Я слышу - Наталия Никульшина
- Так, - вздохнула я, - давайте все обсудим?
- Мы только что это сделали, - издевался он. – За исключением того, что я до сих пор не знаю, я ли вас оперирую.
- Да ты меня оперируешь! – взорвалась я. – Простите… если обидела тогда – прощу прощения. Но вообще-то, я потом была «дурой» названа, так что, думаю, мы в расчете. Все? Еще вопросы?
Он пожал плечами, опять хихикая надо мной.
- Нет вопросов. Идите, раздевайтесь, я буду ждать в ординаторской.
- Чего?! – я почти задохнулась от недоумения, а Коршун, уже не сдерживаясь, смеялся в голос.
- Алиса Сергеевна, мне нужно посмотреть вены на ваших ногах, а вы в штанах.
- Это лосины, - автоматически поправила я.
- Да не суть. Переоденьтесь, чтобы я мог посмотреть вены. Что-то покороче наденьте. Я жду в ординаторской, - он поднялся и смылся из кабинета.
Так. Он же мне уши лечить будет, причем тут мои ноги?! Какой-то странный доктор. Маньяк? Извращенец? Во, влипла.
Вздохнув, я поплелась в палату. Бедной Тане все не давали уснуть, Аня болтала по телефону в коридоре, а Оля накинулась на меня с вопросами.
- Ну, что? Когда операция? Кто врач? Что сказали?
А я только сейчас разглядела, что Таня, оказывается, в чулках. Да и вообще, половина из больных, что встретились мне в коридоре – тоже. Просто чулки телесного цвета, почти незаметные. А мужчины комично в них смотрятся.
- А доктор всем ноги смотрит? Ну… вены…
- Всем! – засмеялась Оля. – Так что сказали?
Я с облегчением выдохнула. Не маньяк он.
- Завтра операция. Коршун у меня.
- Нормально все сделает! – заверила Оля.
А я стала думать, во что переодеться. Из короткого у меня с собой только пижама и халатик. Ладно, пойду в халате, не в пижаме же! Переодевшись, я взглянула на Олю.
- Блин, и что, мне прямо так к нему идти?
- Ну, больше же нет ничего другого! – снова развеселилась она. – Доктору понравится!
- Главное, чтоб не сильно, он мне еще живой нужен, - донеслось с кровати Тани. Голос у нее был сиплый, но уже бодрее.
Я подошла к Тане.
- Ты как там?
- Пока еще кайфую, прет меня. Спать хочу.
- Еще полчасика, - улыбнулась ей мама. – Потом поспишь.
- Ладно, сейчас вернусь, - я потопала до ординаторской. Постучала в дверь, приоткрыла ее. – Можно? – Коршун уже что-то писал. – Я переоделась.
Он отвлекся, перевел взгляд на меня, потом изменился в лице.
- Кузнецова, а че не в трусах?! – вскочил и открыл дверь ординаторской, которую я уже успела закрыть. – Ты представляешь вообще, что там сейчас медсестры на посту подумают?! Мне работа дорога! Ты с ума сошла?!
- Но у меня нет ничего короче! – стала я оправдываться. А что подумают медсестры на посту, мне и так было ясно по их лицам, когда я сюда заходила.
Он схватил меня за руку и вывел в коридор.
- Тут посмотрю. Повертись.
Я послушно сделала круг на одном месте. Коршун кивнул.
- Хорошие… вены. Не забудь завтра чулки надеть прямо с утра. Не есть, не пить с вечера.
- А во сколько, хоть примерно, будет операция?
- Не могу сказать. У меня вас завтра четверо. У тебя по времени самая длительная операция, будешь четвертой. Придется подождать.
- А потом вы, уставший после троих, меня резать будете?! – запаниковала я.
Он засмеялся.
- Алиса Сергеевна, шли бы в палату. Тут мужчинам нервничать нельзя, а вы в таком коротком халатике. Завтра вас позовут, как только я освобожусь.
Я обиженно засопела и отправилась обратно в палату, чувствуя на себе его пристальный взгляд.
- Ну что, соблазнила Коршуна? – весело поинтересовалась Оля.
- Да ну его, - буркнула я, переодеваясь в спортивный костюм. – То «одень что-то покороче», то «а че не в трусах?». Побоялся меня в ординаторской смотреть, чтоб медсестры ничего не подумали лишнего.
Девчонки покатились со смеху, а я подошла к окошку.
- Значит, оценил он твои ножки! – сделала вывод Оля. – Переживает Коршун!
- Угу. Козел он, а не Коршун.
- С утра Коршуном был, - раздалось за спиной.
Мои глаза расширились от неожиданности, а в палате наступила звенящая тишина. Такая, как у меня в ушах, если я без слухового аппарата. Я медленно обернулась. Доктор подошел к Таниной кровати, обиженно не обращая на меня внимания.
- Как ты, Танюша?
- Нормально, - тихонько ответила она, косясь вместе с мамой на меня.
Блин, ну откуда мне было знать, что он придет?! Обозвала при всех… придется извиняться теперь. И вообще, это со стороны, наверное, выглядело так, будто мы в палате только его и обсуждаем, причем вот такими словами, какое вырвалось у меня.
- Что-нибудь болит сейчас?
- Нет, спать только хочу.
- Отдыхай, я разрешаю. Можешь вставать потихоньку, ходить. Кушать пока нельзя, у тебя диета специальная. В столовой знают, питание у тебя отдельное. Ты умница, - Коршун развернулся и быстрым шагом пошел прочь из палаты.
Я бросилась за ним.
- Дмитрий Васильевич!
Он обернулся уже в коридоре.
- Что вы хотели, Алиса Сергеевна? – почему он мне теперь «выкает»?
- Извините меня, пожалуйста…, - стыдливо опуская глаза, попросила я.
- Это мне нужно было стучаться, - ответил он и ушел.
Все, завтра мне точно будет максимально больно. И последующие две недели тоже. За «козла» при всех.
Тяжело вздохнув, я поплелась в палату.
- Извинилась? – поинтересовалась Оля.
- Угу. Только он меня точно не простил.
- А чего так грубо-то? – влезла Таня.
- Да не знаю я, само вырвалось! Он прикалывался надо мной в смотровой, потом с этим халатом…
- Ничего, завтра еще извинишься.
- Да ей бы желательно перед операцией! – усмехнулась Оля. – А то третье ухо пришьет от обиды!
Мы засмеялись, я улеглась на кровать и достала телефон.
- А мы не увидимся перед операцией, что ли?
- Ты его и во время нее не увидишь! – Таня медленно поднялась. – Мам, пошли в туалет, потом спать буду.
- В смысле – не увижу? – не поняла я.
- Ну, я пришла в операционную, легла. Ко мне подошла медсестра, капельницу поставила, и все, я уснула.
