Их невинная секретарша (ЛП) - Блэк Шайла

Эрик отшатнулся. Неужели она догадалась, о чем он думает?

— Я не тихоня.

Иногда он был единственным из парней в их офисе, с кем можно было поговорить. Когда Тейт зацикливался на чем-либо, а Келлан углублялся в размышления, Эрик должен был подыскивать правильные дружелюбные или утешительные слова для их клиентов.

— Конечно, нет. О, ты умеешь быть разговорчивым и общительным, но ты более замкнутый, чем твои друзья. Келлан рычит на всех вокруг и даже если этот лев не хочет мне сказать, на какой шип наступил лапой, я ясно вижу, что он ранен. И не нужно глубоко копать, чтобы понять Тейта — он не имеет ни малейшего понятия, как скрывать свои чувства. Но ты… — девушка словно изучала его, лукаво поглядывая на мужчину, — ты единственный, кого я не могу до конца прочесть.

Тейт умел скрывать свои чувства гораздо лучше, чем она думала, иначе уже знала бы, что он сходит по ней с ума. Эрик надеялся, что Бэлль будет находиться в неведении до тех пор, пока глубже не увязнет в этом, иначе она будет в шоке от выкрутасов Тейта.

— Милая, да я просто открытая книга.

— В самом деле? Тогда почему ведешь себя со мной, как дикарь?

— Дикарь? Да я танцую, как Астер (прим.: Фред Астер — американский актер, танцор, хореограф и певец, звезда Голливуда). Не мычу или не рычу, когда разговариваю.

— Возможно, но судя по выражению твоего лица, ты готов кого-нибудь убить. Я никогда тебя таким не видела. Обычно ты белый и пушистый, даже когда злишься.

Потому что в ее присутствии он всегда очень осторожен.

— Меня взбесила одна только мысль о том, что какой-то старый развратник пытался использовать свое положение, чтобы уложить тебя в постель.

У Келлана был миллион собственных заморочек, косноязычный Тейт не смог бы даже проститутку уговорить раздеться, поэтому Эрик нервничал, ведь ему придется взять всё в свои руки. Он никогда не признавался, но это была одна из причин, почему он не торопился делать первый шаг, плюс наличие Тейта… и огромный сюрприз для Белль в виде менаж-отношений. Несмотря на множество причин оставить девушку в покое, у Эрика была одна — зато веская — не делать этого. Он не мог смириться с мыслью, что никогда не узнает, каково это заниматься любовью с Аннабель.

— Ну, я встретила вас, ребята, и мне больше не о чем беспокоиться. У вас не возникнет желание трахнуть секретаршу. Вы и так уже окучили половину женского населения Чикаго!

Это обиду он расслышал в ее словах? Сегодня девушка выпила пару бокалов вина. Бэлль всегда себя контролировала, держась безупречно и ровно.

Эрик усмехнулся, — Определенно, это и близко не половина.

Девушка пожала плечами, слегка закатив глаза, — Это не имеет значения. Когда вы с Тейтом начали делить своих подружек?

Впервые Бэлль призналась: она знает, что они делят женщин. Возможно, менаж для нее и не станет сюрпризом, в конце концов. Она догадалась… или они спалились? Эрик не был уверен. Аннабель задала свой вопрос без намека на презрение, словно это было простое дружеское любопытство.

В душе затеплилась надежда. Мужчина хорошо умел читать язык тела, видя за простыми словами скрытый смысл. В отличие от Тейта, большинство людей не лезут напролом. Они стараются разобраться. Задают вопросы, как это делала Бэлль.

— Со старшей школы2.

— Ты серьезно? Господи, в старшей школе меня волновали лишь выпускные экзамены, и пойду ли я на выпускной с партнером?

Интересно, хватило бы у него ума, заиметь ее в то время? Скорее всего, нет. Он был круглым дураком. Всё, что его интересовало: следующая игра, следующая вечеринка, следующая девушка.

— Меня не особо волновали мои оценки. Так я и познакомился с Тейтом.

— Я бы подумала, что вы из разных социальных кругов.

— Так и есть. Мать и отец Тейта оба ученые, профессора в университете. Его братья полностью посвятили себя науке. Я же был тупым спортсменом. Мой отец — водитель грузовика, а мать — официантка. Всё, о чем я мечтал: стать центральным нападающим в Национальной Футбольной Лиге. Сейчас мне это кажется забавным.

