Только на одну ночь (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta"

Боже, Алекс, вот где ты шляешься? Мне жизненно необходимо хоть на чертовы десять минут прижаться к твоей ладони щекой. Меня должно было отпустить.

Идиотская вера, что это все его проверка — меня не отпускала. Вот как зародилась в моей голове, пока я выруливала из пробки, так и не вылезала. Чтобы Он просто так взял и спустил кому-то свой эксклюзивный контент?

Нет, я не допускала мысли, что Алекс это сделал, потому что нашел себе кого еще.

Когда мы с ним только начали — все, что мы с ним начали, — он прямо сказал, что женат. Тогда я это приняла. Мне было довольно мало лет, я была ужасно им увлечена. Вот только со мной и с женой на два фронта Алекс не протянул и месяца. Необходимость врать выжигала его изнутри. В итоге он развелся. И на самом деле в этом была виновата я, потому что ни с одной сабой до меня он съезжаться не хотел. Держал дистанцию и все-такое. А со мной — не смог.

Но из того случая можно было сделать однозначный вывод, реши Он со мной порвать насовсем — приехал бы сам. И фотки бы просто уничтожил. Да, такие люди бывали. Честно говоря — он такой был один. Ну, должно же было быть в этом мире хоть одно совершенство.

Поэтому, либо фотки как-то у него стырили, либо он сам дал. В последнее кстати верилось не очень. Он в жизни не допускал мысли, что ко мне может кто-то прикоснуться, да что там, Алекс как-то нос сломал косо посмотревшему на меня незнакомому Дому из клуба. И о пунктиках Алекса знали, их уважали. На меня боялись смотреть. И дышать в мою сторону тоже. И честно говоря — мне это было в кайф.

Эх, было бы прикольно, если это была проверка, и я её вроде как должна была пройти. Хотя, ей богу, вздрючила бы за такое дерьмо, но… Но я Алекса тоже знала и тоже уважала. Захотел поиграть таким образом? Ну ладно, что уж, я все-равно давно собиралась сменить работу. Ну ладно. Не собиралась, прикидывала, а потом сентиментально думала, что серпентарий “Estilo” слишком люблю, чтобы менять его на что-то другое. А вот — Гоша предатель.

После третьего захода, когда вещи в машине, наконец, почти кончились, я сделала себе перерыв. Вы даже не поверите зачем. Нет, не для того чтобы проверить сайты вакансий. На самом деле мне на тех сайтах было делать нечего, у меня на телефоне уже по несколько пропущенных висело от двух прямых конкурентов моего бывшего журнала. Московский бомонд, что там — все друг дружку знают, все норовят подкузьмить сопернику. Ну… Я ж заявление об уходе в инсту не просто так кинула. Это и было мое “резюме”, прибитое к входной двери.

В общем нет. Я не стала прямо сейчас наводить мосты о новой работе, это можно было сделать на днях, а то знаю я этих господ начальников — а завтра выйти можешь? А у меня между прочим больничный не вылежан, свеженький, голубенький, красивенький… И расчет получить тоже надо.

Я выпила кофе. В этом мире вообще не бывает таких моментов, когда нельзя выпить кофе. Особенно с ореховым сиропом и молоком. Большим количеством молока. Грубо говоря, это было молоко с добавлением кофе и орехового сиропа. Ну а что! Должна же я была хоть чем-то подлечить свои нервы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Господи, как я смертельно хотела чуда. Чтобы закончилось это проклятое время без Него. Два года. Два года, как его нет со мной рядом.

Нет, Он предупреждал, что может и дольше не вернуться.

Я до сих пор в деталях помню тот воскресный день, когда Он мне сказал, что должен меня оставить. Все. Как плакала, уткнувшись в его ладони, и кусала шершавые пальцы, а Он терпеливо молчал. Нет. Это не был разрыв, но предполагалось, что долгий период времени я проведу без Алекса. Ему нужно было уехать, и это было никак не изменить. Не было даже речи о том, что пока его нет, я себе найду замену. Я для него, он — для меня. Никак иначе. Просто без него было безвкусно жить.

