Если буду нужен, я здесь - Юлия Резник
– Мне ужасно жаль. Я извинюсь перед ним. Попытаюсь как-то разрулить ситуацию…
– Ну, уж нет. – Марат мрачнеет. – Ты уже сделала все, что могла. А теперь внимательно меня послушай, потому как дважды я повторять не стану.
Значит, вот он – мой приговор? Ладно. Пока все не так плохо. Сажусь, внимательно глядя на брата. Щеки горят, будто заклеймённые.
– Хорошо.
– Подробности этой истории родителям не нужны.
– Согласна, – отчаянно киваю я.
– Ни про Антона, ни про то, что ты сама приперлась в постель к мужику, мы им говорить не станем. Они этого не переживут.
Мое сердце разбивается на тысячи осколков. Я мучительно сжимаюсь, виновато потупив взгляд.
– Постой, но как же? Я ничего не понимаю…
– Я поговорил с Назаром. Он согласился с тем, что будет лучше озвучить им другую версию.
– Это какую же? – настороженно замираю я.
– Что между вами внезапно вспыхнули чувства и привели… Туда, куда привели. Уж то, что вы переспали, скрыть бы не получилось.
– Понятно. Значит, вспыхнули чувства. И?
– Конечно, в сложившихся обстоятельствах Баят разорвал помолвку.
Еще одна моя жертва. Баят. Я вообще о ком-нибудь думала, кроме себя? Или алкоголь отключил мне мозги полностью?! Никогда больше пить не буду!
– Ясно.
– Я с ним поговорил. Он нормальный парень. Согласился не поднимать шум.
Отчаянно киваю. Конечно, он нормальный. Не зря же мы столько лет дружим! Нужно набраться смелости позвонить ему и все объяснить. Обязательно. Он не заслужил такого к себе отношения.
– Поняла. Значит, свадьбы не будет.
– С Баятом – нет.
Неясная тревога сдавливает сердце. Я прижимаю ладонь к груди, в глубине души уже догадываясь, что за этим последует.
– Ты выйдешь за Назара.
– Нет! – ахаю я.
– Да, – давит на меня взглядом Марат. – Отец потребовал, чтобы Назар повел себя как мужчина. И он сделал то, что должен был. Потому что Звягинцев человек чести. Теперь дело за тобой, Лала. Докажи нам всем, что ты тоже не безнадежна.
ГЛАВА 4
ГЛАВА 4
Ты меня не лечи, и не води рукой,
Я уже как большой,
И, сука, сам все знаю…
«Сам все знаю» Каспийский груз, Гансэлло
Назар
– Я жду. – Обычно спокойный голос Панаева вибрирует от эмоций. Готов забиться, что еще немного, и он снова на меня бросится. Чтобы до этого не доводить, мне по-хорошему стоит поторопиться с ответом, но я молчу, сам находясь на пределе. Внутри что-то мерзко дрожит. Отворачиваюсь к иллюминатору. Там, над морем, разгорается новый день. Яхта размеренно покачивается. Умиротворяющая картина. Казалось бы, полный, мать его, дзен. Только что-то он, падла, не ловится.
– Чего? Моих оправданий? Разве ты уже не вынес мне приговор? – хмыкаю.
– Нет! Я сорвался. Признаю. Но ты поставь себя на мое место. Что бы ты подумал, услышав, как твоя сестра кричит, и увидев то, что я увидел?
– Не знаю.
– Ты ее трахнул, хотя она четко сказала «нет»! – отводит глаза Марат.
– Спросонья! В темноте! Я понятия не имел, что это Лала. Господи! И я тебя уверяю, что она до последнего принимала в происходящем самое активное участие, а «нет» сказала, лишь когда я уже вошел!
– Избавь меня от подробностей!
– Да запросто! – вскидываю перед собой ладони. – Тогда объясни, что ты хочешь знать, и покончим с этим.
– Ты ее не одурманивал?
Закатываю глаза:
– Нет. И сам я тоже чистый. Вот уже двенадцать лет, четыре месяца и…
– Перестань. Я тебе верю.
– Правда? – деланно изумляюсь. – Значит, мне показалось.
– Я был на эмоциях! Объясни мне, как на трезвую голову можно было спутать мою сестру с очередной шлюхой?!
– Да вот так! В темноте бабы не очень-то различаются. А я неделю не спал, дела в Эмиратах заканчивал. Пропустил стакан вискаря за твоего мелкого, и меня к чертям срубило. Кстати, поздравляю.
Марат вскидывается. Светлеет.
– Спасибо. Он… чудо. Настоящее чудо.
Молчим какое-то время. Панаев весь в себе и в воспоминаниях. А я в разорванных чувствах. Черт его знает, как такое дерьмо случилось. И ведь уже не отмотаешь назад. Так, как прежде, уже никогда не будет. Того, что придется оставить в прошлом, мне бесконечно, нестерпимо жаль. Жаль моей дружбы с Маратом. Настоящей такой пацанской дружбы. Чувства братства и сопричастности. Всего того, что было на этих чувствах завязано и составляло значительную часть меня. Можно, конечно, сделать вид, будто ничего не случилось. Но не тот я человек, чтобы играть отведенную роль или заниматься притворством. Реакция Панаева была однозначной. И она ужасно меня задела. Значит, я абсолютно, полностью ему доверял, а он все это время оставался на стреме? Типа, ну, мало ли чего ждать от чувака с таким прошлым, как у меня? А я ведь, сука, всерьез полагал, что хоть он-то в меня поверил. Ошибся и тут. Наивный дурак.
– Значит, Лала пришла к Антону? Он… что, он ей какие-то авансы давал? Что тут вообще происходило, пока меня не было?!
– Ты у меня спрашиваешь? Узнай у сестры, что в ее голове творится.
– Ее жених разорвал помолвку. Слышал?
– Нет. Я в тот момент выслушивал, какая я мразь. Твой отец, кстати, был очень красноречив.
Скручиваю крышку с бутылки и делаю несколько жадных глотков.
Это задело тоже. Пусть я всегда догадывался о том, что из всех друзей Марата для его родителей я был наименее приемлемым. И это мой косяк, что я в какой-то момент забылся. Поверил в искренность улыбок. Прикипел. Самонадеянно включил себя в их круг. Возомнив едва ли не членом семьи.
– Извини его. Он… ты же знаешь, как нелегко им далась Лала. Ее очень любят. Очень. Понятия не имею, что теперь делать. Если она пришла к Антону и по пьяни вас перепутала… Господи, это просто убьет их. – Марат прячет лицо в ладонях.
– Так не говори про Антона, – пожимаю плечами. – Вали все на меня.
– В
