Не-птица (СИ) - Дёмин Андрей

— Ты говоришь прямо как диктор! — восхищенно пискнула Иволга.

Руслан опять закрылся чтивом, но его уши заметно покраснели.

— Отстань уже, — я чуть взъерошил бордовые волосы новой подруги.

Ива хихикнула и вывернулась из-под руки, отскочив к дивану.

— Работать в кафешку не пойду! Это ограничит мою свободу!

— А продажа чужих телефонов её не ограничивает? — я усмехнулся и скрестил руки на груди.

— Не, не ограничивает, — мелкая подхватила чашки. — Рус, чай будешь?

— Буду.

— Шикарно! — Иволга повернулась и вручила мне чашки. — Кедр, неси попить!

— А почему…

— Потому что ты у нас в официанты собираешься! — усмехнулась Ива.

Контраргументы не выдумались, пришлось бегать на кухню. Когда я вернулся, Иволга продолжала мучить Руслана расспросами.

— А у тебя девушка есть?

— Э-э-э… — интеллектуально протянул журнал.

— Нет у него никого, — я поставил чашки на стол.

— Почему? — протянула мелкая.

— По кочану, — я стукнул ее пальцем по носу. — Все-то тебе надо знать!

— Надо! — надулась Иволга. — Мне интересно!

— Это не повод докапываться до бедного Руса!

— Но…

— Я пока не нашел своего человека, — Руслан, наконец, отложил журнал и принюхался к чашке. — Вкусно пахнет. Наконец-то ты начнешь пить нормальный чай, Глебка. А то как ни приду — так вечно разведёная муть.

Обижено хмыкнув, я уселся обратно за ноутбук. Вечер тянулся дальше, истончаясь и перетекая в ночь.

Рус ушел, когда начало темнеть. А мы с Иволгой остались, один — за ноутбуком, другая — на диване.

— Во сколько обычно ложишься? — поинтересовалась мелкая.

Я неопределенно дернул плечами.

— К утру. Часа в 3–4 в лучшем случае, если не надо рано вставать. А что?

— Просто спросила, — Ива спрыгнула на пол и притащила из коридора сумку с вещами. — Разберу, не против?

— Не против, — я махнул рукой на шкаф. — Там свободны две полки. Хватит?

— Конечно! Шмоток не много, не парься. И чем ты ночью занимаешься?

— Читаю, шарюсь по сайтам, пишу…

— Сценарии? — оживилась Ива.

— Ну… Да.

— А какие сценарии?

— Э-э… — я окончательно стушевался. — Это… Ужасы. Ужасы и иногда детективы.

— Очень круто! — Иволга расплылась в широкой улыбке. — Дашь почитать?

— Ни за что! — я открыл системные настройки и выставил пароль. — Ты их не получишь!

— Ну и пожалуйста, очень надо! — фыркнула мелкая, раскладывая вещи.

Я продолжил печатать. Некоторое время в комнате царила полная тишина.

— Боишься засыпать, да?

Вопрос прозвучал совсем не как вся остальная болтовня Иволги. Наоборот, сказала девушка это тихо и несмело. Я поднял голову. Ива сидела над сумкой, держа в руках кусок черной шелковой ткани.

— Боишься засыпать, — уже утвердительно повторила девушка. — Ведь каждый день нужно просыпаться, осознавая, что времени остается все меньше. Понимая, что ты не меняешься, по-прежнему не счастлив и не на своем месте. Что у тебя нет свободы.

Мои пальцы замерли над клавиатурой. Воздуха в комнате почему-то стало совсем мало, несмотря на широко распахнутое окно.

— Нет. Просто ночью сидеть приятнее.

«Ты ничего обо мне не знаешь. Ты не угадала. Не могла угадать!»

— Как скажешь, — тепло улыбнулась Иволга, перекладывая ткань на полку. — Как скажешь, Кедр.

На город медленно опускалась ночь.

Глава 3. Несообразительная

— Держи.

Леночка улыбнулась, мягко и открыто, передавая пакет. Я принял и понес заказ, лавируя между столами.

— Удачи, — сказала в след Леночка.

