Исключение из правил - Виолетта Роман
На часах девять. Бобер купает Морковку. Хочу войти. Соскучился по ним до безумия. Но боюсь увидеть в ее глазах боль и разочарование.
Не знаю, сколько простоял там. Очнулся, когда услышал чьи-то шаги. Обернувшись, встретился с ней взглядом. Закутавшись в махровый халат, в домашних тапочках, она стояла передо мной, зябко обнимая свои плечи.
Отвел взгляд. Не знаю, что и сказать ей. Я виноват. Знаю. Я постоянно виноват. Почувствовал прикосновения ее пальцев. Кожу щеки обдало теплом, а легкие заполнились ароматом ее парфюма.
- Пойдем домой, холодно, - вот так, просто. И никаких тебе упреков. Переплела пальцы наших рук и повела в дом. А я шел и понимал, что только с ней можно вот так. Не напрягая языка, без лишних объяснений. И хорошо так стало, почувствовал, что я не один.
Первым делом спросил, где Морковка. Малышка уже спала. Не стал тревожить. Не хочу дышать на нее алкоголем. Лейла пыталась затащить меня в душ, но я отказался. Сначала разговор, потом все остальное. Я должен это сделать.
- Ты новости знаешь? – ее взгляд такой усталый и печальный. Устроившись напротив меня в кресло, складывает руки на коленях. Она всегда так делает, когда чем-то опечалена. Случилось. Все-таки сделал это.
- Откуда знаешь?
Пожимает плечами.
- Интернет пестрит новостями.
Достаю телефон. Набираю Олега.
- Готов. Они свободны, Назар, - без предисловий. Сразу к теме.
- Как? – не голос, а скрежет по металлу.
- В туалете. Наточил дужку от очков, перерезал вены. Увидели спустя пару часов. Думали, он уснул, а он кровью истек, - ровным тоном, без единой эмоции.
Как она так умеет? Парой предложений подарить покой измаявшейся душе. Поднять тебя с самого дна и вознести на пьедестал героя.
Вдруг напор воды стихает. Пули теперь не ранят – проходят по касательной. А потом накрывает шелком ее касаний. Не заметил, как Лейла забралась ко мне. Она прижимается грудью, обвивая руками мой торс. Тело реагирует на ее близость, вмиг покрываясь мелкими мурашками.
Меня вдруг начинает знобить. И это несмотря на пропитанный горячим паром воздух вокруг. Она нужна мне, прямо сейчас, здесь. Разворачиваюсь. Убираю с лица мокрые пряди. Глажу ее скулы, касаюсь пальцами губ, бровей. Сколько тайн в ней, сколько красоты и силы. Моя богиня маленькая, ради которой и жизнь отдать не жалко. Смотрит на меня сквозь слипшиеся от воды ресницы. Читаю в ее глазах тоску. Переживает за меня, жалеет. Чувствую себя слабаком никчемным. Я радовать ее должен, оберегать. А получается совсем наоборот.
Притянув к себе, касаюсь нежной кожи губ. Провожу языком по очертаниям, вырывая из ее груди тихий стон. И этот звук служит спусковым механизмом в моем безумии. Сжав полушария ее попки, рывком поднимаю наверх. Лейла разводит ноги, обвивая ими мою талию. Припечатав ее к стене, углубляю поцелуй, врываясь в глубины ее рта все своей одержимостью.
Наркотик мой. Она стала им, как только я попробовал ее впервые. Еще там, в клубе, когда украл ее первый поцелуй. С тех пор она не отпускает меня. Ее запах, ее ласки – все это дурманит покруче алкоголя или травки. Накрываю ладонью полушарие ее груди, сжимаю слегка, заставляя Лейлу выгибаться навстречу. Она вонзается тонкими пальчиками в кожу спины, царапает ее. Подается ко мне бедрами, желая большего. И разве я могу отказать ей, тигрице?
- Наз-а-ар, - стонет плаксиво, когда я выпускаю ее из рук, тянется за мной, опасаясь, что я передумал. Улыбаюсь мысленно, играя с ней. Мы стоим друг напротив друга под струями воды. Глаза в глаза. Я вижу, как капля по капле в ней разжигается злость. И мне это дико нравится. Люблю, когда она показывает свой характер. Резким движением поворачиваю ее спиной. Слегка надавив на поясницу, заставляю выгнуться. Она оттопыривает попку, предоставляя моему взору все прелести. Наслаждаюсь моментом, оттягиваю удовольствие, решая еще немного позлить.
Пальцы касаются ее лона. Сначала вскользь – она дрожит. А потом накрываю круговыми движениями ее клитор. Чувствую, как она напрягается. Ее руки, бедра. Резче и резче подается ко мне, ищет мой член. Но еще слишком рано. Я люблю ей любоваться, может, где-то даже больше, чем тр*хать.
Она все ближе и ближе к грани. Проникаю в нее пальцем. Потом двумя. Двигаюсь в ней, чувствуя, как от напряженных мышц ее лона скоро разорвет самого. Лейла жадно цепляется пальцами за подставку душевой, боясь, что я не смогу ее удержать. Так и не научилась доверять до конца. Накрываю второй рукой ее грудь, сжимаю меж пальцев сосок, и тут ее накрывает. Я чувствую, как она улетает. В этот момент врываюсь в нее. На полную мощность, отпуская себя, двигаясь рваными движениями.
* * *
Кое-как пришли в себя. Я перезагрузился. Полный абгрейд в голове. Все вдруг стало так ясно и понятно. Я делаю все правильно. Моя семья… я буду защищать их до последнего вдоха.
- Он не простит меня, - шепчу в темноту. Ее пальцы чуть сильней сжимают мой бицепс. Мы лежим под ворохом одеял на постели. После секса в душе ее, обессиленную от ласк, я накупал с ароматным гелем. Высушил ей волосы и уложил в постель. А теперь она доверчиво прижимается ко мне, дыша со мной в такт.
- Простит, Назар. Но ты не должен ничего говорить ему про ваш разговор с Давидом, - ее голос тихий, но уверенный. - Не дави на него. Он будет открыт для общения, но немного позже…
Она права. Но теперь есть и еще одна трудность. И я понимаю, что сейчас у меня не хватит моральных сил ее решить.
- Не надо, - не дает закончить. Понимает все с полуслова. - Назар, я пойду туда. Тебе не нужно. Натану сейчас и так тяжело.
- Спасибо тебе, - сжимаю ее плечо, целую волосы. Не знаю, как передать словами то, насколько я благодарен ей. И за нее.
- Я люблю тебя, - звучит ее тихое, хриплое в темноте. Горло сдавливает спазмом от остроты ощущений. Хочу ответить, но голос не слушается. А она будто и не ждет ответа. Замолкает, расслабляя хватку на моей руке. Ругаю себя за слабость. В очередной раз думаю о том, что не достоин ее. А когда поворачиваюсь к ней, наконец-то собравшись с духом, Лейла уже спит.
* * *
- Ты такая шляпа, Назар! – раздается громкий
