Только не плачь (СИ) - Дюжева Маргарита

Ни черта не на шашлыках был Барханов-младший в нашу первую брачную ночь! Поджег — его рук дело.

От волнения меня прошиб холодный пот. Ни жива, ни мертва, я смотрела на братьев. Открывала рот и безвольно закрывала, не находя в себе сил обличить мерзавца, а измученное сердце разрывалось от сомнений.

Артур мне не поверит. Никогда! Доказательств нет! А Кир… Кир может сорваться с цепи и сделать еще хуже.

Лифт остановился на моем этаже.

— До встречи, любимая, встретимся в обед, — муж игриво шлепнул меня по заднице и засмеялся, наблюдая за тем, как я пискнула, подскочила словно ужаленная, и со всех ног бросилась на выход.

Лишь оказавшись на безопасном расстоянии, возмущенно обернулась на наглеца, но столкнулась взглядом с Артуром и пропала.

Он смотрел на меня исподлобья, как волк. В этом взгляде было столько намешано, что хочется провалиться сквозь землю. Ярость, боль, ревность…ненависть. Все это полыхнуло яркой вспышкой и прошло.

Мгновение, два взмаха ресниц и снова его взгляд непроницателен, как седой океан.

— Родионова! — грозно сказала начальница, — я тебя не узнаю! Такая была ответственная работница, а теперь словно амеба.

— Барханова, — поправила ее на автомате.

Насмешка судьбы — эта фамилия все-таки стала моей, жалко лишь, что дал мне ее совсем не тот мужчина, о котором я мечтала. И зыбучие пески, те самые, о которых говорила мать, действительно засосали на самое дно, перекрыв кислород.

— Ах, да, — она картинно хлопнула себя по лбу, — Ты ж у нас теперь важная персона. Жена младшенького.

Удивительное дело, но после того, как все узнали, что я выхожу замуж за Кирилла, отношение Юлии Николаевны ко мне стало совсем иным. Если раньше она мне постоянно помогала, и мы могла даже поболтать на отстраненные темы, то теперь она лишний раз ко мне даже не обращалась. По ее мнению, я переметнулась в стан врага. Их простых трудяг в вип-персону.

Эх, видела бы она, как эта вип-персона на коленях ползает, полы моет, да прикосновения ненавистного мужа терпит.

— Извините, что беспокою, Вероника как-вас-тамовна, но не могла бы вы заняться своими прямыми обязанностями. Работой!

Я тряхнула головой, пытаясь сбросить оцепенение. Какое работай?! Когда внутри творится не пойми что? Когда от ужасных догадок волосы на голове дыбом становятся! Когда хочется что-то сделать, исправить, но нет сил и душат сомнения.

Кирилл — чертов психопат, отлично играющий на публику. Рубаха парень, с черной дырой вместо души. Ему нравится играть, пускать пыль с глаза. Нравится улыбаться, при этом представляя как кишки собеседника наматываются на люстру. Нравится дергать за веревочки.

Я уверена, в детстве он любил отрывать крылышки мухам, и наблюдать за тем, как они мучились. Мне он точно крылья оборвал. Специально показал свое черное нутро, чтобы я от страха и безысходности давилась, но боялась сделать лишний шаг. Запугал и с извращенным удовольствием наблюдал за тем, как я ползаю у его ног.

Впрочем, особого труда ему это и не стоило. Я все сделала сама.

Трусиха. Низкая. Подлая. Ничтожная.

Глаза защипало от слез.

Не смогла ни счастье свое сберечь, ни отпор ему оказать.

Глаза жгло все сильнее.

Слабачка. Амеба. Пустышка.

Злые слезы побежали по щекам.

Неужели так и буду сидеть, покорно сложив лапки на животе, и позволяя ему делать все, что заблагорассудится? Вчера невесту забрал, сегодня машину поджег, а завтра что?

В душе поднялся решительный протест.

Я должна действовать. Должна что-то сделать, чтобы прекратить это безумие.

— Ну и куда ты собралась? — возмутилась Кузьмина, когда резко я вскочила, едва не перевернув стул, и бросилась к двери.

— По делам! — крикнула ей, уже выбегая в коридор.

— Родионова!

— Барханова!

Мне нужно увидеть Артура!