Я не особенно верила в любовь, но… У Алекса получилось. Он стал моим воздухом, он стал человеком, без которого я себе казалась призраком, тенью. Только когда он был рядом — я будто обретала объем и цвет, переставала быть плоской черно-белой мультяшкой в этом непонятном жизненном телевизоре. И как все-таки невесело мне было от того, что через неделю после того, как я все-таки призналась ему в любви — Алексу понадобилось уехать. Но… Я никогда еще не видела его таким удовлетворенным, как тогда. Мы шли к этому долгим и непростым.

Ладно, если не приедет на этой неделе, значит — фотографии слили. Ну, если увидит меня в соцсетях и не приедет… Должен позвонить в любом случае. Это было бы то самое чрезвычайное происшествие, которое непременно требовало его реакции. Ну, если он в России, конечно. Господи, да хоть бы голос услышать… Я прекрасно знала, что если услышу его хриплый, любимый, такой мужественный голос, от которого пальчики на ногах поджимались — меня прорвет, я буду рыдать как сопливая школьница. Причем не только от счастья и облегчения, но и от того, что мне по-прежнему приходится быть без него. Я это знала. И очень этого хотела. Потому что хотя бы поняла бы, что с ним все в порядке. Ну, если не все в порядке — так это что он хотя бы жив. Я очень старательно исключала плохой вариант. Даже из мыслей его изгоняла. Не думать о плохом и верить Господину. В конце концов, разве не ради этого я позволила ему себя приручить?

Телефон лежал передо мной, лишенный права голоса и вибрации. Когда он помигивал — я глядела на экран и сбрасывала. Сейчас я согласна только на звонок от Алекса или от Танюшки. Весь остальной мир я слышать не хочу. Пошли они к черту. Слишком много среди них мудаков.

А потом в дверь позвонили. Так неожиданно, что я чуть не выронила из рук чашку. Покосилась на часы. Вечером пятницы мне ждать у себя в общем-то было некого. Кроме…

Взрослые, уверенные в себе женщины не бегают к двери со скоростью какого-нибудь комиксного супермена. А я бегаю.

Блин.

Я уставилась на экранчик видеоглазка с острым желанием его раздолбать.

Вселенная любила подбрасывать мне не просто обломы, а такие грандиозные, космические, чтобы прям всю перекосило.

Как-то Танькин тогда еще не муж меня по домофону отлично поприветствовал: «Девушка, я не заказывал стриптизершу».

А тут мне хотелось сказать: «Я не заказывала доставку гондонов. Тем более уже использованных».

Антончик.

Мальчик, которому мне хотелось съездить по башке бейсбольной битой. Но вообще, это было бессмысленно: чтобы мозги встали на место, нужно бы, чтобы они в голове были в наличии. Хоть чуть-чуть. А не было. Но мне все-равно хотелось!

Что, Стариков вставил ему по самую простату за мой уход? Ну… Я ж была вполне себе редакционным достоянием, как и Гоша, как и Сема — он же Семен Калугин, наш супер-фотограф, снимавший только для рекламных разворотов, так же как и Василиса — наш стилист и так далее. Ну так должен же понимать — я ж назло не вернусь, лишь бы у этого замечательного человека было побольше неприятностей.

Или сей неотбитый экземпляр за один раз нифига не понял? Ну вот и чего ему неймется, с девочками для перепиха же нету проблем. А нет. Стоял тут, в обнимку с какой-то коробкой. И снова потянулся к кнопке звонка, снова заставляя динамик над моей головой стенать скрипкой.

— Зря открываешь, — невозмутимо сообщил Антончик, когда я, уперевшись плечом в косяк, уставилась на него. — У нас весовая категория разная. Если решу на тебя напасть — не отобьешься.

Я фыркнула, но не стала рассказывать про КМС по дзюдо. Сюрприз, если что, будет. Тем более, что, ну, может, он там и качается — Машка отзывалась о форме Антончика (Света, прекрати в уме, добавлять рифмованное окончание, хоть он того и заслуживает) — все равно спортзал не давал всего. Только общую форму. А я умела бить коленом так, что после этого меня как-то раз один мудозвон пытался засудить за то, что он типа бесплоден остался.

И нет же, стоит тут такая самоуверенная скотина, и на роже даже ни единого намека на виноватость. Хотя ладно, это я размечталась, мудаки его пошиба редко имеют достаточно интеллекта, чтобы понять, где они собственно сотворили херню.