Никита. Побеждая страх (СИ) - Бонк Теона

— Никита! Где же ты? — шепчу в темноту.

— Ты здесь одна? Не меня ждешь?

Голос звучит все ближе, и мое сердцебиение ускоряется.

— Мой парень сейчас приедет за мной.

— Поехали ко мне. Такая красотка не должна никого ждать!

Я убью Нику! Как она могла уехать? Я и сама виновата, ведь знала, что она совсем без тормозов. Думаю, за руль сел ее друг. Она была не в состоянии.

— Мой парень очень ревнивый. И он... боксер, — стараюсь звучать бодро. Наверное, лучше не говорить, что он мент, хоть и бывший.

Тень скользит между двумя машинами, припаркованными вдоль тротуара.

— Правда?

— Да. Он очень разозлится только за то, что ты разговариваешь со мной.

— Тогда нам лучше уехать поскорее туда, где он нас не найдет.

О нет! Смотрю на свои туфли на высоком каблуке. Я не смогу бежать на них. Тень, кажется, подходит еще ближе. Я едва сдерживаю крик. Мне нельзя показывать страх, я должна притворяться уверенной.

— Шел бы ты отсюда! Мой парень просто убьет тебя! — в ответ лишь тишина. От этого у меня мурашки бегут по коже. — Он просто огромный... он убил человека...

— Тогда давай поскорее свалим отсюда.

Взвизгиваю, когда мужской голос раздается слишком близко, и грубая рука хватает меня за плечо. Я дергаю рукой, но его хватка только усиливается.

— Отпусти меня!

Внезапно меня дергают так сильно, что я теряю равновесие и падаю назад, приземлившись на попу.

— Вставай, сука! — парень тянет меня, но я намереваюсь сидеть на асфальте до тех пор, пока Никита наконец не объявится. Но меня тянут сильнее. — Вставай!

Я кричу, когда он хватает меня за волосы и тащит по земле.

Затем я слышу знакомый рев двигателя машины, и облегчение накрывает меня.

Когда фары на большой скорости приближаются к нам, не тормозя, облегчение быстро улетучивается.

Крепко зажмуриваюсь, когда машина резко тормозит, кажется, в нескольких сантиметрах от нас. Дверь открывается, и парень, державший меня за волосы, сразу же отпускает меня и делает шаг назад. Но уже слишком поздно для него. Никита за считанные секунды настигает его и врезается кулаком в его лицо. Через мгновение парень лежит на земле ничком и стонет.

Даже в темноте я чувствую, что Никита в ярости. От него исходят волны еле сдерживаемого гнева. Хорошо, что он направлен не на меня. Хотя как знать. Может моя очередь еще настанет.

Он делает шаг ко мне, хватает за руку и рывком ставит на ноги.

— Ты в порядке? Он тебя не тронул? Что... что на тебе надето? Что это за хрень, Юля?

Одергиваю свою короткую кожаную юбку вниз, так как при падении она задралась высоко, открывая мои трусики.

— Ты одна в плохом районе города, да еще и разодета, как шлюха! Что происходит?

А я-то думала, что выгляжу красиво, даже сексуально.

Никита поворачивается к лежащему на земле парню, который стонет, держась за нос: — Если ты когда-нибудь снова увидишь ее, беги в другую сторону, понял меня? Не иди. Беги! — он пинает его в бок. — Проваливай отсюда! — ревет так, что я подпрыгиваю.

Парень быстро ковыляет прочь, и как только скрывается из виду, Никита поворачивается ко мне.

— Господи! Что ты здесь забыла? Давно ты здесь? С кем ты была? Кто тебя привез сюда и бросил? — он хватает меня за бицепс, но эта хватка отличается от того, как прикасался ко мне незнакомец. Она хоть и сильная, но в то же время нежная.

— Ну и допрос! Лучше бы я позвонила Андрею! — вырываюсь из его хватки.

Он рычит, берет меня за руку и тащит к машине.

— Садись! — открывает пассажирскую дверь сзади.

Обхожу его и залажу на переднее сиденье.

Он опускает голову и смотрит на свои ботинки секунду, потом две, потом десять. Наконец, стиснув зубы, и прорычав какое-то ругательство, он заводит руку за спину и срывает с себя футболку. Даже не взглянув на меня, протягивает ее мне.

— Надень это, если хочешь ехать на переднем сиденье. И когда приедешь домой, сожги свою одежду.

