Брось мне вызов - Лорен Лэндиш
«Интересно, подойдет ли она моему отцу?» – спрашиваю я себя, но потом вспоминаю, что ее дети едва достигли подросткового возраста, и вычеркиваю из списка потенциальных претенденток. Папе это не нужно, и вообще он уже знаком с Мирандой, и если бы между ними проскочила искра, он бы это заметил.
Прямо сейчас искры сыплются из ее глаз, она смотрит на нас испепеляющим взглядом из-под очков и шипит:
– Где вас носит? Вы опоздали.
– Это все она, – тут же отвечает Тиффани, показывая на меня большим пальцем. – На дорогах полно машин, а она водит, как моя бабуля, – сообщает она, прикрывая рот.
Миранда окидывает ее презрительным взглядом, а затем дает указания:
– Приступайте к работе. Через полчаса у меня встреча с мистером Вулфом, а я не готова, за что вам большое спасибо.
Миранда уходит, оставляя нас работать за стойкой одних. Не то чтобы мы не справляемся. Большую часть времени мы занимаемся координацией действий посетителей, сотрудников доставки или внешних подрядчиков.
Самая частая проблема, с которой мы сталкиваемся, – это объяснить новому посетителю, что он в вестибюле, куда только что вошел через входную дверь, и чтобы попасть на второй этаж, ему нужно спуститься на лифте вниз.
– Зачем они так сделали? – спрашивает меня Тиффани, проводив очередного потерявшегося доставщика кофе. Я бросила ей вызов говорить с акцентом, и на пути к лифту она изображала неплохой фальшивый испанский акцент. Вернувшись к обычному голосу без раскатистого «р», она сказала:
– Мы работаем здесь больше двух лет, а я до сих пор не в курсе.
– Папа сказал, что некоторые сотрудники с двух нижних этажей грозились устроить забастовку, – говорю я, проверяя кучу лежащей передо мной почты на наличие наклеенных марок и этикеток. – Они были, мягко говоря, недовольны работой в так называемом подвале с отрицательной нумерацией этажей, поэтому руководство изменило нумерацию лифтов и перекрасило номера на лестничных пролетах. Угроза забастовки исчезла.
Я щелкаю пальцами, чтобы подчеркнуть свою мысль.
– Люди глупые, – говорю я с тяжелым вздохом, но понимаю, что порой подобные мелочи могут быть признаком чего-то более серьезного, поэтому не слишком сержусь на нытиков.
За исключением случаев, когда мне приходится отвечать в сотый раз на один и тот же вопрос.
Я снова переключаю внимание на проверку почты, какое-то время игнорируя Тиффани. Хоть я и люблю свою работу, но она бывает нудной и однообразной, как сейчас: проверка марок и этикеток на исходящих письмах. Но Тифф не дает мне скучать, периодически подбивая меня на всякие глупости, например, приклеить на задницу розовый стикер, когда я иду за кофе.
– Ой, как так получилось? Спасибо! – говорю я леди, которая шепотом сообщает мне об этом, будто боясь опорочить мое честное имя.
Я тихонько смеюсь, возвращаясь за стойку. На слишком безумные поступки времени нет, что, скорее, к лучшему. Мы сидим на телефоне, отвечаем на вопросы и работаем как информационный центр практически для всего здания.
Сразу после обеда я вижу, как в здание входит группа мужчин в костюмах, оживленно беседующих между собой. В этом нет ничего необычного, ни в костюмах, ни в беседах. «Фокс» – успешная компания, потому что не относится к своим сотрудникам как к роботизированным болванам, и многие действительно любят свою работу.
Но есть среди этих костюмчиков кое-кто особенный, идущий позади остальных, и Тифф толкает меня локтем, когда замечает его:
– Чтоб меня…
Я слежу за ее взглядом и вижу его: босса Миранды, полагаю, технически и моего босса тоже, поскольку он руководит отделом внутренних операций.
Великий и ужасный Вулф.
Колтон Вулф.
Высокий темноволосый красавчик с самым сексуальным британским акцентом, который я когда-либо слышала. Он – образец нового поколения руководителей «Фокс»; мужчина, у которого есть все: мозги, стержень и достаточно сексуальности, чтобы даже двубортный габардиновый костюм сидел отлично.
Проходя через вестибюль, он не говорит ни слова. Он даже не смотрит на меня, хотя я уже не помню, сколько раз пыталась привлечь его внимание.
Я приносила ему утренний кофе, изображала приступ чихания, а однажды уронила папку прямо у него под носом и наклонилась, чтобы поднять ее. Естественно, на все это меня подбивала Тиффани.
После фокуса с папкой я сдалась, потому что он прошел, не соизволив даже взглянуть на мои виляющие бедра.
Сказать, что он красив, – значит ничего не сказать. И тот факт, что я работаю в отделе, которым он руководит, что я работаю под ним… Да, у меня была парочка фантазий, связанных с этой фразой в совершенно другом смысле.
Но он не сказал мне ни единого слова. Я два с лишним года в компании, если считать летние стажировки, и самое большее, что он сделал за это время, – это дал небольшую двухминутную приветственную речь на встрече с новыми сотрудниками в мой первый рабочий день.
– Бросаю тебе вызов… заговорить с ним.
Я поворачиваюсь к Тиффани: она широко улыбается, глядя на меня. Я не могу винить ее. Я постоянно выношу ей мозг по поводу ее увлечения моим отцом, поэтому нельзя винить ее за то, что она подтрунивает над моей тайной увлеченностью Колтоном.
– Тифф, мы уже сто раз говорили. Помнишь случай с виляющим задом? Он безнадежен.
– Я серьезно, – говорит она, по-прежнему улыбаясь, как будто только что сбежала из психушки. – С тех пор как ты положила на него глаз, ты постоянно за ним наблюдаешь, а он тебя даже не заметил. Это твой шанс. Если он обратит на тебя внимание и пойдет дальше, ты будешь знать наверняка. Кто не рискует, тот не пьет шампанское.
– Тифф, – возражаю я, понимая, что она бросает мне вызов и отказаться будет нелегко. – Он наш босс. Или босс Миранды. А это значит, что если я поставлю себя в глупое положение, то она доконает меня прежде, чем закончится рабочий день. И здесь есть опасная близость ко второму правилу – никакого интима.
Тиффани остается непоколебимой и скрещивает руки на груди.
– Я же не заставляю тебя трахнуть его на столе. Я лишь настоятельно рекомендую поговорить с ним. Лицом к лицу, с глазу на глаз. Я бросаю двойной вызов: назвать Колтону Вулфу свое имя и сказать, как он сексуален в костюме.
Двойной вызов. Черт. Я не могу. Не могу. Это так глупо, хотя ее слова рисуют очень даже сексуальную картину нас двоих, но…
Он проходит мимо, мое сердце выпрыгивает из груди, и прежде чем что-либо осознать, я открываю рот:
– Доброе утро, мистер Вулф!
