О, мой док... - Аида Янг
От сказанных мной слов мой мальчик немного расслабился. Мой тихий, но уверенный голос всегда его успокаивал. В моём лице он видел защитника и всегда доверял. И сейчас я этим пользовалась, чтобы ещё больше расположить к себе.
- Ну ладно…- хмыкнула женщина. - А потом, Мединская, попрошу заглянуть в мой кабинет. На пару слов.
- Хорошо, Елизавета Федоровна. Я обязательно к вам зайду.
Зоркая вышла за дверь, и мы с Иваном снова остались наедине.
- Ну что? - спросила его, освобождаясь из его детских объятий. - Идём приводить тебя в порядок? Мыли-мыли трубочиста… чисто-чисто, чисто-чисто! - смеясь, пробежалась пальцами по его маленьким ребрышкам.
Губы малыша дёрнулись в улыбке, но потом снова вернули свой прежний вид.
Победа! Маленькая, но победа. Я двигаюсь в правильном направлении.
Всё наладится. Мы начнем всё сначала. Шаг за шагом пройдём этот путь и обретем своё счастье. Ведь мы оба его заслуживаем.
После непродолжительных водных процедур моего мальчика отвели в столовую, а я, как и обещала, пошла на разговор к заведующей.
Мне так же, как и ей, было что сказать и спросить. Первое, что хотелось узнать, это адрес биологической матери Ивана. Ещё хотелось получить консультацию с местными юристами, ускорить процесс усыновления и забрать, наконец, к себе мальчика.
И почему всё так тяжело и не просто…
Глубоко вздохнув, постучалась в дверь кабинета Зоркой и вошла внутрь.
- "И царица над ребенком, как орлица над орленком..." - хмыкая, встретила меня женщина. - Отмыла чертёнка?
- Да, - улыбнувшись, кивнула ей. - И спасибо, что позволяете это делать.
Я прекрасно понимала, но не должна была находиться здесь и делать то, что делала. Зоркая была хоть и строгой женщиной, но с широкой душой и добрым сердцем. На свой страх и риск позволяла мне приходить и проводить с Иванов время. Не всякий бы это позволил.
- Да что ж я не понимаю, как это нужно Ваньке? - ответила она мне и, потянувшись за серой папкой, кинула её передо мной. - Ознакомься.
На душе резко стало неспокойно.
- Что это? - подцепив её, развязала шнурок и посмотрела на то, что лежало внутри.
- Заявление? - спросила её, вчитываясь в неразборчивый почерк. - Нет… не может быть.
В глазах потемнело и в голове стало дурно.
- Зачем он ей? - часто моргая, чтобы прогнать навернувшуюся на глаза влагу, спросила женщину. - Зачем?!
- А то ты не понимаешь? - скривилась Зоркая. - Денег хочет. Зависимая она…
Об этом я прекрасно знала, но как? Как ребёнок ей сможет в этом помочь?
- Бред какой-то! - в ярости крикнула я. - Не понимаю…
- Да что тут непонятного. Продаст его и дело с концом, - произнесла она. - Ты как первый день на свете живёшь, Лика.
Боже… Невозможно просто… как такое вообще может быть?
- Елизавета Федоровна, это же… нет… Господи…
- Ты вот что. Лучше не нервничай, а найди хорошего юриста да денег. Дам тебе адрес Полянской, пойдёшь к ней и убедишь, - характерно пошелестев двумя пальцами, показала, как именно придется её убеждать. - Деньги решают всё. Уж я-то знаю…
- Да, - выдавила из себя, переваривая услышанное. - Всё сделаю, как надо.
Представив себе, что моего мальчика могут продать на органы или какому-то извращенцу-педофилу, стало совсем дурно.
- Ты уж постарайся, - вздохнула Зоркая. - Славный мальчишка. Так хочется, чтобы он, наконец, заговорил.
Заговорит! Обязательно, заговорит. Я всё сделаю, чтобы это произошло. На всё пойду ради этого.
Глава 7.
“Скоро всё это обязательно закончиться,” - убеждала саму себя поднимаясь по ступеням на свой этаж к квартире, где жила последние четыре года.
Усталость с ног валила, а мысли о внезапно возникшей проблеме сдавливали грудь так, что мешали дышать в полную силу.
Я справлюсь. Всё сделаю, как надо. Найду Полянскую, поговорю, заберу ребёнка, и всё закончится, а пока мне были нужны очень горячий душ и хороший сон.
Открыв ключом входную дверь и не включая бьющий по глазам свет, вошла внутрь. Отбросила туфли в сторону, наспех повесила пиджак в шкаф на вешалку и торопливо принялась расстегивать молнию на юбке, желая, наконец, освободиться от узкого плена, что стягивал мои бёдра.
- Кайф, - выдохнула вслух, отбрасывая ногой её в сторону и желая туда же поскорее отправить блузку.
Свобода…
- Оу, детка, ты такая секси в этих чулках…- неожиданно раздался мужской голос, заставив меня вздрогнуть и резко наклонившись схватить с пола юбку, чтобы хоть как-то прикрыться.
- Сладких! - крикнула я, стараясь скрыть от его бесстыжих глаз свои обнаженные прелести. - Ненавижу, когда ты так делаешь! Скройся… - ткнула его кулаком в грудь, стараясь вытолкать за дверь кухни, из которой он так внезапно появился.
- Развратница, - этот гад едва сдерживал свой смех. - Не успела войти, как тут же оголяешься…
Да чья бы корова мычала… Не он ли не так давно по клинике щеголял, в чем матушка родила?
- Я к себе вообще-то пришла, - напомнила ему, ещё крепче прижимая к себе юбку. - А не к соседу сверху.
- А если бы к нему, то распустила волосы, оголила плечи и, томно дыша… произнесла б: “Я вся твоя, мой сладкий…”
- Иди к чёрту, клоун, - зашипела на него, затыкая ему рот своим словесным потоком. - Не дождёшься…
Вот когда он, наконец, закончит отбрасывать подобные номера? Зараза…
- Жаль…- притворно выдохнул он.
Приобняв меня за талию, распахнул передо мной дверь моей же спальни и пропустил внутрь.
- Но, ты подумай об этом, пока будешь переодеваться и размышлять над тем, чем будешь кормить зверски голодного и уставшего мужчину. В твоем
