Брошенка для депутата - Арина Вольцева
Ну а потом… Случилось то, что случилось. Естественно, компания расторгла со мной договор в одностороннем порядке из-за срыва сроков, и у меня не было желания работать вновь. Лишь восемь месяцев назад я смогла устроиться в один интернет-проект, где сейчас оформляла сопроводительную документацию. Сашка натаскала меня в бухгалтерском деле, я по-быстрому отучилась на дистанционке, и сейчас вполне могла прилично разбираться во всех этих цифрах, отчетах, сметах и банковских документах. Но почему-то все время ощущала себя будто не на своем месте.
Но это были мелочи, главное, что я могла зарабатывать и при этом быть с девочками. Свободный график позволял и возить их в сад, начальную школу, кружки и даже ездить с ними на выступления. А на неудобства закрывала глаза. Это же для семьи.
И что теперь? Жить как прежде? Забыть про эту встречу? Или все выяснить — и сделать больнее себе…
Сначала появилась трусливая мысль, что, может, лучше сделать вид, что ничего не было?
Но одна мысль никак не давала покоя. Что же тогда будет с Ванечкой? Хоть он и был тем самым фактором, на который сложно закрыть глаза, а само его существование вызывало боль в сердце… Но ребенок в чем виноват? Виноваты его недородители — оба! Маленький человечек просто вынужден жить по правилам этого жестокого мира.
Неужели он заслужил пережить ужасы детского дома?
Сердце рвалось на части: от жалости к малышу и к себе.
И как поступить в такой ситуации? В худшем кошмаре не придумаешь!
Положа руку на сердце, никому бы не пожелала такого!
Предательство, которое Леша сотворил по отношению ко мне ни шло ни в какое сравнение с тем, которому он позволил случиться с Ваней.
Глаза мальчонки встали перед внутренним взором. Материнский инстинкт просто орал во всю глотку, что так нельзя поступать с ребенком. А женская обида с неменьшей громкостью вопила, что мне надо думать о себе и своей семье…
За окном окончательно стемнело, а я так и не включила свет. Все сидела в гостиной прямо в куртке, перебирая в памяти все самые приятные моменты нашей семьи…
Ключ в замке повернулся, разрывая противным скрежетом тишину дома. Я с легкостью могла представить посекундно, как Леша нашаривает выключатель в темной прихожей, ставит портфель на тумбу, снимает пальто и разувается. Два шага в сторону гостиной, щелчок клавиши выключателя…
— Мариш? Ты чего сидишь тут в темноте?
*7*
— Привет, — просто сказала я, игнорируя его вопрос.
— А где девочки? — настороженно огляделся муж, делая пару неуверенных шагов в комнату и останавливаясь, не доходя до дивана, на котором сидела я.
— У Саши остались ночевать.
— Что-то случилось? — продолжал хмуриться Леша. — Или ты решила устроить нам романтИк? — он криво улыбнулся.
Где-то глубоко внутри вспыхнул огонек обиды: как всегда муж ждет, что это ему сделают приятно, и что он, весь такой распрекрасный, достоин поощрения. Но тут же голос справедливости его потушил. Лешка, пусть и редко, но тоже устраивает сюрпризы для нас. Это просто мое состояние так заставляет меня думать.
— Нам надо поговорить, Леш, — сказала я, поднимаясь и снимая, наконец, куртку. — И мне бы не хотелось, чтобы девочки слышали этот разговор.
По плечам пробежал озноб. Несмотря на то, что дома было тепло, я мгновенно замерзла.
— В чем дело? — муж окончательно растерялся.
А что тянуть? Этого разговора все равно не избежать, придется выяснять и что-то решать. Лучше сразу — как пластырь с больной кровоточащей раны.
— Я все знаю, Леш. Про Ванечку.
Лешка, собиравшийся вначале игриво о чем-то поинтересоваться, резко побледнел. Глаза забегали, а руки потянулись к галстуку — тому самому, который я утром завязывала, представляя, как душу его. Пальцы неуклюже расстегнули верхние пуговицы и рванули вниз узел галстука, ослабляя его.
— Откуда? — выдавил он из себя.
— Встретилась с Леной, точнее, это она мне встретилась. Вчера. И показала сына. И если ты сейчас скажешь, что это не твой ребенок, я выйду из этого дома и больше никогда в него не вернусь! — пригрозила я, понимая, что муж открыл рот, чтоб разубедить меня. — Больше всего на свете я ненавижу ложь!.. И, предупреждая твои возможные попытки преподнести эту историю как-то выгодно для тебя, скажу сразу: я сегодня с ней встречалась, и она мне все рассказала. В самых точных подробностях.
— То есть ее ты выслушала, а мне не даешь даже слова? — раздул ноздри Леша.
— Нет, как раз твою историю я и хочу сейчас услышать. Максимально правдиво! — покачала я головой.
Мы так и стояли друг напротив друга посреди гостиной словно дуэлянты. Только вместо оружия у нас были взгляды и эмоции.
Я физически ощущала, как от мужа волнами расходится злость, смешанная с растерянностью.
— Как ты планировал продолжать все это? — не выдержала я. — Считал, что можно будет вечно прятать своего ребенка?
— Мы договорились, что она будет молчать! — зло процедил Лешка сквозь зубы.
— Это сейчас, пока он маленький, — кивнула я. — А потом? Что потом, Леш? Когда он станет расти? Начнется школа, потом институт и своя жизнь? Мы же живем в одном городе! — я пораженно смотрела на него.
Неужели он сам не понимал всего этого?
— Не знаю, — мучительно вздохнул муж и тяжело опустился на стул. — Пока все шло нормально… А дальше… Ну, наверное, придумал бы что-нибудь…
— Спасибо, что не врешь, — горько усмехнулась я. — Хотя бы в этом.
— Мариш, я… Я правда не хотел всего этого! Я даже денег ей дал!
— Ну да, тех самых, которые были срочно нужны твоему коллеге на операцию…
Лешка понуро опустил голову.
— Как дальше будем жить, Леш? — спросила тихо я после продолжительного молчания.
— Зачем она вообще сейчас вылезла? — зло выплюнул супруг, не отвечая на мой вопрос.
— Она собирается уехать и сдать Ваню в детский дом.
— Что?! —
