Попробуй меня разлюбить - Мария Николаевна Высоцкая
— Не стоит.
Его слова как ушат ледяной воды. Я тут же теряюсь и не знаю, куда себя деть. Обычно мальчики сами просят мой телефон, говорят комплименты и хотят дружить, а тут…
— Ты вроде спешила.
Его губы снова трогает милая улыбка. Рассеянно киваю и убираю телефон обратно.
— Не обижайся, — добавляет уже тише, — поверь, дружить со мной не самая хорошая идея.
Глава 6
Знаю, что мои слова ее обижают. Читаю это в карих глазах. Они пышут жизнью, задором. И даже когда Катя сникает, хоть и старается этого не показывать, в ее глазах не угасает огонь. Яркие языки пламени манят на свое тепло, о которое в итоге можно обжечься.
Я зря не выгнал ее из раздевалки сразу, как она тут появилась.
Моя новая знакомая откидывает за спину тяжелые темно-каштановые локоны и расправляет рубашку. На все это ей требуется полминуты. Буквально на это время наш визуальный контакт рвется. Как только это происходит, через меня проходит разряд тока. Ощущение какой-то колоссальной потери нарастает с каждой пройденной секундой.
Сглатываю в ужасе от происходящего. Я понятия не имею, что со мной, и, наверное, впервые в жизни чувствую себя подонком, потому что обидел девчонку.
Катя…
Четыре буквы, которые вертятся на языке. Мне не привыкать отталкивать от себя людей, и обычно я никаких эмоций по этому поводу не испытываю. Но сейчас почему-то все иначе.
Катя… Она будто изнутри светится. Ослепляет своим сиянием. На нее невозможно не обращать внимания. Невозможно остаться равнодушным. К ней тянешься против своей воли.
Красивая. Яркая. У нее приятный голос и очаровывающий смех.
Завязываю пояс на кимоно, чтобы хоть чем-то себя отвлечь, и закидываю полотенце на плечо. Катя все еще здесь, напротив. Она не убежала после моих слов, не хлопнула дверью и не расплакалась. Хотя череда этих реакций девочкам присуща.
Она проявила дружелюбие, а я выставил себя тем еще козлом.
— По-моему, — вдруг выдает с улыбкой, — ты на себя наговариваешь.
Ее плечи чуть подпрыгивают вверх и мгновенно тянутся вниз. Лицо приобретает немного озадаченный вид.
— Но если ты настаиваешь, то да, нам, конечно, не стоит дружить. Спасибо за помощь.
Она выскальзывает за дверь так же бодро, как и влетела сюда. Лишь витающий в воздухе запах ее сладких духов продолжает напоминать о том, что она здесь присутствовала. Им же насквозь пропиталось и мое полотенце. Это я понимаю уже в середине тренировки, когда пару раз вытираю с лица пот.
В комнату возвращаюсь уже под вечер. Ложусь на идеально заправленную кровать поверх покрывала и беру в руки книгу. Учебник истории за десятый класс. С ним в обнимку и вырубаюсь.
Утро сопровождается недосыпом и тяжестью в мышцах после вчерашней тренировки. Летом я изрядно подзабил на спорт. Поэтому входить сейчас хоть в какой-то режим — сложно.
Принимаю душ и переодеваюсь во второй комплект немятой школьной формы.
В классе сажусь на свое привычное место через парту от Королева и Азарина. Если я правильно понял, Катя — двоюродная сестра последнего.
Как только она появляется в классе, я это чувствую. Мне даже голову не нужно поднимать, чтобы понять — вот она, зашла.
— Я сяду? — шелестит прямо над моим ухом.
Приходится сделать над собой усилие, чтобы посмотреть на нее и не выглядеть при этом ослом. Здесь как минимум еще четыре свободных места, но она нарочно садится ко мне.
Без слов отодвигаю ей стул. Молчу.
Катя усаживается и начинает раскладывать свои вещи. Шариковая ручка с пушистым колпачком вызывает улыбку. Видимо, Катя замечает мою ухмылку, потому что сбоку раздается недовольное:
— Я сделала что-то смешное?
Отрицательно качаю головой. Выдыхаю и только тогда поворачиваюсь. Тут же встречаюсь с ней глазами.
— Забавная штука, — указываю пальцем на ее ручку.
— Ох, это целая история, — она мгновенно забывает о том, что секунду назад недовольничала, и начинает взахлеб рассказывать историю, как купила эту ручку на каких-то развалинах и даже выторговала целых десять рублей.
Улыбаюсь скорее по инерции. Ее позитив явно передается воздушно-капельным путем. Глядя на нее, невозможно оставаться безэмоциональным бревном. Коим я и являюсь большую часть жизни.
— Вот, представляешь? — заканчивает свой рассказ и тянется к моим запонкам.
Терпеть не могу, когда вторгаются в мое личное пространство или трогают мои вещи, но ей позволяю. Ее интерес меня не раздражает.
— На них гравировка? Что там написано? Я немного слепая, — переходит на шепот.
— Ничего особенного, — отдергиваю руку и внутренне радуюсь зашедшему в класс физику.
Катя поджимает губы и без слов переводит взгляд на доску, на которой появляется слайд с темой урока.
Касаюсь кончиками пальцев холодной платины, ощущая под пальцами мелкие выгравированные буквы: «Когда-нибудь мы встретимся вновь», — маминым почерком.
Ее не стало, когда мне было семь. Ее убили. Жестоко, прямо на моих глазах. Этот день до сих пор снится мне в кошмарах. Окровавленное платье и шепот. Она умоляла их меня не трогать…
Я буквально недавно нашел мамин блокнот, в котором она писала стихи.
Когда-нибудь мы встретимся вновь, — просто строчка из ее стихов, показавшаяся мне символичной. Может быть однажды, я снова смогу ее увидеть. Возможно, это наивно и по детски, но разве кто-то может запретить мне верить?
— …будет проверочная, так что готовиться придется всем.
Голос физика становится громче. Промаргиваюсь, понимая, что урок закончился.
Катя уже стоит у двери с девчонками, они хихикают, а потом уходят.
Рука Королева ложится на мое плечо. Реакции все еще заторможенные.
— Чего? — выдаю без интереса, в своей привычной манере.
— На вечер забиваемся с «бэшками» в баскет сыграть. Ты в деле?
Смотрю на пустующий дверной проход. Киваю.
— Класс. А то Азарин сливается. Походу, Янке сегодня счастье перепадет.
Королев сам же ржет над своей шуткой, пока не получает