Да, сейчас он уже далеко ушел от той узкой тропки, казавшейся ему тогда единственной дорогой, позволяющей вырваться из привычной для низшего класса жизни, которую он ненавидел. Отец постоянно твердил ему об этом.

Аннабель покачала головой, словно не могла себе этого представить, — И что же случилось?

— Алгебра. Меня усадили на скамейку запасных, потому что в первый год учебы в старшей школе я провалил экзамен по математике в осеннем семестре. Мама была реально счастлива, потому что за тот сезон я два раза получил сотрясение мозга, — Эрик до сих пор помнил, как спорили его родители, стоя в больничной палате. Мама настаивала, чтобы он немедленно бросил футбол, а отец спрашивал, на что, черт возьми, еще может быть годен его сын.

Спор прекратился сам собой, когда его оценки по алгебре опустились ниже некуда, и Эрик оказался на скамейке запасных. Нуждаясь в репетиторе, он познакомился с Тейтом — зубрилой и слабаком, к тому же из высшего общества. По неизвестной причине между ними что-то щелкнуло, и возникла дружба, определившая в итоге всю их дальнейшую жизнь.

— Ты сдал тест по алгебре? — Бэлль послала ему любопытную, немного кокетливую улыбку.

Эрик никогда не забудет своих ощущений в тот момент, когда мистер Циммер засчитал ему этот последний экзамен, — В конечном итоге, на четверку. Стал изучать математический анализ. Перешел в класс с углубленным изучением предмета и поступил в колледж со стипендией. За это я благодарен Тейту. Он внушил мне, что я умный.

— А чему ты его научил?

— Что он — не только его знания, а гораздо больше. — Он стал для Тейта первым и единственным другом. — Его родители по сей день меня ненавидят. Они уверены, что это я заманил его на темную сторону — иными словами, к девушкам.

— А это не так? — Аннабэль выглядела удивленной.

— Нет. Тейт всегда интересовался женщинами. Просто думал, что у него нет шансов. А я помог ему увеличить эти шансы.

— Разделяя с ним девушек?

— Не сразу. Для начала мы вместе стали тренироваться после школы. Я научил его одеваться. Хотя, мне до сих пор так и не удалось научить его фильтровать то, что он говорит, но в этом его фишка. С трудом представляю себе Тейта, который раза три за день не ляпнет что-нибудь, не подумав.

— Мне нравится, что он такой честный, — девушка покачивалась в танце, музыка зазвучала в более медленном темпе. — Я всегда могу доверять тому, что говорит Тейт, потому что он не умеет врать. Даже когда я спросила его, полнят ли меня новые джинсы, то получила точный расчет в процентах. Он сказал, что я выгляжу полнее всего на три процента, а потом начал объяснять, как покрой джинсов визуально может добавлять размер. Я ничего не поняла в его расчетах, но всё равно перестала покупать расклешенные джинсы.

В этом весь Тейт.

— Он не хотел тебя расстроить.

— Он и не расстроил. И еще сказал, что, учитывая мои исходные размеры, такой низкий процент визуального изменения объема не уменьшает моей привлекательности.

Мужчина не смог сдержаться и рассмеялся. Именно так Тейт говорил женщине, что находит ее сексуальной.

Эрик заметил своего друга, стоящего прямо у края танцпола, наблюдающего за ними в ожидании. А вдруг Бэлль шокирует то, чего они хотят?

— Я рада, что у вас двоих все получилось. Но в моем случае не всё так гладко. Я подумываю вернуться к профессии дизайнера, — она произнесла это так тихо, что Эрику пришлось напрячься, чтобы расслышать.

— Что ты имеешь в виду? На стороне? — она и так работала допоздна. Если они задерживались в офисе, Бэлль тоже оставалась. Он не представлял, как она сможет совмещать работу и хобби.

— Нет. Я думаю пора что-то менять. Наверное, мне нужно предупредить вас, ребята. Не так я представляла свою жизнь. И дело не в том, что мне не нравится моя работа. Вы все замечательные, но мне нужно нечто большее. Я смотрю на тебя, Келла и Тейта. У вас есть цель. Вы занимаетесь любимым делом, отдаетесь ему всей душой. Мне нужно найти для себя нечто подобное.