужицей от внимания парня, но перед Антоном чувствую себя настоящей дурочкой. На то есть причины. Первая и самая весомая — он видит, как я туплю на каждом уроке. С твёрдых четверок я скатилась на слабые трояки, и это прискорбно. Вторая, — я не его социального уровня. Из пары разговоров с Инной на большой перемене я узнала, что родители Антона значимые люди в городе. Информация меня не удивила. С первого дня в гимназии стало ясно, что я не вписываюсь в их круг. Здесь учатся дети богатых и известных в своих кругах персон. В Гугл я не лезла, чтобы не расстраиваться ещё больше. Раньше бы я пожала плечами, потому что меня окружали обычные ребята, а сейчас внутренне скукоживаюсь, глядя на дорогущие часы, которые поправляет на левой руке Антон.