Придти к нему, упасть на колени и все рассказать. Заставить слушать! Заставить поверить в мои слова. Это будет не просто, но я должна. Должна донести до него, что младший братик, на проделки которого смотрят сквозь пальцы, на самом деле конченая сволочь.

Только как это сделать? Как???

Мысли судорожно метались в голове, бились, пульсировали, перескакивали с одного на другое. Мне надо как-то сказать, как-то объяснить, логически выстроить свою речь, чтобы Артур прислушался, отложил в сторону розовые очки и включил здравый смысл. Надо заставить его сомневаться в брате, и тогда, возможно, он решит сам проверить, прощупать гаденыша. Не мог Кир не наследить! Просто не мог и все! Не бывает так. Где-нибудь да оставил пару зацепок.

Я не стала ждать лифта и побежала по служебной лестнице. Три этажа наверх, перескакивая через ступеньки, запыхавшись, а потом по коридору, мимо изумленных людей.

Плевать. Впервые за последний месяц, я чувствовала, что все делаю правильно.

Последний поворот, светлые стены, темная дверь в конце коридора. Тишина.

Пять шагов и колени предательски дрогнули.

Я немного притормозила, прижав руку к груди и пытаясь отдышаться. Сердце надрывно билось в груди, но я оправдывала себя тем, что бежала. Спорт никогда не был моим коньком.

Снова несколько решительных шагов к цели, и опять дрожь в ногах, такая сильная, что приходится хвататься за стену.

Я с трудом сглотнула, провела по шее, будто пытаясь сорвать невидимую удавку, стягивающуюся с каждым мигом все сильнее. Опять пошла к заветному кабинету.

С каждым шагом решимость таяла. Тело наливалось свинцовой тяжестью, в ушах нарастал гул.

У порога я споткнулась и замерла, с рукой, протянутой к ручке.

Давай Вероника!

Осталось всего ничего. Открыть дверь и заглянуть в глаза цвета теплого янтаря. Все рассказать и будь что будет…

Так просто. Давай.

Сквозь шум в голове прорывался жестокий голос Кирилла.

«Скажешь кому-нибудь, и Артуру конец».

…Рука безвольной плетью повисла вдоль тела. Я обессиленно прикрыла глаза, чувствуя, как снова сгорают едва расправившиеся крылья, и страх липкими щупальцами подкрадывается со всех сторон, затягивая меня в свой кокон.

Легко быть смелой, когда на кону стоит собственная жизнь, но рисковать его жизнью — я не имела права. И так все это произошло лишь из-за меня и моей глупости.

Я затравлено обернулась, не понимая, что за блажь на меня напала, что за порыв борца за справедливость?

Я ни разу не борец. Никчемная слабачка.

Надо уходить.

Шаг назад, еще один, и мне даже кажется, что я смогу сбежать, но дверь, как назло, распахнулась. На пороге стоял Артур и в полнейшем недоумении смотрел на меня.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он таким тоном, что у меня внутри все оборвалось.

Это не мой Артур. Другой. Чужой.

Этот не смотрел на меня, как на самое большое сокровище на свете. Не собирался говорить ласковых слов и клясться в любви.

Этот Артур считал меня предательницей. Ветреной девкой, которая сначала с одним братом крутила, потом без раздумий прыгнула в койку к другому, а затем и вовсе выскочила замуж.

Я для него теперь не просто предательница. Жена младшего брата. Бесполое существо. Назойливая муха, которую он не прихлопнул только из-за любви к родственнику.

— Я …просто шла мимо.

— Мимо? На три этажа выше, чем тебе положено?

Взгляд в упор меня нервировал. Холодный. Без единой эмоции.

Я не чувствовала его. Не понимала. Он полностью от меня закрылся. От этого больно, и в груди пульсирует разодранное сердце.

— Может, тебе нечем заняться, и ты просто так слоняешься по коридорам?

— Нет, ты что…

— Если так, то мигом отсюда вылетишь. Никаких поблажек не будет. Я не посмотрю, что жена Мелкого.

Жена Мелкого. Прозвучало, как ругательство.

— Я хотела тебя увидеть, — прошелестела едва слышно.

Вот он, мой шанс хоть что-то сказать. Мы одни. Вокруг ни души. Самое время открыть ему правду на дорогого братца. Хотя бы попытаться. Только циничная насмешка, расползающаяся по красивым мужским губам, напрочь лишает остатков смелости.