Няня для дочки миллионера - Анастасия Соловьева
— Место встречи прежнее? — уточняю я, имея в виду наше любимое кафе «Пастораль».
— Нет, мне в торговый центр нужно, завтра у племянника день рождения, а с подарком я пока не определилась. Давай через сорок минут на площади встретимся.
— Если я успею.
— А ты постарайся, — Лилька оставляет за собой последнее слово и кладёт трубку.
Что ж, в холодильнике стоит грибной суп, надеюсь, Паше этого хватит. Если он вообще об ужине вспомнит.
— Мне Лиля звонила, мы с ней прогуляемся немного.
— Да? Очень хорошо, — кивает Паша, не отрываясь от монитора.
— Я постараюсь на задерживаться, — бросаю на всякий случай. — Еда в холодильнике.
— Ага, здорово.
Не даю себе повода для грусти, не сегодня. Выбегаю на улицу, ловлю первую же маршрутку, которая едет в центр города. На встречу я прибываю вовремя, а Лилька, наоборот, опаздывает. Это очень на неё похоже.
— Привет! — визжит она, руками машет, а затем крепко меня обнимает. Мы с весны не виделись, я очень скучала.
— Привет, Лиль! Ты шикарно выглядишь, — замечаю я новую причёску и другой цвет волос. — Рыжий тебе идёт.
— Знаю, — кивает Лилька. — Я женщина горячая, яркая, вот и цвет подобрала соответствующий. Нам туда, — указывает она на торговый комплекс.
Подруга совершенно забывает о дне рождения племянника и заходит в каждый второй бутик. У меня денег всё равно нет, поэтому на одежду и обувь я даже не смотрю. Не хочу себя лишний раз дразнить. В конце концов, устав от однообразных магазинов, я говорю Лильке, что буду ждать её на первом этаже.
— Ой, совсем ты не любишь шопинг. Ладно, обещаю — это последний бутик, — кивает она в сторону магазина нижнего белья. — Куплю себе что-нибудь кружевное и сразу к тебе приду.
— Подарок малому выбрать не забудь, — хмыкаю я.
— О, точно! Спасибо, что напомнила.
Я прохожу мимо многочисленных бутиков, спускаюсь на первый этаж и невольно замираю у магазина детской одежды. Сердце до микроскопических размеров сжимается, а по телу будто ледяная волна пробегает. Когда я перестану вздрагивать при виде малышей? Даже детские манекены вызывают во мне жгучую боль.
Не забылось, не стёрлось из памяти.
Наверное, в другой, параллельной реальности я не пробегаю мимо этого магазина, а покупаю в нём одежду для своего ребёнка. И мы с Пашей женаты, и очень-очень счастливы. Но в этом мире всё совсем иначе. Я не стала матерью.
Закрываю глаза, смахиваю предательскую слезу со щеки. Делаю глубокий вдох. Я в порядке. Я в полном порядке.
— Виктория Андреевна? — окликает меня детский голосок. Я узнаю его сразу же.
Ксюша подходит ко мне и смотрит так серьёзно, будто всё понимает.
— Вы грустите? — спрашивает она.
— Да, немного, — киваю. — Но это скоро пройдёт. А ты что здесь делаешь?
— Мы с новой няней по городу гуляем, — морщит носик Ксюша. — Тётя Арина захотела себе новое платье купить, а мне стало скучно. Поэтому я сбежала.
— От няни?
— Ага. Она очень плохая няня. Кажется, ей больше мой папа интересен, а не я сама.
— Почему ты так думаешь?
— Ну я же не глупая. — Ксюша подходит ближе, дотрагивается до моей ладони и произносит серьёзным тоном: — Не нужно грустить, Виктория Андреевна. Всё наладится.
— Спасибо за поддержку, — растроганно говорю я. — А теперь давай-ка твою няню поищем, хорошо? Нельзя уходить от взрослых, какими бы плохими они ни были.
— Но почему? Тётя Арина сама виновата, она за мной не присматривала.
— Ей будет страшно, когда она обнаружит твоё исчезновение. Она может позвонить твоему папе, и он очень сильно расстроится.
— Ну и что? Он вас уволил, Виктория Андреевна! И маму мою прогнал… И даже тётю Риту обратно на работу не взял, а она всего лишь простудилась. Пусть папа грустит, мне всё равно! — чересчур эмоционально реагирует Ксюша, даже ножкой топает.
— Твой папа — всего лишь человек, который совершает ошибки. Но он не заслуживает боли, которую ты ему причиняешь своими побегами. Я уверена, что папа очень тебя любит, просто свои чувства надёжно скрывает.
— Нет, это не так. Я… папа никогда меня не любил. И маму тоже. Он не умеет любить!
Я присаживаюсь на корточки, чтобы прямо заглянуть Ксюше в глаза. Напрасно я затронула эту тему, снова лезу в чужую семью. Мало мне было увольнения.
— Почему ты так решила? — мягко спрашиваю я.
— От мамы слышала…
Да что ж там за мать такая? Я бы её треснула чем-нибудь по голове, чтобы мозги на место встали. То она говорит, что дочь виновата в разводе, теперь вот убеждает Ксюшу, что отец её не любит. Дурдом какой-то!
— Помнишь, о чём мы с тобой говорили две недели назад? Родители не могут не любить своего ребёнка. А твой папа просто не умеет показывать свои чувства. Когда ты сбежала со школы, на нём лица не было. Он очень волновался, всю полицию на уши поставил. У него даже руки тряслись от страха за тебя.
— А вы откуда знаете? — недоверчиво спрашивает Ксюша.
— Твой папа думал, что ты у меня находишься. Мы поговорили, я увидела, как сильно он переживает.
Ксюша задумчиво смотрит на меня, кивает. Фух, кажется, мои слова достигли цели.
— Мы с тётей Ариной были в торговом центре напротив, — нехотя сообщает Ксюша.
— Хорошо. Значит, идём туда.
И мы отправляемся на поиски безответственной няни Арины.
— Вон она, — указывает пальчиком Ксюша на молодую
