Горничная для тирана - Наталья Евгеньевна Шагаева
– Да, Любовь Алексеевна, их пятеро. Марк, три девушки и еще парень. Они расположились на диванах в беседке. Курят кальян и пьют шампанское. Марк просит вас приготовить закуски, – сообщаю я Любе.
Вася болеет третий день. Ей уже лучше, но Андрей Сергеевич еще не допускает ее до работы.
– Вот засранец, стоило отцу улететь в другой город, он уже притащил в дом шалашовок, – возмущается Люба.
– Вроде нормальные девушки, – пожимаю плечами.
– Нормальные бы с Иродом не связались, – цокает женщина. – Жди, сделаю сейчас им закуски, – отмахивается Люба. Она нарезает ассорти из сыра, красиво укладывая на тарелку вместе с орехами и медом. Также делает мясную нарезку и фруктовое ассорти. Аккуратно, по одной тарелке уношу все в беседку, где уже орет музыка из большой колонки и дымит кальян. Хочу как можно незаметнее уйти, но не получается.
– Принеси побольше льда! – кричит мне Марк.
Киваю, убегаю на кухню, набираю лед в специальную вазочку и снова возвращаюсь в беседку. Одна из девушек уже танцует с бокалом в руках, тянет змейку на своем платье, обнажая грудь в бюстгальтере. Марк присвистывает, берет льдинку, подходит к ней, пританцовывая, и кидает лед в ложбинку между ее грудей. Девушка усмехается, хватает Марка за рубашку, тянет к себе и целует, а потом игриво отталкивает, продолжая танцевать.
– Че встала?! – кидает мне Марк. – Свали отсюда!
Киваю, ухожу. Эта его манера общения шокирует и обижает. Неужели нельзя по-человечески?
«Я привыкну», – повторяю себе. Василиса вон привыкла и ничего.
– И далеко не уходи! – кричит мне парень. – Я не отпускал! – распоряжается с нотками пренебрежения в голосе. Хочется послать его на фиг, лучше матом, хотя я вообще не ругаюсь, но я киваю, сжимая губы.
Уже темнеет, в беседке загорается свет и ночная подсветка дорожек во всем дворе. Люба ушла в свой домик, мой рабочий день тоже закончен, но мне велено не уходить, и я сижу на террасе в плетеном кресле, в ожидании, когда Марк проводит гостей. Не могу зайти в дом, иначе не услышу, если меня позовут.
От музыки, громкого смеха, криков компании болит голова. Я уже пять раз принесла им лед, еще шампанского, которое они хлещут как не в себя, и собрала осколки разбитого бокала.
Они все примерно мои ровесники. Я тоже не против повеселиться, но не так, как делают эти молодые люди. Слишком громко, развязно и грязно. Одна из девок уже танцует на столе в нижнем белье и поливает себя шампанским. Две других сидят на коленях у Марка, поглаживая его голую грудь в распахнутой рубашке, и что-то шепчут.
Я дико устала за этот день. Василиса болеет, и я работаю за двоих, мне хочется в душ и спать. Чтобы не уснуть в кресле, играю в игрушку на телефоне, но все равно клюю носом.
Вздрагиваю, когда слышу очередной звон разбившейся посуды и смех девушек. Смешно им!
Глубоко втягиваю воздух, беру совок, щетку и иду в беседку.
Девушка, которая танцует на столе, смахнула еще бокал и тарелку. Собираю осколки, стараясь не обращать внимания на окружающих и на то, как одна из девушек откровенно шарится у Марка в штанах.
Из кальяна идет какой-то специфический запах травы. Я даже догадываюсь, что это, и становится противно от всей этой компании. Они уже невменяемые. Второй парень затягивается кальяном, долго держит дым в себе и смотрит на меня. Стараюсь убирать осколки быстрее.
Дергаюсь от неожиданности, когда друг Марка хватает меня за локоть.
– Оставь это все, хватит бегать, – усмехается, осматривая меня пьяными стеклянными глазами. – Присядь, выпей.
– Нет, спасибо, – стараюсь быть вежливой, дергаю рукой, но парень не выпускает, крепче сжимая.
– Да все нормально будет, я не обижу, куколка. Расслабься, – подмигивает мне и тянет к себе.
– Что, Стасян, понравилась телка? – ухмыляется Марк. – Она безрукая, безмозглая дура. Ах да, забыл, тебе же нравится такие. – Все начинают смеяться, а мне хочется закричать. – Напомни мне почему? По твоей теории, они одаренно отсасывают?
Все ржут еще громче, меня кидает в жар от обиды, гнева и возмущения. Пытаюсь вырваться и убежать, Я закроюсь в домике и ни за что не выйду до утра. Я отказываюсь обслуживать этих уродов. В моем договоре ничего подобного не написано.
– Можешь забирать эту мышку, – взмахивает рукой Марк, отдавай меня своему другу, как вещь, словно имеет на это право. И тут меня сковывает ужасом. Парень сильно дергает меня на себя. Совок с осколками выпадает из моих рук, и я лечу на диван в объятья этого невменяемого отморозка.
Мамочка...
Глава 5
Дарина
– Не надо! Отпустите! – пытаюсь вырваться из хватки отморозка, но он противно смеётся, наваливаясь на меня всем телом. Мои крики тонут в музыке, которая становится громче.
– Тихо, ты что такая дерганая, целка, что ли? – хрипит парень. А я мотаю головой, отчаянно пытаясь его оттолкнуть. Сердце колотится, готовое выпрыгнуть из груди от страха.
– Точно целка, – усмехается мне в лицо. Удается вырваться, но не успеваю я сделать и шагу, как парень хватает меня за шкирку и вновь дергает на себя, заваливая на диван. Размахиваюсь, пытаясь дать отморозку пощечину, он уворачивается, и я прохожусь ногтями по его щеке, оставляя красные следы.
– Вот, сука! – злится парень и дает мне пощёчину. Боли не чувствую, но из глаз сами собой брызжут слезы, в глазах темнеет. Слышу треск, понимая, что это рвётся верх моего платья. Маленькие пуговички отлетают, обнажая грудь в бюстгальтере.
– Пожалуйста, отпустите меня! – умоляю я, но в стеклянных глазах отморозка лишь дурман и похоть. Мне больно, страшно и стыдно. Слезы льются сами собой, застилая глаза. От отморозка отвратительно пахнет алкоголем и сигаретами. Тошнит.
– Тихо, тихо, малышка, – хрипит парень и начинает задирать мое платье, несмотря на то, что рядом Марк и девушки. Всем все равно. Их забавляет изнасилование. – Хотя можешь рыдать, меня это заводит.
И я замираю, кусая губы, прекращаю плакать. Не могу
