Брешь - Алекса Мун
— Завтра, Яннис, я пойду в полицию. Хватит с меня этой нелегальной чертовщины. К чему это привело Андрея? Забыл? — вспыхиваю как спичка от короткого контакта с теркой для зажигания. — Я все расскажу этому следователю и пусть он дальше этим занимается сам. Я просто прошу у тебя разрешения переночевать одну ночь. В отель не хочу ехать, но если придётся…
— Какому следователю? — Яннис хмурит брови.
— Ко мне в цветочный сегодня приезжал следователь. Степан Алексеевич, вроде. Фамилию не помню. Каким-то образом он узнал о моей тесной связи с Андреем и начал расспрашивать, что я знаю.
— И что ты ответила, — чуть ли не рычит.
— На дурочку съехала, — фыркаю, складывая руки на груди. — Давай, хоть ты не будешь меня считать идиоткой. Мне хватило компании твоего брата и его пренебрежительных взглядов в мою сторону.
— Значит так, Валерия! — Яннис поднимается со своего места и, подхватив два стакана, приближается ко мне. Передаёт мне один стакан и обратно возвращается к столу. Облокачивается о деревянный срез стола. — Я никогда не считал тебя идиоткой! Но если ты сейчас начнёшь рубить с горяча, полагаясь на свои эмоции, возможно, я пересмотрю свои взгляды. Этой ночью ты останешься у меня. Утром мы все проснемся с новыми силами и решим, что делать дальше. Я все ясно изложил?
— Ясно! — бурчу в ответ и в один глоток выпиваю содержимое стакана. Огненная жидкость обжигает горло, и я начинаю кашлять.
Ещё несколько секунд каждый новый вдох отдаётся жжением в ротовой полости, но через минуту это проходит. Вот бы все остальное так быстро возвращалось в норму.
— Полегчало? — в тоне Янниса редко можно уловить нотки иронии. Обычно он всегда ведёт себя сдержанно. Его крайне редко, практически никогда не возможно вывести на эмоции. Но сейчас в голосе Янниса звучит неприкрытая ирония и это меня заставляет улыбнуться.
— Нет, — качаю головой, цепляя пальцами ручку сумку. — В какой комнате мне можно переночевать?
— Выбирай любую на втором этаже. Рекомендую ту, которая рядом с ванной.
Яннис вынимает из кармана телефон и будто бы теряет ко мне интерес. Я принимаю это как знак, что мне пора идти. Стакан оставляю на низкой тумбе возле дивана и выхожу за дверь.
Не успеваю сделать новый шаг, как врезаюсь во что-то твёрдое и приятно пахнущее. Арон без усилий помогает мне удержать на ногах.
Неужели он здесь подслушивал?
Одариваю парня недовольным взглядом и замечаю, как медленно двигаются его челюсти. Во второй руке, вижу пачку какого-то печенья.
От его тела исходит жар. Он передаётся и мне. Я тысячу лет не робела в присутствии мужчины, а сейчас происходит именно это. Это начинает меня раздражать.
— Отпусти! — сбрасываю его руку со своей талии и обхожу его. Надеюсь завтра наши пути точно разойдутся.
* * *
Ночь кажется бесконечно длинной. На новом месте никак ни уснуть. Гробовая тишина давит на голову, и я решаю встать. Сделав несколько кругов по своей комнате, я выхожу в коридор. Над потолком тускло горит бледно-желтая подсветка и вокруг стоит такая же мертвая тишина.
В этой не объятой квартире три человека, а мне кажется, что я здесь одна. Внезапно, самый большой страх детства выбирается наружу и я снова начинаю бояться темноты. Тех выдуманных монстров, которые в ней отчаянно пытаются скрыться, чтобы в самый неожиданный момент накинуться меня.
Только со временем я узнала, что большинство монстров не боятся света. Они попросту эволюционировали, придумав маски в виде человеческих лиц и надевают их. Срастаясь с ними.
Решаю, что стакан холодной воды будет сейчас очень даже кстати, поэтому иду по направлению подсветки, надеясь, что она меня приведёт в нужное место.
На кухне меня ждал сюрприз. Увидев Арона уткнувшегося в яркий монитор телефона я испугалась. Моим первым порывом было сбежать подобно трусливой зайке. Не понимаю, почему этот юнец на меня так действует?
Парень сидел в темноте, поэтому не сразу замечает меня, а когда заметил, смотрит из-подо лба.
Я стараюсь игнорировать цепкий взгляд, который царапает обнаженные участки тела и наливаю себе воды. Оборачиваюсь. К такому как он, опасно стоять спиной.
Рядом с Ароном лежит все та же коробка с печеньем, а рядом стоит бутылка. Похоже на виски, но в темноте не разобрать.
— Будешь? — подталкивает ко мне бутылку, заметив, что я смотрю на неё.
— Нет, — делаю глоток из стакана, и прижимаю холодное стекло к губам.
— Отличное снотворное! — будто бы читая мои мысли, произносит он.
— Я не употребляю алкоголь. Крайне редко.
Сегодня как раз был этот случай. На ближайшее пять лет я свою норму выпила.
— Как это? А как же ещё расслабиться?
— Есть уйма способов помимо алкоголя.
Моментально жалею о произнесённых глазах, потому что даже в темноте, вижу как глаза Арона вспыхивают.
— Покажешь? — его голос слегка хрипит и я чувствую эту хрипотцу в собственном горле. Тихо откашливаюсь и допиваю воду.
На секунду мне даже кажется, что мы с ним сможем нормально поговорить, но как оказалось — просто показалось.
Мне нужно обходить его десятой дорогой, потому, что, то как я себя сейчас чувствую рядом с ним, похоже на настоящее безумие. С каждой секундой находясь рядом это безумие становится ярче. Оно заражает каждую клетку, и она перестаёт подчиняться моему сознанию.
— Спокойной ночи, Арон. — Выпаливаю я и собираюсь уходить пока не случилось ничего плохого.
Его прямой острый взгляд пробирает до мурашек. Энергетика, которой обладает этот парень, слишком тяжёлая для меня.
— У меня просто не укладывается в голове, — летит мне в спину его ледяной голос, — какого это рушить чужую семью? Я понял, что Яннис тебя не трахает, но Санин… блядь… — он бесится так и не подобрав слов.
Я тоже не могу подобрать слов. Считала ли я себя дрянью? Поначалу — да. Надеялась ли я, что он бросит свою Марину и их сына ради меня? Поначалу — да. Рухнул ли мой мир, когда я поняла что ничего кроме секса мне не светит? Да.
Но потом все улеглось. Потом я привыкла. Потом случилось самое страшное — я смирилась. Убедила себя в том, что мне не нужна вторая половинка для жизни. Убедила себя в том, что мне достаточно «таких» отношений. А все потому что я любила его. Но несколько месяцев назад что-то пошло не так. Что-то сломалось. Я устала. Я хотела все это закончить, но Андрей не отпускал. Мы много ссорились, но ночью нас мирила кровать. Он начал чаще оставаться у
