Третий шанс - Татьяна Рябинина
Оказалось, что нет. Вселенная вполне так одна.
Мои родители относились к тем, о которых говорят: ну что поделаешь, кому-то надо и этим заниматься. Социально значимые профессии вроде учителей и врачей, никогда не относились к высокооплачиваемым. Я помнила девяностые, мама покупала нам с Танькой один йогурт на двоих, а шоколадка считалась праздничным лакомством. Нам еще, можно сказать, повезло, что мама преподавала востребованные под репетиторство английский и французский языки, а папа, учитель истории и обществознания, дослужился до завуча.
Когда-то мама дружила с папиной первой женой. Они все вместе работали в одной школе. Таньке пошел второй год, когда ее мама умерла от рака. Никакой родни у папы в Питере не было, мама помогала, как могла, и в итоге они поженились. Еще через год родилась я. Жили мы скромно, но родителям как-то удалось воспитать нас независтливыми и при этом целеустремленными. Сестра в итоге стала врачом-кардиологом, защитила докторскую и преподавала в Первом меде. Я остановилась на кандидатской, потому что больше устраивала себя в качестве практика. И вот сейчас мне реально светила очень высокая для практика карьерная ступень. Если только я не погублю эту возможность собственными ручками.
Все осложнялось еще и тем, что в частных юрфирмах существовало пришедшее с запада негласное правило «вверх или за дверь». Соревновательность, жесткая конкуренция, личный рост. Если открывалось именное партнерство и на него претендовало более одного человека, те, кому не повезло, обычно уходили, но не в другие фирмы. Открывали собственную компанию или частную практику, шли в корпоративные юристы, в адвокатуру или госструктуры. Разумеется, Сергеич не выставил бы меня под зад коленом, если бы выбрал Славу или Колю, уж больно ценным кадром я была. Но если я откажусь сама, это уже выйдет несколько иной расклад. Нелояльность – очень опасное слово, и он дал это понять предельно ясно.
И вот тут стоило присесть на попу, пригасить эмоции и пораскинуть мозгами.
Расплатившись, я вышла, нырнув обратно в духоту. Обогнула площадь и свернула на Суворовский. Вот теперь можно было брести потихоньку, раскладывая ситуацию по полочкам.
Наилучшим раскладом для меня стало бы, если бы Лариса пошла в другую фирму или вообще к адвокатам. На нет и суда нет, в самом буквальном смысле. Но я понимала, что Сергеич прав. Мы были в топе, а я считалась в своей области одной из лучших. И если мадам Морозова целенаправленно выбрала нас, то вряд ли ее сбила с курса моя нелюбезность. Значит, надо исходить из того, что она вернется. И тогда у Юль Палны будут только два варианта: копать или не копать. И оба эти варианта виделись крайне неприятными.
Допустим, я отказалась.
Я Сергеичу не подружка, а подчиненная, которой он открытым текстом предложил стал совладелицей фирмы. Мой отказ заниматься Морозовой будет равносилен отклонению его предложения. После этого мне останется только попрощаться. И этим я свою деловую репутацию не сохраню, напротив. Климова ушла в никуда, отказавшись работать по разводу олигарха, - этого не скрыть. И понесется…
Почему отказалась? Мало предложили? Нет, у фирмы стандартный договор. Испугалась, что не справится? Стыд-позор! Или ей чем-то пригрозили? Глупости, дыры в брачном контракте – это объективная реальность, юрист просто готовит документы, а решение принимает судья. Или, может, она любовница Морозова и развод из-за нее? Ай-яй-яй, ну и дела!
И что дальше? Идти куда-то снова рядовым партнером? Еще и не везде возьмут после такого. Открывать с нуля и раскручивать свою фирму? Откуда у меня столько денег? Это не долю Сергеичу выплатить, в разы больше. Частная практика и адвокатура – тоже не вариант, не по моей натуре. А для госслужбы и юротделов не та специализация.
Хорошо, допустим, я согласилась. Даже отложим в сторону мое личное нежелание иметь к этому какое-то отношение, хотя я не хочу всеми лапами. Потому что это полный сюр: помогать женщине, которая фактически отобрала у меня мужчину, выступая с ней единым фронтом против этого самого мужчины.
Интереснее другое. Чем это грозит мне, если мои личные отношения с ответчиком, пусть даже давнишние, всплывут? Кому вообще о них известно? От меня четверым: Вере, Тане, Лешке и Сергеичу. А скольким от самого Димки?
Этика, этика… Грубо неэтичным было бы взяться за дело и заведомо слить его. Умышленно не найти дыры и нестыковки в брачном договоре, которых там наверняка выше крыши – иначе не возникло бы спорной ситуации. Глупо спорить, когда каждая копейка заранее четко поделена, для этого и нужен контракт. Но такого я бы точно делать не стала. Если же я аргументированно составлю имущественный иск – в чем нарушение этики? Месть? Глупо. Потому что любой грамотный юрист сделает то же самое. Ну, может, не любой, но не суть. Пусть не любой, пусть другой.
И все же, все же… Если это прозвучит, приятного будет мало.
И в итоге я пришла к тому, с чего начала. Что на данный момент ситуация безвыходная.
Оставалось только ждать, не изменится ли что-нибудь без моего участия.
Глава 4
Пятница пролетела в рутинных хлопотах. После обеда пришлось ехать на суд, где несогласный с решением ответчик заявил, что подаст апелляцию.
- Да пусть подает, - успокоила я огорченную клиентку. – Все равно ничего не выйдет. Только время потянет. Так через месяц были бы свободны, а если в последний день подаст, придется еще ждать. Но обычно это недолго и укладывается в одно заседание. Отклонили или удовлетворили. Все будет хорошо.
Прямо из суда я поехала на такси за машиной в сервис, а оттуда на дачу в Лебяжье, где ждал приятный сюрприз: Танюха со всем своим семейством – мужем и двумя дочками. Вместе мы собирались нечасто, вот и сейчас не хватало Аглаи. Сестру я не видела уже больше месяца. Она заманивала меня в новый китайский ресторан, открывшийся в их доме, но, как назло, наши рабочие графики упорно не совпадали.
После ужина Наташка с Катей утащили Виктора на залив, родители ушли в дом смотреть сериал, а мы с Таней прихватили из погреба бутылку вина и устроились в беседке. Словно небо надоумило
