Проданное счастье (СИ) - Кострова Валентина Викторовна

Передергиваюсь. Считаю себя однолюбом. Никто не сможет сравниться с моей красавицей Элей. Только она могла смотреть на меня так, что у меня вдоль позвоночника бегали мурашки. Только она могла одним своим прикосновением вызвать у меня улыбку. Только она могла прижаться губами к моим губам, не давая дышать, но при этом вдыхая в меня жизнь.

— Поехали домой, — резко, почти трезво, заявляю, отодвигая от себя тарелку и рюмку. Руслан хмурится.

— Что-то случилось?

— Нет, просто уже поздно, завтра рабочий день, много дел. На сегодня хватит.

— Хорошо, — Руслан извлекает из кармана пиджака мобильник, вызывает водителя, чтобы он нас развез. Пока друг расплачивается, я одеваюсь и выхожу на улицу. Жадно вдыхаю холодный воздух, приходя в себя.

Я приехал в этот город, чтобы начать все с чистого листа, но прошлое не отпускает. Вряд ли поможет алкоголь, девушки — нет, они усугубят положение. Поможет только работа. Вот этим мне и следует заняться в самое ближайшее время. Начать все с нуля — гарантия того, что некогда будет копаться в себе, размышлять, задавать вопросы «а что, если бы».

9 глава

Непривычно Никольскую видеть в новом офисе. Маша стоит возле окна, обняв себя руками. Опускаю глаза на документы. Без меня у нее все получается. Она умничка, я в глубине душе ей горжусь. Сумела задвинуть личные чувства, взяться за ум. Для меня нет тайны, что Маша испытывает ко мне более нежные чувства, чем дружба. Это особенно стало заметно, когда я внезапно стал вдовцом. Морщусь. Слово такое неприятное, как клеймо.

— Ты отлично без меня справляешься, — растягиваю губы в улыбке, Никольская оборачивается. Сдержанно улыбается в ответ.

— Я стараюсь. У тебя здесь довольно мило. Клиенты есть?

— Есть, — встаю из-за стола, засунув руки в карманы брюк, подхожу к Маше. Она ниже меня, поэтому откидывает голову назад, смотрит в глаза. Не успевает взять себя в руки, вижу тень грусти, тоски, надежды. Качаю головой, бесполезные мечты, с ней я никогда не смогу быть. Я вообще не представляю себя с кем-то.

— А так все хорошо?

— Без тебя плохо, — вспыхивает от своего признания, отводит глаза в сторону. Между нами возникает неловкое молчание. Скорей всего именно ее влюбленность окончательно меня подтолкнула к переезду. Руслан точно не будет по мне вздыхать и украдкой бросать в мою сторону томные взгляды.

— Может пообедаем? — демонстративно смотрю на часы на стене, Маша кивает в знак согласия.

Мы выходим из бизнес-центра. Любезно подставляю локоть, Никольская не упускает возможность вцепиться в меня. Поток людей на Невском бесконечен. Сегодня кажется все жители и гости города сбежались именно на проспект, солнечная погода к этому располагает.

— Как тебе в Питере?

— Нормально. Я думал, будет хуже, но тут даже пробки не так раздражают, как в Москве. А так ощущение, что приехал домой, — улыбаюсь, Маша недовольно поджимает губы.

— Мне Москва больше нравится, не смотря на воспоминания, — прозрачно намекает о моей потери, я делаю вид, что не понимаю ее намек.

Мне итак пришлось целый месяц бороться с самим собой, не скатиться в пропасть под названием «безнадежность». Спасибо Руслану, сразу оказывается рядом, словно чувствует, когда я хожу по краю. Первый раз вытянул меня загород к своим знакомым, второй раз привел первых клиентов. Поезд «жизнь Левина» встал на рельсы и потихоньку двинулся вперед, понемногу набирая скорость.

