Забава для мажора (СИ) - Драгам Аля

Официально: я её ненавижу. Эту милую красивую… заразу, блин!

— Мне не нравится, как ты на нее смотришь.

— На кого?

— На новенькую. Или ты строишь планы, как мы ей отомстим?

Мы стоим у кабинета, обсуждая с Даном предстоящую игру. Богдаша у нас крутой футболист, а я, как верный Санчо Панса, хожу поддержать его на поле. Интересно, а Алина знает, кто это такой?

— Алин, — тяну ее за плечо, чтобы перестала прожигать дырки в златовласке. — Кто такой Санчо Панса?

— Торт.

— Какой торт?

— Невкусный. Я легкие люблю, а в этом крема много.

А — а—а, моя голова сейчас взорвется. Она реально не знает, или просто притворяется дурой?

— Дорогая, ты поосторожнее с ним. Он еще от Тольятти не отошел. — Дан подмигивает и предлагает, кивая в ту сторону, в которую я смотреть не хочу. — Давай проверим теорию. Все не знают, или есть исключения?

— Костян?

Костя стоит, прижавшись к колонне, и копается в телефоне.

С другой стороны, склонив голову, о чем — то говорят Азалия с Ольгой. Костян прикладывает палец к губам, не отрываясь от своего занятия.

— Ну, чего ты хотел?

— Ты подслушивал?

— Я услышал. Это разные вещи. И нет, не скажу, то именно.

В этом можно не сомневаться: пока сам не захочет, не расскажет. Принципы наше всё.

— Как ты думаешь, заучка в курсе, что Санчо Панса не торт?

— Не кто? — Друг прыскает от смеха.

— Не торт.

— Конечно, знает. Она книжки читает.

— А ты откуда знаешь?

— Видел.

— Когда?

Чувствую, что теряю нить разговора. Она только вчера в класс пришла. Когда он успел увидеть?!

— В прошлом году. Она же постоянно с книжками таскалась.

— А, ты про Ольку? Я — то…

От неудобного продолжения спасает Богдаша, орущий на весь коридор:

— В субботу туса у Макса. Все приглашены. Отмечаем первое сентября и договариваемся о реванше.

Прекрасная возможность отыграться. Ну и… надеюсь, что придут действительно все.

5.

Лия.

Самой сложно объяснить чувства про папу. Ладно, да. Я никогда не знала маму, а папа не смог привести в дом другую женщину. Это я сейчас понимаю. Маленькая этого не знала. Но никогда — правда, никогда! — не чувствовала себя ущемленной или ущербной. Любви родных хватало с лихвой. Всегда была домашней принцессой. И сейчас. Сейчас тоже. Хоть остался дедушка. Мы не сломались с ним. Потому что у нас нет никого больше, а это значит, что должны держаться друг за друга.

Он и брат мне, и друг, и отец, и мать и… самый лучший в мире дед!

Оля продолжает успокаивающе гладить по руке, и я благодарна ей, что больше вопросов не задаёт. Хоть я и привыкла, но такие темы даются тяжело. Да, со временем начинают стираться черты лица в памяти, запах, звук голоса. Но ощущение тепла и надежности… оно всегда есть. Сидит глубоко в сердце и никуда не уходит. Это моя сила в трудные моменты.

Задумавшись, перевожу взгляд на компанию у противоположной стены. На сцене те же: парочка блондинов, одноклассники, имён которых я не знаю, и подошедший Костя. С ним мы познакомились, когда тетрадь для скетчей помог отнять. Оля тоже украдкой поглядывает в их сторону. И что — то мне подсказывает: кое — кто неровно дышит к темноволосому красавчику. Кстати, про имена.

— Оль, просто любопытно, как же все — таки зовут вашу местную звезду?

— Миронова?

— Ага.

— В субботу туса у Макса. Все приглашены. Отмечаем первое сентября и договариваемся о реванше.

Да что ж такое — то? Снова нас прерывают. На этот раз… Богдан, кажется? Вроде бы так друзья к нему обращались. Друг Миронова. Ну фиг с ним. Мирон, значит, Мирон. Большего мне знать и не надо.

— Ты пойдёшь, Лий? Пойдёшь? Он сказал все, значит, мы тоже приглашены. К тому же, ты сегодня с Максом познакомилась. — Оля оживляется и начинает меня теребить за рукав.

