Ангел для Зверя - Милана Стоун
Даже не заметила, как мы остались наедине. А рядом кровать, что хранит еще прелесть утренней неги.
Такая мягкая и удобная. И он смотрит сначала на меня, после на неё.
Хмурится, словно что-то обдумывая в голове.
Я, познакомившись с ним немного поближе, понимаю, какие у него намерения на мой счёт.
Себя нужно спасать, пока не поздно.
— Хочешь, сделаю тебе чай? — спрашиваю, чувствуя жар во всем теле, особенно в области груди и щек.
Но мне нужно охладиться.
Мне нужно отвлечься от томящегося во мне желания покориться этому чудовищу.
Лечь под него.
Потому что так нельзя. Не узнав друг друга. Не поговорив по душам.
Я не должна поддаваться соблазну.
Он прочищает горло, делает шаг ко мне, словно ведомый жаждой, но останавливается, опуская руки вниз.
Тяжело вздыхает и угрюмо кивает.
— Я бы хотел кое-что другое, но пока сойдет и чай.
Глава 7
Руслан.
Чай? Серьезно? Мы на каком-то детском утреннике?
Кто за язык меня потянул согласиться.
Я бы лучше рассказал, как будут закатываться глаза чайного цвета у этой крошки, когда буду долбить ее девичье нутро.
С Кристиной рядом я чувствую, что должен вести себя культурно.
Быть хорошим мальчиком, чтобы произвести на неё впечатление.
А на самом деле...
Нужно всего лишь подойти сзади, обнять руками тончайшую талию, перекинуть лунный шелк волос на одно плечо и лизнуть другое.
Целовать до того, пока малышка не задрожит в моих руках.
Пока не испустит благодарный стон, облокотившись на мое плечо, и ее глаза не станут стеклянными.
Прижать к себе крошечное тело, потереться пахом между ее упругих булок.
Что может быть ещё лучше?
Порвать лямку на майке и обхватить два мягких молочных полушария, что вчера так отлично в меня вжимались. Терлись.
Эти сисечки идеально смотрелись в моих более темных руках, они казались белоснежными.
И это было чертовки великолепно.
Я совру, если скажу, что не перевозбудился от этих воспоминаний.
Хочу ещё.
Всего лишь нужно нагнуть крошку и стереть из ее сознания все мысли о невинности и стыде.
Избавиться от этой стены между нами.
Потому что со мной ничего этого не будет. Будет жадное желание слиться воедино в любое время. В любом месте. Когда я того пожелаю.
Отказы приниматься не будут.
Даже на чужой кухне, где можно содрать с нее остатки тончайшей майки.
Сдёрнуть эти обтягивающие джинсы и пальцами найти влажную киску, розовую, сладко пахнущую.
Истекающую и жаждущую своего хозяина.
Такую тугую, что выть захочется, когда засажу по самые помидоры.
Она будет кричать.
Когда членом по влаге пройдусь, пальцами дырку растяну, чтобы не больно было крошке, чтобы хоть каплю удовольствия получила.
Или пальцами сначала? Кажется, так будет правильней.
Она достойна нежного обращения к себе.
Никогда этим дерьмом не занимался. Даже не думал, что мысли такие возникнут.
Просто нагибал и трахал. Механический процесс, очень простой и безэмоциональный.
Девки же жадные до бабла и крепкого члена сами прыгали. Верещали, жопой крутили. Ну я и брал.
Но эта крутить не будет. Эта другим лыком шита.
Ангел даст мне все сделать самому.
Верней, это я должен сделать все сам.
Наверное, придется сначала отлизать ей, чтобы лучше меня приняла. Языком внутрь ввинтиться, увлажнить тугое местечко, облизать тягучку.
Сладость.
Какая она на вкус? С солью как сыр? Или сладкая как сахарок, которым я лошадей кормлю в конюшне.
В голову сразу врезаются образы меня с ней, то, что мы делаем.
Возьму ее с собой, посажу на коня и увезу туда, где никого не будет рядом.
Сначала она будет звонко верещать от радости.
А потом...
Чуть над лошадью нагну, чтобы за седло держалась и белье к чертям порву, чтобы прямо там смогла меня принять.
Всего. Без остатка. Без возражений. Ножки чуть раздвинуть зазывающе. И принимать то, что ей дают.
Чтобы скачки помогали ей чувствовать мой размер. Каждую вену. Каждый толчок.
Чтобы кричала на всю округу, чтобы по имени меня звала.
А я рывком верхнюю одежду сорву и...
— Тебе черный или зеленый? — слышу не крик, а тихий рокот, вырывающий меня из фантазий.
Киваю.
То есть... Что она там спросила?
— Черный давай. Зеленый педики пьют.
— Я люблю зеленый, — говорит она, и тонкие пальчики обхватывают ручку чайника.
Как бы могли сейчас обхватить мой ноющий по ней ствол.
Ее слова забавляют. А в голове у меня ни одной здравой мысли.
Ты можешь, крошка, любить все, что угодно, но очень скоро ты полюбишь вкус моей спермы, которой я буду регулярно тебя кормить.
В этот сладенький ротик прыскать, который она так смачно облизывает, опуская глаза в пол.
О, черт, зачем она это делает.
Только же сильней заводит и так голодного зверя.
Жарко стало. Душно.
А это ведь мы даже не сняли одежду.
Кажется, она понимает ход моих мыслей, раз на щеках так много румянца. Раз глаза продолжает прятать.
Ничего, скоро я сотру это стеснение с ее лица.
Она стоит напротив меня с подносом, я обхватываю её прохладные руки и долго не выпускаю из плена.
Смотрю, как темнеют ее ярко карие глаза. Они мрачнеют, пока поглаживаю большими пальцами тыльную сторону ладони.
Чувствуешь, Ангел, мое желание? Насколько сильно я хочу тебя получить. Чувствуй, потому что скоро я буду тебя брать. Жестко, долго и грязно. Как муж берет свою собственность.
А пока я могу и поиграть роль джентльмена.
Даст после свадьбы?
Да не вопрос.
Уже завтра поедем и распишемся, делов-то. Это меня не пугает ни капли.
Чтобы ночью ты осознала, на что подписалась, когда случайно встретилась на моем пути.
Я своего точно не отпущу.
Главное, ещё немного терпения. Не нападать прямо сейчас и не пугать малышку.
Хотя очень хочется показать ей всю силу возникшей страсти.
Пускай думает, что я добрый здоровяк.
Глава 8
— Давай сядем, а то чай остынет, — прячет она улыбку и запоздало отдает мне поднос.
А я только и думаю, что сесть она должна на мой член. Прямо сейчас. С размаху.
Чтобы от крика в ушах звенело.
Чтобы от возбуждения яйца горели. Чтобы член обволокло тугой патокой, чтобы двигаться можно было в кайф.
Туда-сюда. Вверх-вниз, и по телу ее влагу размазывать.
Соски тянуть, до оргазма малышку доводить.
О, мать твою, да. Это то, что нам нужно прямо сейчас.
Ставлю поднос на
