Порочное влечение - Глория Макова
Ответа от сестры не последовало, даже обидно стало — как-то это было не в духе Станиславы. Может она в душе?
“Охренеть”, — через полчаса пришёл мне странный ответ.
Что она хотела этим сказать? Спишем, на радость, за меня и удивление. До вечера ничего интересного не происходило, Ярослава Дмитриевича я больше не видела, поэтому в семь мое такси затормозило у ресторана, где нас с сестрой ожидала мама.
Глава 2
Станислава
Выскользнув из квартиры приятного незнакомца, продолжила мечтательно улыбаться новому дню! А что? Говорят, если встретить утро в объятиях шикарного мужчины, то и день вполне удастся!
Ладно, никто так, кроме меня, конечно же, не говорит. И всё же настроение было на высшем уровне.
Поскольку квартира мужчины находилась в центре города, добраться до дома не составляло существенного труда. Каких-то сорок минут прогулочным шагом, и здравствуй, любимая общага!
Я жила в ней с того самого момента, как решила поступить на факультет журналистики. Мать была против, считая, что это совершенно бесперспективная сфера, все время тыкая мне Сониным примерным поведением. Ну, правильно, та же пошла учиться на юриста, как того и хотела женщина, что явила нас, так похожих снаружи, но таких разных внутри, на свет. Сестра вообще в глазах матери была намного лучше меня. И ладно бы, претензии ко мне были по существу, а тут сразу — шлюха. Ну, подумаешь, в свои двадцать три не мечтаю о крепкой семье, детях и личном жилье — разве это плохо? О том, что я имею нескольких половых партнеров, с которыми состою в свободных отношениях ей вообще лучше не знать. Хотя об одном она все же в курсе, к сожалению.
В общем, отношения с матерью у меня весьма натянутые. Особенно последнее время, потому что она считает, что после окончания учебы я тут же подамся во все тяжкие, а потом приползу домой, просить убежища… А то и вовсе с ребёнком на руках. Сколько ни пыталась доказать ей, что все это лишь ее личные предрассудки, но тщетно. Как горох об стену, честное слово. Удивляюсь тому, как Соня терпит все приблуды нашей матери, сохраняя нейтралитет. Удивительная выдержка!
К чему вообще вспомнила о своей любимой родственнице — сегодня была пятница, тот самый день, когда наша мать устраивала ужин в одном из своих полюбившихся спесивых ресторанов, дабы сплотить нашу семью. Так ей посоветовал ее личный психолог, видите ли. Пф…
Обычно я не посещала такие мероприятия, но уж больно соскучилась по Соне, чтобы пропустить и сегодняшний. Сколько я с ней не виделась, обходясь перебрасыванием каждодневных СМС в мессенджерах? Месяц, наверное. Соня у нас была очень ответственным человеком и на период сессии просто исчезала с радаров жизнедеятельности. Учеба для нее всегда стояла на первом месте. А для меня… Разве жизнь дана на то, чтобы просрать ее посреди книжек и пыли? Ладно, вновь утрирую, но не суть.
На вахте меня встретила чем-то обозленная баба Катя, что была уже лет двадцать заведующая студенческого общежития. И не чтобы она ждала именно меня, просто стояла себе, орала на какого-то бедного паренька с младших курсов, но так уже вышло — я любитель попадаться под горячую руку.
— Утречка! Можно пройти? — вообще, мое вмешательство было вынужденным. Баба Катя была немалых размеров, и стояла она прямо посреди прохода, такое уж не проигнорируешь.
— Соловьёва? Ты чего в такую рань шастаешь? Опять шляешься по клубам своим? — перевела весь гнев на меня заведующая. — Объяснительную. Немедленно.
Я закатила глаза, устало вздохнув. Голова почти прошла, пока прогуливалась по улице, но перегар, которым явно разило от меня, старушка учуяла. И собиралась испортить мое прекрасное настроение после проведенной ночи своими нотациями. Как будто мне грядущей ссоры с матерью не хватало! А та точно состоится.
— Уважаемая Екатерина Владимировна, у меня нет времени и сил, чтобы спорить с вами. Но я не буду делать того, о чем вы просите. Мне уже давно не восемнадцать. И выселить вы меня за это не имеете права, — сложила руки на груди, одним глазком поглядывая на растерянного и немного ошеломленного парнишку.
Худощавый, с затравленным взглядом он переступал с одной ноги на другую, желая поскорее сбежать от заведующей. Но понимал, что сделает себе только хуже. Хватка бабы Кати посильнее, чем у цербера.
— Поговори мне еще! Ты когда отработку мне выполнишь? У тебя еще двенадцать часов долгом, — решительно не отставала от меня заведующая.
— Прямо сейчас этим и займусь! — белозубо улыбнулась, как будто стояла перед телекамерой. — Туалеты, душевые и кухню, как обычно?
Баба Катя даже растерялась, удивившись тому, как быстро я согласилась и икнула.
— Отлично, тогда я, пожалуй, пойду. Не хочу терять ни минуты, — продолжая улыбаться, протиснулась мимо грузного тела старушки и незаметно для нее, схватила паренька за руку, шепнув ему: — За мной. Быстро.
Уже когда мы стояли в лифте, поднимаясь на верхние этажи, парень пришел в себя, зацепившись взглядом за вид моей груди, облепленной коротким топом. Одним словом — мужчины! После чего, прочистив горло, он соизволил поблагодарить меня за чудесное спасение.
— Спасибо в карман не положишь, — усмехнулась самодовольно. — Ты слышал, что тебе необходимо убрать. Этим и займешься.
Посчитав, что это будет достойной платой за мою услугу, парень кивнул и вышел за два этажа до меня. Вот и отлично — одной проблемой меньше.
— Лесь, срочно! — ворвалась я в нашу общую комнату, на ходу стянув с себя топ и бросив его на кровать. — Где у нас запасы опохмелина?
Подруга, что, вероятно, пришла вчера “вовремя” домой, тоже слегка набравшись, возмущенно засопела со своей койки и стала медленно поворачиваться в мою сторону.
— Я тебя убью, — глухо пригрозила она, протягивая руку за телефоном. — Время только семь утра. Ты куда пропала вчера?
— Это секретик, — заговорщически подмигнула ей и полезла в шкаф за бутылкой легкого вина. А когда нашла, даже чмокнула ее, как родную.
Обожаю своих любимых с их шикарными подарочками!
— Я тебе, вообще-то, звонила. Ты не отвечала, — упрекнула меня подруга, приподнимаясь с постели.
Я отмахнулась, теперь рыская в поисках штопора.
— Стася, нельзя же так. Ты губишь себя, — Леся поднялась с постели и выхватила у меня из рук бутылку, заставив меня возмущенно ее окликнуть. — Не шуми, все спят. Я
