Здравствуй, папочка Мороз! - Амелия Борн
– Так и знала, что пригодится! – торжествующе объявила она. – Надевай.
– Но она же совсем короткая… – пробормотала я, с ужасом глядя на кусочек атласной ткани, который едва был способен прикрыть мою задницу.
– Это корпоратив, детка! – объявила громогласно подруга. – Мы обязаны показать все твои достоинства! Давай уже, натягивай.
Я послушно надела на себя короткую узкую юбку и кинула на Лину выжидающий взгляд. Вместо ответа мне в руку была сунута кофточка с огромным вырезом и туфли на высоченном каблуке.
Послушно облачившись во все это, я наконец повернулась к зеркалу и… замерла от ужаса.
Девушка, которая там отражалась, была кем угодно, но только не мной. Яркий макияж изменил лицо до неузнаваемости, мои от природы тонкие волосы приобрели какой-то несусветный объем.
Мне тут же захотелось все это с себя смыть, но остановила мысль – наверняка женщины рядом с Мельниковым будут раскрашены ничуть не хуже. Да, это была совсем не я, но, может, именно это и требовалось, чтобы обратить на себя внимание такого мужчины, как босс?
Извечное женское желание понравиться мужчине, по которому сохла, толкнуло меня на то, чтобы выйти в таком виде из дома. И очень, очень зря.
Такси подъехало прямо к нашему бизнес-центру. Я неловко выбралась из салона на своих огромных каблуках и, кое-как пройдя к лестнице, споткнулась на первой же ступеньке. Хотелось снять дурацкую обувь и, развернувшись, уехать обратно домой, но мысль о том, что где-то там, на верхних этажах высотки, может быть Мельников, заставила идти вперед. Конечно, я наверняка не решусь и близко к нему подойти, если только сам он не падет жертвой моей красоты, каким-то чудом заметив меня в толпе, но даже мысль о том, что смогу просто посмотреть на него издалека, согревала.
Я уже вошла в лифт, когда раздался чей-то окрик сзади:
– Подождите!
И следом в кабину запрыгнул еще один человек. От него пахнуло морозной свежестью и каким-то невероятно притягательным парфюмом. Я обернулась и тут же замерла от смеси ужаса и восторга.
Передо мной стоял сам Мельников! Так близко, что я ощущала его дыхание. Так близко, что можно было рассмотреть его до мельчайшей черточки… Его губы шевелились и я не могла взгляда от них отвести, не сразу сообразив, что он что-то мне говорит. Господи! Он что-то мне говорит!
– Простите? – выдохнула с трудом, собрав остатки воли в кулак.
– На какой вам этаж? – хмуро повторил он, и я кое-как сумела ответить:
– Двадцать пятый.
Его взгляд обжег, как всполох огня. Глаза Мельникова спустились к моим ногам, проследовали по всему телу вверх, остановившись на глубоком декольте. Божечки! Неужели Лина была права и этот наряд заставит босса меня вожделеть?
Я ощущала, как начинает пылать кожа от этого пристального взгляда и неловко переступила с ноги на ногу. Господи, и что мне делать, если Мельников начнет приставать ко мне прямо тут?
От представления подобной картины стало нестерпимо жарко. Но вот светлые глаза босса поднялись к моему лицу и меня словно ледяной водой окатило. Он смотрел на меня как угодно, но только не вожделеюще. Скорее, в его взгляде замерло… презрение.
Покачав головой, он с явным неодобрением сказал:
– Если уж вызвали проститутку на корпоратив, неужели не могли найти кого-то поприличнее?
Я почувствовала, как снова вспыхиваю, но на этот раз – от стыда. Порывисто отвернувшись, встретилась взглядом со своим отражением в зеркале и мне тут же открылась вся неприглядная правда.
Боевой раскрас моего лица в ярком освещении лифта выглядел дико пошло и безвкусно. Тушь отпечаталась на верхнем веке, помада начала расползаться. И как только я подумать-то вообще могла, что Мельников может меня возжелать?!
Сглотнув ком, я уже твердо решила, что из лифта не выйду. Дождусь, когда босс уйдет и тут же спущусь вниз и вызову такси.
Но не тут-то было.
– Пошли… красотка, – объявил босс, когда лифт остановился на нужном этаже.
Он крепко сжал мой локоть и выволок наружу, хотя я не особо и сопротивлялась. Мы вошли в ресторан, арендованный для корпоратива, и, когда все взгляды обратились на нас, босс громогласно поинтересовался:
– Ну и кто это заказал?
Сотрудники ошарашенно смотрели на меня, явно не узнавая, пока кто-то вдруг не выкрикнул:
– Так это ж Вьюгина!
Со всех сторон раздались смешки, перешедшие в громогласный, оглушающий хохот. Мельников повернулся ко мне с застывшим в глазах вопросом, но я с неизвестно откуда взявшейся силой вырвала свою руку и бросилась прочь.
На неудобных каблуках мгновенно подвернулась нога. Наклонившись, чтобы скинуть проклятые туфли, я услышала характерный треск ткани. Юбка пошла по швам. Смех позади меня стал еще громче, еще уничижительнее.
Но мне уже было плевать. Подхватив туфли, я бросилась к лифтам и нырнула в спасительное пространство кабинки.
А когда двери захлопнулись, скрывая меня ото всех, сползла на пол и расплакалась.
На эту работу я больше не вернулась.
Настоящее время
– Мамочка!
Рука сына потянула меня за рукав и я вынырнула из удушливых объятий воспоминаний. Переведя взгляд на сына, улыбнулась и переспросила:
– Что ты сказал, милый?
– Мамочка, дай поезд.
Митя, стоявший на стуле перед высокой елью, указал мне на елочную игрушку в коробке и я послушно протянула ему мастерски выполненную фигурку поезда из настоящего стекла. Маленький шедевр, доставшийся мне, как и еще несколько таких же старинных елочных игрушек, от бабушки. А ей – от ее бабушки…
Сегодняшний день мы решили провести с сыном вдвоем. Он совсем не хотел идти в садик после того утренника и я, понимая его чувства, не стала настаивать. Взяв отгул, посвятила этот день украшению дома к наступающим праздникам. Митя обожал наряжать елку, и с самого утра мы поехали на елочный базар, чтобы выбрать самую красивую. А теперь – вместе развешивали игрушки.
Точнее, вешал их сын, а
