Наследник. Моя маленькая тайна - Екатерина Аверина
— Извини, что вторгся в личное, — Яр присел передо мной на корточки.
— Ничего, — смотрю в его внимательные зеленые глаза. — Выброси его, — протягиваю альбом. — Кроме тяжелых воспоминаний он мне больше ничего не приносит, а их и так хватает.
— Не могу, — друг отрицательно качает головой, садится на пол скрещивая ноги в позе лотоса. — ты сама должна это сделать.
— Тогда неси ведро, — заявляю решительно.
— Встретимся на балконе, — улыбаясь Яр от меня сбегает.
Там холодно. В прихожей снимаю с вешалки мужское пальто, под ним моя куртка, но пальто точно теплее. Надеюсь, Ярослав не обидится, что прощаться с еще одним осколком своего недавнего прошлого я буду в его одежде. Надеваю. Подкладка еще хранит запах своего хозяина. Он смешан из любимой туалетной воды Березина, кожаного салона его автомобиля, там есть немножко лекарств и сигаретного дыма.
— Я знал, что тебе нравится, как я пахну, — щурится Яр застав меня за тем, что я нюхаю ворот его пальто.
Ужасно стыдно!
Наматывает мне на шею свой шарф, застегивает пуговицы и ведет за собой на балкон.
— Березин, а почему ты не женился до сих пор? — спрашиваю у него вдыхая морозный воздух.
— Я женат на работе. Ты же знаешь, — отмазывается друг.
Сажусь на низкую табуретку, достаю из альбома по одной фотографии, не глядя сминаю, кидаю в металлическое ведро. Яр вдруг ловит меня за руку.
— Эту оставь, — говорит серьезно.
На ней Карим стоит один возле черной иномарки, подаренной ему отцом.
— Зачем?
— Даян еще немного подрастет, покажешь. Он все равно спросит, Ась. Ему будет важно знать, что у него был отец, просто так вышло, что его не стало. Это лучше, чем сотни вопросов из серии: «Почему он меня бросил? У других есть, а у меня нет». Тебе ли не знать?
— Поджигай, — закрываю альбом с одной единственной уцелевшей фотографией.
Яр залез в карман пальто, вытащил оттуда зажигалку, скомкал кусок газеты, валяющейся на подоконнике, и бросил разгорающееся пламя в ведро.
— Главное, чтобы соседи пожарных не вызвали, — друг открыл оставшиеся два окна, чтобы весь дым вытягивало наружу. — Ты как? — спросил у меня.
— Не представляю, чтобы без тебя делала. Яр, а ты давно курить начал? — наблюдаю, как он крутит в руках зажигалку.
Не помню, чтобы хоть раз видела друга с сигаретой, но запах от одежды уже улавливала. Он же по улицам ходит, с коллегами общается. Не то, чтобы я против. Березин взрослый дяденька. Просто странно и любопытно.
— Я не курю. Так, иногда нервы успокаиваю, когда больше ничего не помогает. Это даже полезно. Для окружающих, — подмигивает Ярик. — Ну все. Догорело твое прошлое. Идем спать, Ась. Я завтра опять в первую смену.
Легла поближе к сынишке. Он посапывает заложенным носом, но спит пока спокойно. Температуры нет. закрыв глаза обдумываю слова Ярослава на счет того, что надо рассказать Даяну про родного отца. Наверное, он прав. Какое право я имею скрывать от него правду? Карим ведь ничего плохого мне не сделал. Это его семья меня выставила, это брат запугивал и угрожал. А Карима не стало. Он уехал и больше не вернулся ко мне.
Так страшно тогда было. Мама его кричала: «Пошла вон из нашего дома. Здесь тебя терпели только из-за сына». Меня винила, а мне тоже было больно. Только Яр оказался рядом. Он не дал сделать глупость и в агонии потери любимого мужчины потерять еще и ребенка.
— Мамочка, — Даян открыл глазки будто почувствовав, что у меня опять сердце сходит с ума. — не плать, — малыш ладошкой гладит меня по влажной щеке.
— Я не плачу, — обнимаю его ладошку своей, подношу и сладко целую. — Зевнула просто. Иди ко мне, — помогаю ему повернуться на другой бок, обнимаю и тихо пою:
Баю-баю-баю-бай, Спи мой ангел засыпай, Баю-баюшки-баю, Песню я тебе спою. За окном совсем темно, Солнце спит уже давно, Ветер все огни задул, Чтобы ты скорей уснул.Даян заснул, а я успокоилась. Давно столько не плакала. Это все тот странный тип! Разбередил недавно затянувшиеся раны.
Выскальзываю из комнаты, чтобы попить воды. Прихрамывая бреду на кухню. Яр у себя с кем-то разговаривает по телефону. На часах уже около двух. Интересно, с кем можно болтать в такое время? У Березина появилась личная жизнь? Не припомню, чтобы хоть раз видела его женщин. Хотя бы одну. Назойливые мамы пациентов и коллеги не считаются. Ярик в этом плане очень принципиальный. Работа — это работа. Все. На дом он ее не берет.
Стараюсь так же тихо проскочить обратно, но ничего не выходит. По закону подлости Ярику надо было открыть дверь именно в тот момент, когда я максимально к ней приблизилась.
— Ммм, — прижав ладонь к ушибленной руке отлетаю в сторону.
— Блин, Ася… — стонет Яр. — Нормально все? Цела? Чего ты шастаешь в такое время?
Подходит, осматривает руку, провожает до комнаты, проверяет, чтобы точно легла в кровать и сваливает, бурча себе под нос, что я совершенно неуклюжее создание. Улыбаясь мужчине, забавно шлепающему босыми ногами по паркету, все же засыпаю. Завтра надо аккуратно пристать к нему с вопросами. Интересно же, есть у него кто-то или нет.
— Да, Оль, — еще не открыв глаза принимаю вызов, но тут же, как ошпаренная подпрыгиваю на кровати. Потому что тихо. Запыхавшись, смотрю в окно. За окном темень еще. Разворачиваю мобильник экраном к себе. Пять утра. — Оль, ты сдурела? — рявкаю на девушку.
— Ась, — рыдает в трубку. — меня Артур бросил.
Спросонья пытаюсь вспомнить, когда мы с ней успели стать настолько хорошими подругами, чтобы она вот так мне звонила. И не могу! Общаемся, да. Но
