Лагерь для взрослых - Катрин Корр
– Послушайте, я никакую анкету не заполняла! Мои подруги сами организовали эти каникулы!
– Значит, они заполнили её за вас. На основании ваших ответов, вам подбирается бунгало и сосед.
– Этот сосед?! – фыркнула Алексия, чуть ли не ткнув в Тео указательным пальцем.
– Напоминаю, у нас курортный лагерь, – улыбалась женщина.
– И что?! Я теперь должна жить с каким-то мужиком? О чем вы?! Очнитесь! Я его совершенно не знаю!
– Слушай, а не могла бы ты решать свои проблемы после меня?
– Видите? – фыркнула Алексия. – Он неуравновешенный!
– Послушайте, – постаралась успокоить их Мария, – через сорок минут начнется собрание, на котором вы, как и все остальные гости, узнаете всю интересующую вас информацию. Я могу лишь сказать, что вы не единственные, кто делит одно бунгало с незнакомым человеком.
– Вы даже представить себе не можете, как легко мне сейчас стало! – съязвил Тео, устав от этой пустой трескотни.
– По какому принципу вы решаете, кто и с кем должен жить? Вы же видите, он – хам! А я нормальная, адекватная и спокойная девушка!
– О! Правда что ли? А не ты ли вчера так надралась, что видела врага даже в бутылке с водой?
– Какое тебе дело, сколько я выпила? Не лезь ко мне!
– Да я и не собирался даже мизинцем к тебе прикасаться! – сурово взглянул на нее Тео. – Но я не хочу в очередной раз показаться тебе унитазом, в который тебя опять стошнит! Я не буду с ней жить! Найдите мне нормальную соседку, у которой всё в порядке с головой!
– Прошу вас! – Мария выставила вперед руки и, наверное, впервые её улыбку накрыла тревожная тень. – Пожалуйста, успокойтесь.
– Доброе утро! – поздоровался улыбчивый Лев, который тут же получил невидимым кулаком по носу. – …Какие-то проблемы?
– Да, черт возьми, – требовательно смотрел на него брат. – У нас проблемы.
– Пожалуйста, – вмешалась Мария, – сохраняйте спокойствие. Обещаю, мы поговорим с вами в отдельности после собрания, которое, уверяю вас, даст вам ответы на все интересующие вас вопросы.
– А не могли бы вы прям на собрании объявить номер нового бунгало для этой истерички, которое находится в самой отдаленной части острова? – поднял бровь Тео.
– А не пойти ли ТЕБЕ в отдаленную часть острова, кретин?! – огрызнулась Алексия, которую тут же схватили за плечи подруги.
– …Что здесь происходит? Малышка, ты что?
– Почему вы мне не сказали, что это за место? – налетела она на них. – Мало того, что ехать сюда пришлось три жизни, так ещё спать под одной крышей с этим болваном!
– Был бы у меня секатор, я бы тебе живо язычок укоротил!
– Надо же! Ты знаешь, что такое секатор! – выдавила она улыбку. – Я с этим ослом жить не буду!
– Дорогая, ты что…
– И не мечтай! – огрызнулся Тео. – Это был первый и последний раз, когда я слушал твой слоновий храп за стенкой!
Алексия вытаращила глаза и открыла рот, будто её окатили холодной водой.
– Я не храплю, кретин! Я уже молчу о том, что ТЫ делаешь за этой гребаной стенкой!
– Мы обязательно будем на собрании! – вмешалась Ника и буквально увела подругу-истеричку подальше от любопытных глаз.
– Мария, извините за это недоразумение, – принялся оправдываться Лев. – Мы будем на собрании. А сейчас, я думаю, нам всем нужно немного остыть и позавтракать.
Тео был так зол на брата, что даже воздух рядом с ним вздрагивал от адского пламени. Они спустились по тропинке к большому круглому бару под навесом из бамбука и пальмовых листьев.
– Два виски со льдом, пожалуйста! – сказал Лев бармену. Братья сели на высокие стулья и повернулись друг к другу. – Ты чего так разошелся-то? Что уже успело случиться? Ты что, всё никак успокоиться не можешь после вчерашнего?
– С тех пор, как я влетел в эту девчонку, она постоянно путается у меня под ногами!
– Велика беда!
– Она неприятная! – посмотрел Тео на брата со всей серьезностью. – Мне смотреть на нее противно, не говоря уже о том, чтобы жить по соседству! Что это вообще за контора, где я – гость, но мои желания и просьбы игнорируются, потому что здесь существуют свои особые правила?
– Тео, это лагерь, – напомнил Лев, кивнув бармену в знак благодарности за два стакана виски. – Ты ведь ещё не настолько погряз в повседневной и скучной рутине, чтобы забыть о прелестях подобных мест?
– Мне не двенадцать! Не четырнадцать! Я приехал сюда отдохнуть, отметить праздники и, черт возьми, знакомиться с девушками и спать с ними! А не это вот всё!
– «Это вот всё» – заключено в одной лишь Алексии? Или тебя просто не отпускает новость о тайной свадьбе Марго, о которой ты узнал во время выступления на конференции пару недель назад?
– Это здесь при чем?
– При том, что с того самого момента твоя раздражительность стала сверкать ярче обычного.
– Я о ней даже не вспоминаю, – бросил Тео и пригубил виски.
– Я тоже так думал, пока не увидел, как потемнело твое лицо от гнева. Мне и десяти лет не хватит, чтобы переспать с таким же количеством девушек, сколько их было у тебя за два года.
– Зависть – скверное чувство. Особенно для брата.
– Я ведь переживаю за тебя, – усмехнулся Лев и сделал глоток виски. – И хочу, чтобы ты был счастлив, Тео. Вот и всё.
– По-твоему, я не счастлив? – усмехнулся он, почему-то почувствовав слабый укол вины. – Признаюсь, раз уж тебе приспичило поговорить по душам: сейчас я счастлив, как никогда. У меня отличная работа, превосходное жилье. Девушкам, с которыми я встречаюсь, не нужно ничего серьезного. Я могу позволить себе путешествовать и много чего такого, о чем другие могут только мечтать. И мне никто не выносит мозг. Рай на земле!
– С этим не поспоришь, – закатил глаза Лев. – Всего два года, а тебя уже не узнать. Я всегда знал, что у вас с Марго ничего хорошего не выйдет. У нее же было на лице написано: змея.
– Ты решил поговорить о ней? – разозлился Тео.
– Нет. Я лишь хочу, чтобы ты перестал раздражаться по поводу и без. Видишь ли, мы приехали в лагерь. Да, нам уже за тридцать и подобные местечки не для нас, но он создан как раз для взрослых, самодостаточных и свободных душой и телом людей. В любом лагере существуют свои правила и, если ты здесь, значит будь добр, их соблюдать. Да, мы с Тимой тебя сюда затащили. Да, я заполнил анкету за тебя, но только лишь потому, что хорошо знаю своего братца. Не так давно он превратился в недоверчивого потребителя всего, что стоит и движется.
– Если не хочешь,
