Жена чужого мужа. Счастье взаймы (СИ) - Романова Злата

– Вита, – предупреждающе рычит он и я испуганно оборачиваюсь на двух других мужчин, сидящих спереди, но они даже не смотрят в сторону зеркала заднего вида, глядя прямо перед собой, как какие-то роботы.

Внезапное унижение при мысли, что я настолько потеряла самообладание от страха, что чуть не оказалась голой и выставленной напоказ, перекрывает мою панику и я уже более осознанно поднимаю взгляд на Булата, резко выдыхая от понимания того, как непристойно близко друг к другу мы находимся. Его прерывистое дыхание овевает мое лицо и, если раньше меня такая близость волновала, то сейчас я чувствую лишь желание побыстрее оказаться как можно дальше от него. Не могу терпеть физическую близость, не с ним.

– Отпусти, – говорю отрывистым голосом, инстинктивно дергаясь назад снова.

– А я могу тебе доверять? – приподнимает бровь Булат. – Или нас ждет еще одна битва?

– Я не буду тебя больше бить, – скрепя зубами, обещаю я, чувствуя, как быстро его сердце бьется под моими руками, несмотря на внешнее спокойствие. – Объясни мне, что происходит. Немедленно, Тагиров!

Он показательно медленно отпускает меня и я сразу же сажусь прямо, отодвигаясь максимально вплотную к двери, чтобы оказаться как можно дальше от него. Халат сбился и на груди, практически обнажая ее, и я спешу поскорее прикрыться, с опаской глядя на Булата, который даже не скрываясь пялится на меня, сардонически улыбаясь. Ненавижу эту улыбку!

– Я жду, – говорю зло, скрещивая руки на груди. – Какого черта ты меня похитил?

– Я бы не назвал это похищением. Скорее спасением.

– От чего? – недоверчиво фыркаю я. – Меня не нужно спасать, если только от тебя, потому что ты пока единственная угроза в моей жизни.

– Хватит ерничать, Вита. Ты ведь далеко не дура и должна была уже понять, что я не просто так оставил на тебя ребенка посреди ночи, хотя мы не виделись до этого два года. После смерти моего отца, которая, кстати, не была естественной, что бы не говорили в новостях, я сам оказался под ударом, как и мой сын. Сейчас контроль снова в моих руках, но мой враг все еще на свободе. Не знаю, откуда он о тебе узнал, потому что хвоста за мной сегодня точно не было, но мой человек сообщил, что он уже послал за тобой свою группу. Я едва успел опередить их.

– Но зачем? – не понимаю я, чувствуя настоящий ужас при мысли, что со мной могли сделать его враги. – Я ведь никто тебе, Булат. Я не важна, чего они хотели этим добиться?

Он смотрит на меня, пронизывающим до костей, темным взглядом и я невольно ежусь, чувствуя его гнев. Тагиров не отвечает, просто сверлит меня глазами, пока я не начинаю нервно перебирать полы своего халата, не зная, куда себя деть.

– Они этого не знают, – наконец, говорит он. – Что ты не важна для меня. Теперь уж точно не узнают, потому что ты никуда не выйдешь из моего дома, пока я не буду уверен, что опасность миновала и мой враг ликвидирован.

Ликвидирован – значит убит? Что же это за люди такие?

– Так это правда, да? – затаив дыхание спрашиваю я, чувствуя, как мне становится дурно при этой мысли. – Ты действительно бандит?

– Никакой я не бандит, – закатывает глаза Тагиров. – Это не какие-то криминальные разборки, а просто семейная вражда за наследство, Вита.

– То есть, ты просто так рассуждаешь о ликвидации человека и считаешь себя обычным гражданином?

– Под ликвидацией я имею в виду арест, Вита, – насмешливо говорит он. – Я в жизни не убил ни одного человека и не собираюсь начинать. Все в руках закона.

– А поподробнее? – хмурюсь я, не слишком доверяя его словам.

– А подробностей никто не знает, – бросая взгляд на свою охрану, говорит Булат. – И тебе не нужно. Просто потерпи несколько недель. Я со всем разберусь и тебе больше не будет грозить никакая опасность.

– Не собираюсь больше ничего от тебя терпеть! – взрываюсь я. – С меня хватит, я не хочу иметь к тебе больше никакого отношения и разбираться с твоими проблемами не хочу! Говоришь, мне угрожает опасность? Ну и ладно! Я перееду из своей квартиры, но на этом все. Не собираюсь прятаться и тем более делать это там, где скажешь ты, с твоими людьми или с тобой рядом. Единственным хорошим во всей этой истории был Асад, но его ты уже отнял, так что плевать я хотела на тебя и твои слова, Булат! Немедленно останови машину и выпусти меня!