Леночка — та самая подруга Руса. Я работал в кафе «Оливка» уже неделю, и с Леночкой мы пересекались всего два раза, потому что она училась на четвертом курсе и смены брала не всегда. Леночка на год младше меня, и на пару сантиметров ниже. У Леночки красивая, приятная фигура, в меру широкие бедра, аккуратная талия и красивые гладкие ножки. Волосы Леночки каштановые, чуть вьющиеся, почти до пояса, она распускала их после работы, а я украдкой любовался игрой света на отдельных прядях. Еще Леночка вкусно пахла — полевыми цветами и свежестью. Леночка носила форму: черную юбку до колен и белую блузку. Леночка расстегивала верхнюю пуговицу, будто специально для меня. Кожа Леночки гладкая, мягкая и теплая — мы иногда касались руками, передавая друг другу что-нибудь. У Леночки ровные белые зубки, пухлые розовые губы, прямой аккуратный носик и большие зеленые глаза, и каждый раз я смотрел в них все дольше и дольше. Кажется, я влюблялся в Леночку.

Но.

У Леночки есть парень.

Я понес заказ к выходу. Вообще, у нас кафе самообслуживания, но с некоторых пор добавили услуги доставки и самовывоза. Удобно.

В целом, работа мне понравилась. Платили еженедельно, по десять тысяч. Всего — сорок в месяц. Нужно было убирать зал, расставлять блюда и накладывать посетителям гарнир, разгружать ящики с овощами, мясом и прочим… Механическая работа способствовала воображению, я стал писать больше сценариев. Больше, но вряд ли лучше.

Клиент уже ждал на крыльце. Вручив пакет, я вернулся обратно, в приятную прохладу «Оливки». До конца смены оставалось еще полчаса. Клиентов в кафе не много, прибавляется только в обед и под вечер. Когда вокруг на каждом углу Маки и KFC, конкурировать можно исключительно за счет низких цен на вкусную еду. На смене выпадала пара часов относительного спокойствия.

Работа по специальности пока не находилась — раз в день я пролистывал сайты с вакансиями, закрывал браузер и шел в кафе. После появления Ивы дома еще пару дней стоял постоянный бардак и скандал, но постепенно я привык к красноволосой соседке — и жизнь вошла в привычное русло.

— Ну, передал?

Я кивнул и прислонился к стене, глядя на Лену. Та слегка улыбнулась, поймав взгляд, но тут у неё зазвонил телефон.

— Да? Да, Паш… Нет, еще на работе, — девушка бросила взгляд на часы, — Минут через пятнадцать закончу. Хорошо, буду ждать.

Я потупился. Здесь нечего ловить. Никаких шансов.

Бубенцы, висевшие над входной дверью, приветливо зазвенели, сообщая о новом посетителе. Мы с Леной синхронно повернулись. Она опять улыбнулась (такая работа — улыбаться, пока не затекут мышцы лица), а я почувствовал острый укол головной боли где-то в районе затылка.

У низенькой посетительницы было черно-красное каре.

Иву тяжело игнорировать. У нас дома теперь постоянно играет музыка, гремит посуда, иногда шумит радио. Но больше всего звуков производит сама Ива. Она говорит, танцует, поёт, звонит друзьям и все время двигается, замедляясь только глубоко за полночь. Когда Иволга пьёт, то выпивает по две банки пива за вечер. Иногда я присоединяюсь, и после мы говорим. У Ивы безграничный талант молоть чепуху, говорить обо всём и ни о чём, она самая эрудированная из всех моих знакомых. При этом за неделю общения я почти ничего о ней не узнал. У Иволги нет смартфона, только кнопочная «Нокия». Ещё у неё есть старая гитара, и я не уверен, что мелкая её не сперла. Ива носит широкие футболки и короткие шортики, чтобы я мог любоваться её ногами. Ещё она поет под душем. На всю квартиру.

К счастью, днём Ивы почти не бывает дома. Она работает, где придется — раздает листовки, рекламирует сим-карты, продает билеты на концерты разных групп. А когда не работает, зависает с друзьями. Сама рассказала. Каждый день рассказывает.

Ива хорошо разбирается в астрономии, литературе и философии. Иволга почти каждый день говорит со мной о свободе, но я либо слишком пьян, либо слишком занят, чтобы слушать.

Ива клещами вытаскивает из информацию о работе, о Лене, о парне Лены.

Иволга действует на нервы.

— Лен, я сам её обслужу.

Девушка замерла на полпути. До неё дошло.

— Твоя соседка?

— Ага.

«Помяни дьявола…»

Я пошел на кассу, не дожидаясь, когда Иволга откроет рот.

— Привет, Кедр! — мелкая отсалютовала растопыренной пятерней. — Я тут неподалеку бумагу людям пихала, решила зайти, тебя забрать, ну и посмотреть на… — наткнувшись на мой страшный взгляд, Ива хихикнула и перешла на слишком отчетливый шепот: — …На твой образец совершенства!