Нина - Авраменко Илья Владимирович

- Я кончаю строго по расписанию, как "Восточный Экспресс", промурлыкал Бобровский, откровенно заглядывая в вырез ее кофточки.

- Ой, кто бы говорил.

Зазвонил телефон, и секретарша, подняв трубку, глянула на Ивана.

- Не знаю, освободился ли он. Сейчас посмотрю…

Бобровский прошептал ей в ухо: "Узнай, кто спрашивает".

- Что-то не видно его поблизости… Вы не могли бы представиться? Силакова?

Иван спрыгнул со стола и закивал головой, показывая пальцем на параллельный аппарат.

- Слушаю, Бобровский.

- Ванька, привет! Я наконец-то сняла дом! Тот самый, в Архангельском.

- А-а… поздравляю, - озабоченно ответил он.

- Ты что такой унылый? Что у тебя случилось?

Иван устроился в кресле поудобнее, закурил и заговорил еще более печально:

- Да так… ничего. Думаю вот, подождать, пока уволят, или самому написать, "по собственному"?

- Вот те раз! У тебя же так хорошо все шло.

- Ну, старуха, знаешь… Шло, шло, а потом как встало! Интриги. Им же все время рейтинг поднимать надо. Погоня за дешевой сенсацией.

- Подожди, Вань! Ты знаешь, ты приезжай. Все расскажешь. И заодно поможешь. Мне как раз нужна твоя помощь. Твоя грубая физическая сила.

- А что такое? - удивился Бобровский.

- Ванька, так я же сегодня переезжаю в этот дом! А ты бы мне помог сумки снести. Ванечка, помоги, а? В Архангельское съездим. Наш новый дом посмотришь. А по дороге расскажешь все. Может, что-нибудь придумаем.

- Да? А Саши что, нету?

- Нет, он в Питере.

- Что ты говоришь? В Питере?

- Да.

"Все уже в Питере, а я тут торчу!" - подумал Бобровский. Его охватила досада при мысли о том, что вместо работы над блистательным репортажем с места происшествия он сидит тут в Москве, смотрит на соблазнительные коленки секретарши - о, да она не в колготках, а в чулках! - и нанимается в грузчики к деревенской красотке, жене криминального авторитета… Стоп!

То, что Нина Силакова была женой криминального авторитета - это была мимолетная фантазия. Бобровский знал, что Саша работает в каком-то фонде ветеранов. Да все эти фонды часто оказывались замешанными в какую-нибудь темную историю. Но почему-то Ивану никогда и в голову не приходило, что Нина и Саша, его старинные приятели, могут быть связаны с криминалом… "Саша. Вот кто может быть моим новым информатором, - подумал Иван. - К нему подкатимся через супругу. Самый надежный подход. Так-так, уже теплее".

- А когда Саша вернется, Нина?

- Не знаю… А что? Почему ты все это спрашиваешь?

- А он не будет ревновать? Все-таки таскать сумки - это как бы супружеские обязанности.

- Дурак. Ты едешь или нет?

- Я не еду, я лечу!

Он действительно добрался до Марьина как на крыльях. Таксист попался толковый, обошел все пробки, словно Марадона. Иван даже почти не торговался с ним, и заплатил всего на десятку меньше, чем требовал извозчик.

Он взлетел на площадку, позвонил и увидел за открытой дверью Нину и еще какую-то красотку-малолетку.

- Грузчика из Быстроупака вызывали? Чай пить не будем, там попьем. Это кто, что за дитя природы? Здорово, дитя. Я прогрессивный журналист Бобровский, а ты кто?

Девчушка залилась краской, и Нина осадила Ивана:

- Это Варя, но ты к ней не приставай. Побереги свои силы вот для этих чемоданчиков.

Она отвела волосы со лба, оглядывая квартиру.

- Так, ладно. Дайте мне собраться с мыслями… Это я взяла, зубные щетки взяла, жидкость для посуды взяла… вроде бы все взяла. Теперь с тобой разберемся. - Она повернулась к Варе, подвела ее к столу и что-то черкнула на странице календаря. - Это - мой мобильный. Это - телефон Макса, фотографа. Сейчас поедешь к нему, он тебя отснимет. Вот ключи. До поступления поживешь у меня. Нечего ментов баловать, у них и так морды кирпича просят.

Бобровский, уже стоя на пороге с двумя чемоданами, оглянулся:

- Что это, старуха, ты такие серьезные заявления делаешь?

- Ты знаешь, теперь на вокзале, оказывается, переночевать нельзя, чтобы под мента не лечь.