Оглядываю свой топ на бретельках с глубоким декольте, который невозможно носить с бюстгальтером, свою юбку. Я не хочу сжигать ее. Она красивая, и я хорошо в ней смотрюсь. Что ему не нравится?

Вздохнув, беру из его пальцев огромную футболку и натягиваю ее на себя. Фу! Чем так воняет?

— Теперь мы можем ехать? — смотрю на него снизу вверх из открытой дверцы.

Он не отвечает. Просто захлопывает дверь и, обходя машину, садится за руль. Мышцы на его обнаженном торсе перекатываются при каждом движении. Не могу отвести глаз от его груди, пока меня вдруг не осеняет!

— Это от твоей футболки так несет дешевыми женскими духами!

— Так бывает, когда звонишь мне в два часа ночи.

Отворачиваюсь к окну и смотрю, как мы проносимся по ночным улицам, ненавидя и любя то, как его футболка касается моей шеи и груди.

10

НИКИТА

Эта девчонка сводит меня с ума. Из последних сил стараюсь смотреть вперед на дорогу, а не на ее обнаженные ноги, которые не может скрыть моя футболка. Я терплю неудачу.

Не знаю, что меня бесит больше? То, что она рисковала собой, придя в подобное место, или то, как она одета. Слишком короткая юбка. И эти высокие каблуки, и тряпочка, облегающая ее соски. Даже сквозь мою футболку я вижу их очертания. Ударяю по рулю, и она вздрагивает.

Последние несколько месяцев я делаю все возможное, чтобы держать свои руки подальше от нее. Если я прикоснусь к ней, то совершу самую большую ошибку в своей жизни. Я должен оставаться сильным. Как я потом смогу смотреть ей в глаза? Мне придется уволить ее.

Сильнее давлю на газ и въезжаю на улицу, где она живет. Это квартира, в которой раньше жила София. Когда они с Марком купили дом, Юля переехала сюда. И это плохо. Я предпочел бы, чтобы она жила со своей матерью. Потому что теперь, когда она живет одна, она может привести какого-то урода к себе. И самое страшное, что этим уродом могу оказаться я.

Паркуюсь прямо у подъезда и глушу двигатель, глядя на ее дом. Сейчас я отведу ее наверх, заберу свою футболку, развернусь и уйду. В таком порядке. Ничего больше.

— Выходи! — приказываю, когда она не шевелиться.

Тонкой ручкой она тянет дверь и выскальзывает из машины. Она выглядит такой хрупкой в моей огромной для нее футболке.

— Пошли, — рявкаю, хватая ее за руку, когда она просто стоит у машины и жует нижнюю губу. Мне нельзя смотреть на ее губы. Поднимаю голову в темное небо, глубоко вдыхая теплый воздух летней ночи. Она вырывает руку и направляется впереди меня к двери. Когда мы заходим в подъезд и она начинает подниматься по ступенькам наверх на своих высоких каблуках, ее бедра покачиваются, и я понимаю, что моя футболка не справляется с возложенной на нее миссией, скрыть от меня ее тело.

Когда я слышу звук открываемой двери, догоняю ее, перепрыгивая через две ступеньки, и вхожу следом за ней в квартиру. Она оборачивается и, уперев руки в бока, говорит: — Спасибо! Можешь идти!

Качаю головой, и закрываю дверь за моей спиной. Она пожимает плечами, со стоном скидывая туфли, и проходит в комнату, включая настольную лампу на комоде, которая мягким светом окутывает ее фигуру. Обернувшись через плечо, она повторяет: — Теперь ты можешь идти.

— Нет. Нам нужно поговорить!

— Я устала. Поговорим потом, — этот зевок, она явно изображает его.

— Нет. Сейчас! Что ты там забыла? Да ты же одета, как одна из девочек Рустама...

— Как раз в твоем вкусе, — она бормочет в ответ.

Сжимаю челюсти, заставляя себя думать о деле.

— С кем ты там была? Кто тебя отвез в эту дыру?

Она снова жует нижнюю губу, избегая моего взгляда.

— Юля! Я все равно выясню это!

— Ника, — тихо выдыхает она, прикрыв глаза.

Ну, конечно! Я должен был догадаться! Мне надоело посылать Илью вытаскивать ее из разных притонов, с тех пор как она вернулась из Москвы, так и не закончив учебу, и мы получили четкий приказ Макса, присматривать за ней. Однажды он не доглядел за ее матерью, и это вылилось в ужасную катастрофу. Он чувствует себя ответственным за нее из-за того, что случилось с ее матерью, и в первую очередь, с ее отцом.