Зависимый-2. Я тебя верну - Элена Макнамара
Говорит он хоть и расслабленно, но в его речи нет ни грамма искренности. Он не за меня боится. Он просто не хочет, чтобы Спартак узнал, что Алиса — его дочь.
Только вот он уже знает…
— Не думаю, что смогу объяснить дочке появление охраны, — пожав плечами, пытаюсь пройти мимо Андрея к кровати.
Он не позволяет, преграждая мне путь.
— Алисе необязательно объяснять вещи, которые доступны только взрослым. Ты слишком её балуешь, Тась. Все эти кружки и секции… Чёртовы домашние животные. Однажды она попросит звезду с неба, и что?
— И значит, я дам ей эту звезду, — отвечаю с улыбкой в попытке разрядить атмосферу, накаляющуюся на глазах.
У меня не получается пройти мимо мужа, потому что он не двигается ни на сантиметр в сторону. Наоборот, хватает меня за кисть и притягивает вплотную к себе.
— Ты дашь ей эту звезду на мои деньги! А я — против!
— Я давно собиралась пойти на работу, Андрей, — говорю устало, никак не реагируя на жёсткий захват его пальцев на моей руке.
И на то, что он упрекает меня деньгами, тоже стараюсь не реагировать. Хотя мне, безусловно, горько.
— На работу? Какую? В детский садик? — спрашивает он насмешливо. — Тебе очень долго придётся копить ту ничтожную зарплату, чтобы достать для Алисы звезду с неба!
Этот разговор у нас не впервые. Не про звезду с неба, а о прихотях дочери и моём желании работать. Андрей всегда воспринимает эту тему в штыки.
— В общем, не спорь, Тась, — заявляет безапелляционно. — Завтра с вами будет охрана.
Освобождает мою руку, но тут же обнимает за талию и притягивает к себе.
— Я, вообще-то, извиниться хотел, — шепчет напротив моих губ. — А мы опять ругаемся…
Это не я ругаюсь. А ты… И охрана твоя — просто соглядатаи, которые будут докладывать о каждом моём шаге…
Но я не говорю этого вслух. Выдавливаю улыбку и отвечаю спокойно:
— Да, давай не будем ругаться… И ты зря так переживаешь обо мне. Сам знаешь, кем я была для Спартака. Фальшивой девушкой. Зачем ему искать со мной встречи сейчас?
Внимательно наблюдаю за реакцией мужа. В его взгляде вдруг вспыхивает что-то такое… что-то сродни несогласию. А потом взгляд становится жёстким, а желваки вздуваются от того, как яростно Андрей сжимает челюсти.
— Во-первых, не хочу слышать его имени. А во-вторых, ты зря недооцениваешь этого психопата. Или тебе мало вот этого? — стреляет взглядом в трость, приставленную к стенке.
Я не отвечаю. Потому что, как и шесть лет назад, мне всё ещё нечего сказать. Да, Спартак сошёл с ума тогда. Да, жестоко избил Андрея без видимых на то причин. Но я ведь умоляла Андрея уйти. Прогоняла его. Он сам остался, провоцируя чемпиона и его ярость. Поэтому для меня в той ситуации нет правых.
Муж наконец смещается в сторону, освобождая для меня путь к кровати.
— Ты всё время отмалчиваешься, Тась, — бросает с претензией. — Всегда такая тихая, со всем согласная. А когда не согласна — просто молчишь.
А разве не это от меня требовалось?
— Я такая, как ты просил, — шепчу, не глядя на мужа.
Подхожу к кровати, откидываю край одеяла, ложусь и тут же накрываюсь до самой шеи.
— Но в самом начале, помнишь? — Андрей вдруг неожиданно срывается с места и приближается к кровати. Без трости сильно хромает и выглядит жалко. — Ведь в самом начале мы были счастливы! — шепчет с придыханием. — Ты помнишь, Тась?
Опускается на колени рядом с кроватью. Схватив меня за щёки, вынуждает смотреть в свои серые глаза.
— Мы же нормально жили, Тась! Были счастливы, помнишь?
Лично я была счастлива от будущего материнства, а потом — от рождения Алисы. Растворилась в дочери. Ела, ходила, открывала и закрывала глаза лишь ради неё. Дышала ею.
— Да, помню.
Андрей наклоняется и целует меня в губы.
Не знаю, верит ли он мне. Считает ли, что я говорю искренне… Сегодня мне плевать на это. Сегодня мне не хочется притворяться.
Вяло отвечаю на поцелуй, и муж очень быстро отстраняется. Чувствует холод, который именно сегодня я не скрываю.
— Зря ты так, Тась! Зря!
Резко поднимается с пола, выпрямляя больную ногу при помощи рук. Морщится от собственной ущербности. Торопливо подходит к своей трости, хватает её и быстро покидает комнату, напоследок шарахнув дверью.
Он прав. Зря.
Первым, кто может пострадать от его рук, будет не Спартак, а Алиса. Он может рассказать ей правду о настоящем отце — бывшем заключённом. И о том, что я — её мать — собственноручно посадила её родного отца в тюрьму на долгие шесть лет.
Глава 5
— Мамочка, кто эти дяди? — шепчет Алиса, вцепившись в мою руку.
— Это просто папины друзья, Лисёнок… Они побудут с нами… сегодня.
Многозначительно смотрю на соседа справа. Его лицо кажется невозмутимым и даже отстранённым. Словно этому «шкафу» комфортно на заднем сиденье нашей машины. И он не теснит своими габаритами нас с Алисой.
Второй «дядя» сидит на переднем пассажирском кресле и время от времени поглядывает на меня.
Я его знаю. Точнее, знала раньше.
Захар. Шесть лет назад он был в команде Спартака. Не знаю, какую функцию там выполнял. Возможно, тоже был секьюрити. Но теперь, видимо, работает на моего мужа. И сегодня мне больше, чем обычно, кажется, что мир сошёл с ума.
Подавшись вперёд, касаюсь плеча водителя:
— Иван, не нужно заезжать во двор. Мы с Алисой добежим.
Кивнув, он тут же начинает притормаживать, чтобы выполнить просьбу, но сидящий рядом с ним Захар отчеканивает:
— Заезжай!
Иван с тяжёлым вздохом выворачивает руль вправо и въезжает в узкий двор, где даже развернуться невозможно. Водитель вроде бы тоже не очень доволен нашей сегодняшней компанией. Правда, обсуждать с ним это я не стану. После вчерашнего инцидента со свинкой больше