- Почему? Я - могу. А кто не может?

- Вот она.

- А почему она ночует на вокзале? Дитя! В чем дело?

- Я приехала поступать в модели. А мне говорят…..

- Так, понятно, - кивнул Иван. - Нина, ты решила поселить это дитя у себя?

- Да. Мы все равно переезжаем.

- Ну хорошо. Не запирайся, дитя, я еще вернусь. Нин, ты машину-то открой.

Нина все не могла закончить инструктаж:

- Замок простой. В холодильнике можно брать все. В квартире не курить. Вечером позвони мне на мобильный. Все, Варя-Варвара. Выше нос. Все у тебя получится. Пока!

Иван спустился вместе с Ниной, погрузил чемоданы в багажник и сказал:

- Заводи свой агрегат, пока я сбегаю за коробкой.

Вернувшись наверх, он увидел, что Варя уже подтащила тяжелую коробку к самому порогу.

- Вот что, дитя курятника. Не надрывайся, а то искривление ног заработаешь, - сказал он. - А паспорт у тебя есть? Ну-ка, предъяви.

- А что, не похоже? Мне шестнадцать уже давно исполнилось. А почему дитя курятника?

- Потому что курочка ты нетоптаная, вот почему. - Иван перелистал паспорт и опустил его в карман своей куртки. - Пусть пока у меня побудет. На всякий случай. Я к тебе заеду. Не прощаемся, цыпочка.

Погрузив коробку на заднее сиденье, он уселся рядом с Ниной. Машина дернулась, трогаясь с места, и Бобровский не удержался от замечания:

- Кто тебя учил ездить? Не бросай сцепление. Поворотник включи.

- Не нравится, иди пешком, - отрезала Нина, дерзко выруливая в левый ряд и не обращая внимания на возмущенный гудок притормозившего "Москвича".

Иван прикусил язык. Каждый водитель считает себя асом. А женщина за рулем - не просто ас, а королева автострады. Спорить с Ниной не стоило, особенно сейчас. Но все же, как только они выбрались на кольцевую, Иван сказал:

- Скажи мне, пожалуйста, Ниночка, ты окончательно рехнулась или как? Что эта за девица?

- Я бы все-таки назвала ее девочкой. Приехала из какой-то Николаевки поступать в модели.

- Из Николаевки Волгоградской области. Это я понял по ее паспорту. Это все, что тебе о ней известно?

- Ну, в общем-то, да. У нас Маркиза умотала на неделю в Прагу, и все просмотры перенеслись. Девчонке жить негде.

- И ты решила поселить ее у себя. Чтобы она там обдолбилась наркотой, сожгла квартиру или в лучшем случае все бы оттуда вынесла.

- Да что она оттуда вынесет? Шкаф? Старый холодильник? Брось, Ванька, ерунду говорить. Разве ты не видишь, что это - нормальная девочка!

- Не вижу. Я вижу, что она проныра и уже научилась ловко устраиваться.

- А я вижу, что она несчастная, бедная деревенская девочка. И я хочу ей помочь.

- Таких девочек - пол-Москвы. Всех у себя селить будешь?

- Ко мне за помощью обратились не все, а только она. Ты, может быть, забыл, я тоже из деревни.

- Ладно, старуха, не заводись, - Бобровский понял, что зашел слишком далеко. - В конце концов, Москва - та же самая деревня, только с асфальтом.

Он замолчал, обдумывая, как бы перейти к разговору о своих грандиозных планах по повышению рейтинга. По радио начался очередной выпуск новостей, и опять его открывала информация о заказном убийстве депутата Дерюгина.

- Саша-то когда приедет? - спросил Иван.

- Не знаю.

- А что за дела у него в Питере?

- Ой, Вань, спроси что-нибудь полегче. Он туда по два раза в неделю последнее время мотается. Какие-то шведы, какие-то металлы… Уехал ночью, не предупредил… я спала. Проснулась, его нет. Надоел мне этот его бизнес хуже горькой редьки. Не желаю о нем даже говорить.

- Да ты хоть знаешь, что за бизнес?

- Ну, так, в общих чертах. Цветные металлы, недвижимость, лес. Все, что приносит деньги.

- Деньги много что приносит, - задумчиво произнес Иван, все больше склоняясь к мысли, что он попал на золотую жилу.

"Нет, Ниночка, плохо ты знаешь своего мужа, - думал Бобровский. - И поговорить о его бизнесе очень даже интересно. И мы обязательно с ним поговорим".