Свобода (СИ) - Татьяна Владимировна Бессонная
Но всё-таки. Как было бы здорово, если бы какая-нибудь фея махнула волшебной палочкой, так — ррраз! — и меня перестало заводить подчинение. И я вообще забыла, что такое бдсм, и что в моей жизни был Градский. Всё то, что он со мной делал. И, самое главное, всё то, что я к нему испытывала.
ТЕМЫ: освобождение, самопрепарирование, отношения, подчинение, исцеление, забыть бы
НАСТРОЕНИЕ: печально-фаталистическое
Пост 10. Подготовка
СРЕДА, 10 АВГУСТА, 20** года
00:38
Итак, долгожданная выставка уже завтра! На которой будут те супер-пупер-дупер огненные (во всех смыслах) фотки Дианы! Ужжжжжасно хочет посмотреть, как их оценят зрители! Должны воспринять хорошо. Нет — отлично! Потому что фотки — отличные, сама Ди — отличная! И вообще сегодня был прекрасный солнечный день и у меня отличное настроение! Настолько хорошее, что даже мадемуазель Пушистая Попа, лёгкими движениями лапок уничтожившая начатый черновик статьи, не бесит. Почти.
Начала думать, во что оденусь завтра. Сначала картина сложилась сама собой: платье-футляр, высокие каблуки, бархотка или чокер, парные браслеты, лёгкий макияж, маникюр, волосы как-нибудь красиво уложить, ну или хотя бы заколоть красивой заколкой…
А потом я осознала, что именно это понравилось бы Градскому. Он любил ухоженность, элегантный стиль. А украшения, плотно облегающее шею и массивные парные браслеты (напоминавшие кандалы) наделял ясно какой символикой.
Что ж, Наташенька, кажется не все осколки ты из себя вынула…
Как быть? Переодеться ему назло? С одной стороны, так и подмывает. Мешковатые джинсы, кроссовки, футболка и какая-нибудь неаккуратная гулька из волос. И потом специально попасться Сашке на глаза и посмотреть на реакцию!
Но с другой, если я так сделаю, это будет означать, что он до сих пор имеет надо мной власть, до сих пор управляет мной. Даже не находясь рядом!
Так что нет. Платье, каблуки, причёску и макияж мы оставим — это мне и самой нравится. Да и благоверный оценил. А вот вместо «ошейника» наденем, пожалуй, кулон на цепочке — давнишний Женькин подарок. А от браслетов вообще откажемся. (Но реакцию Градского увидеть всё равно интересно)
Кто молодец? Я молодец! Да, Клео? Хочешь, я тебе тоже маникюр сделаю? Нет? А кто опять вчера Женины джинсы терзал, жопка пушистая? Да ещё и обшерстил все! Типа не ты, да? Типа ты вообще не понимаешь, что я сейчас с тобой разговариваю, да? Ну ещё бы. Кошки выше этого.
Ладно, живи, Розовый Нос (только благодаря ему всё и прощаю!)
ТЕМЫ: одежда, хрен тебе Градский
НАСТРОЕНИЕ: Наташа молодец
Пост 11. Выставка
ЧЕТВЕРГ, 11 АВГУСТА, 20** года
22:45
Выставка была оформлена… своеобразно. Стены — как бы огромные стилизованные страницы старых публикаций шестидесятых годов. Как раз в то время пошла вторая волна борьбы женщин за свои права. И работы всех участников были как бы фотографиями из этих газет и журналов. Были и тексты — как бы «статьи». Информация о фотографе, его мнение о той или иной своей работе.
Короче, выглядело очень круто.
Я сразу пошла к тем стенам, где висели работы Дианы. Они несколько выбивались из общего оформления, но всё равно смотрелись просто потрясающе! И это было не только моё мнение — когда я подошла, она как раз разговаривала с какой-то женщиной лет сорока. Она очень лестно отзывалась о работах Ди — и этих, и вообще в целом. (Они забавно смотрелись рядом: вся такая изящная рыжеволосая дама в элегантном тёмно-синем брючном костюме и оторва-брюнетка в безразмерной цветастой кофте, джинсовой юбке и босоножках на огромной платформе)
Обычно Ди к похвалам относится подчёркнуто выпендрёжно, мол, ну разумеется, разве могло быть иначе? Или, мол, да, детка, я крута! Но тут она просто кротко (Диана! Кротко!!!) улыбалась и кажется даже покраснела.
Я скромненько подождала в сторонке, пока разговор закончится (женщина дала Ди визитку и сказала, чтобы та непременно позвонила), но потом клещом впилась в подругу.
— Ну?! Кто это?! Ты её знаешь?! О чём вы говорили?! Она — какая-то важная шишка?! Издатель?! Предложила сотрудничество?! Ди, ау! Ну мне же интересно!!!
Диана не сразу пришла в себя. Первые секунд двадцать просто стояла и молча смотрела вслед удалявшейся женщине. Но потом вдруг пришла в себя и засияла, заискрилась таким восторгом, который я видела у неё только один раз, да и то в юности, когда отец впервые взял её с собой кататься на мотоцикле.