– Так и пойдешь, босая и в халате? – не воспринимает он всерьез мои слова.

– Да, пойду! – не желаю отступать. – Все лучше, чем терпеть тебя рядом. Я ненавижу тебя!

– И ты это до меня уже не раз донесла. Жаль, но ничего не поделаешь, Вита. Придется тебе быть хорошей девочкой и слушаться меня.

Мои глаза расширяются в ужасе от этого совсем не тонкого намека.

«Ты ведь моя хорошая девочка, Вита?»

«Хорошие девочки заслуживают награду».

«Хорошие девочки не заставляют своих мужей ревновать, Вита».

Я отчетливо слышу этот хриплый, интимный тон, которым он говорил лишь наедине со мной, в своей голове сейчас. На этот раз Булат совершенно бесстрастен, но триггер уже сработал. Я ощущаю до тошноты знакомое желание уступить ему.

Нет, это не я! Это прошлая Вита говорит во мне, но я давно закопала ее с ее глупой любовью к этому монстру.

– Пошел. Ты. К черту! – медленно и четко выговариваю я, вызывая на его лице очередную насмешку, потому что он не воспринимает меня всерьез.

– В свое время, обязательно. Ты стала острой на язык, Виталина Сергеевна. Мне нравится, это даже заводит.

– Не смей! Ты можешь говорить все, что хочешь, но знай, что я ни секунды не останусь с тобой! Я сбегу, сколько бы охраны ты не приставил, не оставлю ни единой попытки ускользнуть, понял?

– И от Асада сбежишь? – обезоруживает он меня одним предложением. – Знаешь, я очень плохо чувствовал себя, когда забирал его у тебя. Мне показалось, что ты очень привязалась к нему. Но вот, не прошло и суток, а ты уже дерзишь и порываешься исчезнуть. Быстро же ты о нем забыла.

– Зачем ты это делаешь? – в отчаянии цепляюсь за остатки своей злости, но ее уже смыло, стоило лишь вспомнить об отнятом у меня малыше. – Почему ты так жесток со мной, Булат? Что я тебе сделала?

Слезы снова текут из моих воспаленных глаз и на секунду лицо монстра смягчается. Он поднимает руку, пытаясь дотронуться до моей щеки, но я отворачиваюсь, не допуская этого прикосновения.

– Я не хочу быть жестоким, – вздыхает Тагиров, сжимая руку в кулак на своем колене. – Жизнь жестока, Вита. Я просто пытаюсь выжить и защитить свою семью. Обещаю, что не доставлю тебе больше неприятностей, если ты позволишь мне защитить тебя на этот раз. Я даже оставлю на это время Асада рядом с тобой.

– Разве ты не отдал его матери? – спрашиваю я. – Или хочешь, чтобы я жила в одном доме с твоей женой? Ты вообще нормальный?

– Это не твоя проблема, ты все равно ее не увидишь, – говорит он, окончательно убеждая меня в том, что передо мной совершенно не тот человек, которым он предстал передо мной в прошлом. – Просто сиди в доме, нянчись с ребенком и жди, пока я не скажу, что ты можешь вернуться к своей жизни. Моя жена не должна тебя беспокоить, Вита. У нее свое крыло и доступ в него для тебя закрыт. Как и ей туда, где будешь жить ты. Ну что, согласна? Или хочешь быть моей пленницей в одиночной камере?

Глава 5

Прижавшись к окну, я тихо плачу всю дорогу до дома Тагирова, делая вид, что нахожусь в этой машине одна. Так легче, потому что успокоиться я все равно не в силах.

Мне сложно уложить в своей голове образ мужа и этого незнакомого жестокого монстра, ведь всю нашу совместную жизнь, ровно до того дня, когда бросил меня, Булат был совсем другим мужчиной. Я именно поэтому и не могла смириться с его уходом. Потому что он всегда заботился о моем счастье, решал проблемы и лелеял так, словно я не женщина, а богиня, спустившаяся к нему с небес. Я не хотела верить, что он просто устал от меня и бросил, изменившись за один день. В первое время я была уверена, что у него были причины, которые он, вероятно, не мог озвучить. Я верила, что он вернется. А когда этого так и не случилось, начала заниматься самоедством и ковырять свои раны, ища недостатки в себе, из-за которых он меня и бросил.