Его ученица - Юлия Оайдер
Я долго думала о том, что же за человек этот Ледник. Кем он был? Кто он сейчас? Что связывало его с Васильевыми? Придумала себе сотни версий, но так никогда и не узнаю правду.
Он оставил в моей душе глубокий отпечаток и все мысли всегда, против моей воли, возвращаются к нему. Иногда за эти несколько лет меня пробирало такое невыносимое отчаяние, что хотелось выть. Я ненавидела его, проклинала на чем свет стоит, но избавиться от этого идеализированного образа так и не смогла.
Ну кто так поступает?! Исчезает, не оставив и крупицы, чтобы можно было найти.
Я бросила поиски, пыталась отвлечься, но все попусту. Можно это назвать первой неудачной любовью? А черт его знает!
Про парней я вообще промолчу, они все кажутся какими-то эгоистичными засранцами, по сравнению с ним. Ненавижу его и одновременно хочу увидеть снова. Ох и усложнил мне жизнь этот Ледник…
Сегодня утром отец впервые вернулся из Штатов в хорошем настроении и это уже напрягло меня не на шутку. В их тихом разговоре с матерью прозвучали слова, от которых по позвоночнику побежали мурашки: "он согласен", "она понравилась ему", "замуж".
Когда после завтрака мама отправила меня с водителем на прием к гинекологу — окончательно выбило из колеи.
Брак моих родителей был по расчету, маму "продали" взамен за крупную инвестицию. Но ей повезло, она отца даже смогла полюбить… Или же очень хорошо притворяется ради меня.
Я в глубине души надеялась, что эта сторона жизни состоятельных людей меня не затронет, но видимо тщетно. Не зря же охрана пасет каждый мой шаг вне дома. Они бы мне еще gps трекер присобачили!
К счастью, трекер есть только в машине.
Это глупо и смешно. Но я с детства была приучена молча повиноваться и не задавать лишних вопросов, ведь родителям виднее и они не желают мне зла.
Даже несмотря на некоторые мои бунтарские проявления — всегда было проще подчиниться или соврать.
После приема у врача, сижу на переднем сиденье автомобиля и смотрю в окно. Вообще, мне нельзя сидеть впереди, но так я хотя бы ощущаю себя простым человеком, а не хрустальной вазой.
— Я хочу мороженого и пекинскую вафлю, — вздыхаю я, опуская взгляд в телефон.
— Отвезти тебя в ресторан? — поворачивается ко мне Сэм.
Сэм, а если быть точнее — Семен. Двадцатитрехлетний лоб, мой ровесник, размером с хороший такой шкаф, широкоплечий и поджарый, по сравнению со мной, но добрый и отзывчивый. У меня ведь совсем нет друзей после того случая. Я оборвала все общение с однокурсниками, а когда перевелась в другой университет старалась не сближаться ни с кем.
Можно ли считать своего телохранителя-водителя другом? Наверное нет, но он единственный человек, которому я осмелилась рассказать про ту ночь и сохранил секрет.
— Я не хочу в ресторан, Сём, я хочу в новую кофейню на окраине, — поворачиваю экран смартфона к парню и показываю место.
— Почему именно туда? — хмурится он. — Райончик-то параша…
— Хочу туда. Там набережная, — умоляюще смотрю на водителя и тот кивает.
— Хорошо, только поешь нормально, а то скоро станешь совсем прозрачной на своих салатах, — усмехается он.
— Я еду лопать мороженое, какие салаты? — радостно улыбаюсь я.
Как мало мне для счастья надо — съездить в кафешку на отшибе возле реки.
— Как прием у врача? — спрашивает он.
Не должен спрашивать. Он обязан молчать, но я сама перевела наше общение на непринужденную волну.
— Все хорошо, но хорошего это мне ничего не принесет, — во рту буквально ощущаю вкус горечи. — Похоже папа нашел инвестора, но намерен выдать меня замуж.
Сэм молчит и правильно делает. Не нужно мне сыпать соль на рану, я намерена заесть все сладким.
Останавливаемся напротив небольшой кофейни с говорящим названием “WaFFle” и я выхожу из машины, осматривая небольшой офисный центр напротив набережной. Должна была подождать, пока Сэм откроет дверь и поможет выйти, но так мы поступаем теперь только перед родителями.
— Шоколадное с клубникой? — спрашивает парень и я киваю.
Трехэтажное здание совершенно обычное: боксерский клуб на цоколе, вывеска салона красоты, студия йоги… Ничего особенного, но отчего-то я продолжаю смотреть в его сторону. Что-то кажется мне знакомым, но понимание приходит с опозданием. Черный пикап. Точь-в-точь, как был у Ледника тогда. Ну нет, таких пикапов я повидала сотни и уже должна была привыкнуть, что каждый раз автомобиль не принадлежит мужчине из воспоминаний.
Вопреки своим мысленным уговорам, я разворачиваюсь и быстрым шагом иду к офисному центру.
— Эль! Элла! — хватает меня за локоть Сэм. — Куда намылилась?
— Пикап, я хочу проверить его номера, — киваю на автомобиль. — Пробьешь номер?
— А, ты все об этом, — вздыхает парень и устало потирает лоб. — Мне кажется, ты уже страдаешь откровенной херней…
Он говорит что-то еще, а я продолжаю смотреть на машину и сердце замирает, когда дверь офисного здания открывается и выходит он. Ошибки быть не может! Это он! Мужчина берет из салона спортивную сумку и возвращается внутрь, а я так и стою. Смотрю на дверь, а внутри целая буря эмоций.
Это не сон, не моя фантазия… Это наяву, правда?! Сердце рвется из груди и хочется поскорее посмотреть на Ледника, увидеть его будоражащий кровь взгляд, увидеть эту притягательную холодность…
— Подожди тут, пожалуйста, — поворачиваюсь к Сэму и заглядываю в лицо парню. — Я просто… Я быстро… Просто жди!
— Может все же пойти с тобой? — хмурится он. — Хрен его знает…
— Нет, — тотчас протестую я. Не хочу сторонних глаз. — Я просто скажу… Да! Я просто еще раз скажу спасибо и все!
Нет, не просто спасибо. Я хочу поговорить с ним, испытываю невыносимую необходимость. Хочу, чтобы он рассказал о себе, спросил обо мне…
Подрываюсь с места и буквально влетаю в здание. Что мы имеем: лестница