— Боюсь, что нет. Извини. — Осторожно вытаскиваю руку из её цепких пальчиков. Объяснять ей, что у нас с дедушкой запланированы дела на даче, не хочется. Да и друзей, чтобы идти веселиться, здесь нет. Вот со своими старыми бы с радостью сходила.

— Ну давай, а? Я ещё ни разу не была на таких вечеринках. Только слышала. Одной идти страшно, а вдвоем весело будет.

— Оль, правда, без обид. Но нет. Это не мой вариант от слова «совсем». В другой раз, ладно? — Кончики губ одноклассницы опускаются вниз, и я вроде чувствую себя виноватой… но на попятную не иду. По — прежнему считаю, что там мне делать нечего. Ей, к слову, тоже. Если она здесь ни с кем не общается. — О, кстати! Хочешь, поехали с нами на дачу? Со мной и дедом. Они с соседом офигенские шашлыки делают, а если дядя Петя рыбку поймает… ммм, пальчики оближешь!

— А можно? Дедушка твой… он не будет против, что ты притащишь чужого человека?

— Мой дед, — говорю с гордостью, потому что так и есть, — не бывает против моих друзей. Мы раньше часто ездили с друзьями из класса.

— Класс! Мои родители замкнутые, не любят посторонних в доме. Поэтому, наверное, с подругами мне не повезло. Кто — то не нравится маме, а те, кто нравится — мы не сходимся.

— Тяжело же… — Я вот вообще не представляю своей жизни без Дашки. Мы вместе тысячу лет и никогда надолго не расставались. Впервые нас судьба развела, когда я поступила в этот лицей.

— Я привыкла. Если к этому вообще можно привыкнуть. Но когда тебя видела, подумала, что мы могли бы…

— Дружить?

— Если ты не будешь против.

— Я не буду. — Обнимаю эту глупыху. В нашей компании я самая мелкая и наивная, а теперь у меня будет своя «подопечная». Хоть и выше на полголовы.

— Давай вместе сядем? Тебе же не видно ничего с последней парты будет.

— Я — то готова. Но ты же сидишь с… — немного стопорюсь, потому что вообще не помню, с кем сидит моя новая подруга.

— С Колей. Ему до лампочки, кто рядом. На уме только цифры и компьютеры. Нас классная так посадила, но можно попросить пересесть.

— Я в шоке! Вас до сих пор рассаживают? — Мой мир рухнул только что. С нами перестали нянчиться классе в пятом. Никому не было дела, кто с кем сел и поменялся. Главное успеваемость. Ну и всегда видно было, когда образовывались парочки или кто — то ссорился.

— Как видишь. Только избранных карательные меры не касаются.

— Расскажи мне про избранных. В смысле, чем они такие удивительные, что для них местные законы — не законы.

— Ну про Мирона ты уже знаешь. У Алины отец бизнесмен из списка, а мама завуч здесь. И сама она та еще стерва. Иногда кажется, что с ней из — за говнистого характера связываться никто не хочет. У Кости папа в правительстве работает. Но он и сам по себе на «отлично» учится. Богдан — это шутник — он сын депутата. Он беззлобный, но язык без костей. Иногда сказанет, так сказанет. Это, так сказать, элита класса. Остальные попроще.

— А по гранту? Ты, я… есть еще кто — то?

— В нашей параллели нет. Были девочки, но с «легкой», — Оля показывает пальцами кавычки, — руки Лютовой вылетели. Если кто — то выделяется, он на дух не переносит. Она тебе Макса не простит. Готовься.

— Она же с этим, — легкого кивка достаточно, чтобы обозначить, кого имею в виду.

— Типа да. Она с ним, а он с ней вроде и да, а вроде и нет.

— Как это?

— А ты присмотрись. Видела хоть раз, чтобы он ее обнял? Она висит на парне, а он не реагирует. Подробностей не знаю, это только наблюдения мои.

— Да уж, странные «высокие» отношения. — Дублирую жест Оли. — Так унижаться, если не нужна. Фу быть такой.

— Ну я тоже так думаю. А для них в порядке вещей. Она раньше за Максом, кстати, бегала. Потом блондина выбрала, но Горецкого на коротком поводке держит. Как она думает.

Оля хихикает в кулачок и мне даже интересно становится узнать подробности, но я наталкиваюсь на мрачный взгляд того самого блондина и застываю.

До мурашек пробирает. А главное, смотрит пристально, словно дырку хочет просверлить. Начинаю проверять одежду: может, что — то съехало или — не дай Бог! — расстегнулось. Но нет. Все детали на месте. Судя по отражению в окне с лицо тоже порядок.