Питер все же отличается от Москвы. Тут люди что ли улыбчивее. Я смотрю на идущую мне навстречу девушку, она мне приветливо улыбается, вот как не улыбнуться в ответ. Даже туристы со своей иностранной речью не так сильно раздражают. Еще заметил, здесь я стал чаще ходить пешком. Каждый вечер перед тем, как поехать на съемную квартиру, выходил из офиса и просто без какой-либо цели прогуливался по Невскому. Или специально переходил дорогу, шел к Казанскому собору. При хорошей погоде сворачивал к Спасу на Крови, забегал в известную всем пышечную, покупал несколько пышек с собой.

Питер не зря носит достойно звание культурной столицы. Талантливых ребят можно увидеть, услышать прямо на улице. Они танцуют, жонглируют, рисуют, поют. Вот и сейчас, идя с Машей под руку, слышу красивый мелодичный голос. Сам того не замечая, вытягиваю шею, чтобы увидеть, кому принадлежит этот чудесный тембр, проникающий без спроса в душу.

Поет девушка. Ее руки с двух сторон держат микрофон на стойке, укутана смешным цветным шарфом, на голове черный берет, из-под которого торчат в разные стороны концы ее темных волос. Куртка с какими-то узорами, бахромой, широкие джинсы, рыжие ботинки.

Глаза ее закрыты, от этого кажется, что песню она проживает, а не просто напевает слова. Я замедляю шаг, останавливаюсь. Музыка гитары отдается эхом внутри меня, как и голос молодой певицы. Песня о потере… Об утрате… О надежде, что завтра взойдет солнце в твоей жизни.

— У тебя деньги есть с собой? — поворачиваю голову к Маше.

— Я наличку с собой не ношу.

Достаю из внутреннего кармана пальто портмоне, у меня только крупная купюра, но не раздумывая, извлекаю ее и кладу в чехол от гитары. Встречаюсь с глазами девушки-певицы. В них бушует море, шторм. В них прячется знакомая мне боль. Она моргает, теперь ее глаза улыбаются, улыбаются и уголки ее губ.

— У вас красивый голос.

— Спасибо, — шире растягивает губы, я замечаю очаровательные ямочки на щеках. Отхожу от девушки, Маша хватает меня за руку. Я борюсь с желанием оглянуться, так как чувствую на себе взгляд уличной певицы.

— Ты решил стать спонсором молодых талантов? — ирония Никольской мне не нравится, я не скрываю свое недовольство.

— У девушки реально чудесный голос. Наверное, студентка академии искусства.

— Тут такое есть?

— Не знаю, но глупо такой голос скрывать и учиться на какого-нибудь экономиста. Каждый должен заниматься тем, что у него отлично получается и от чего он получает кайф. А девушка получает удовольствие от пения.

— Она тебя зацепила.

— Что? — удивленно смотрю на Машу, она усмехается. — Нет, конечно. Здесь на улице полно одаренных людей. Мне кажется тут даже переизбыток талантов, каждый вечер вижу замечательные выступления. А еще тут любят футбол и хоккей. «Зенит» и «СКА» — это как Зимний дворец, только в сфере спорта.

— Уже ходил на матчи?

— Нет. Надо попросить Руслана достать билеты. Пойдешь с нами?

— Алиев не тот человек, с которым бы я желала тесно общаться, — ее презрение к Руслану меня коробит. — Его деятельность вызывает очень много вопросов.

— У него транспортная компания, занимающая перевозками. Все законно, налоги платит, — открываю для Маши дверь ресторана, она иронично усмехается.

Разговаривать с ней по поводу своего друга не собираюсь. Я знаю, чем Руслан занимается кроме официального бизнеса, говорил ему о том, что он рискует своей шкурой, но Алиев любит щекотать себе нервы и решать нерешаемые задачи. Взять того же Умаева, если бы не Руслан, пришлось Стелле быть второй женой.

Официант принимает у нас заказ, Маша утыкается в телефон, я смотрю в окно, нас как раз посадили возле него.

— Какие у тебя планы? — Никольская быстро решает свои дела, поднимает на меня глаза.

— В смысле?

— Сегодня. Я уезжаю завтра в обед, можем вечером сходить куда-нибудь или провести вместе время, — ее нога задевает мою ногу, я вскидываю брови, сомневаясь в правильности понимания этого жеста.

— Натан, — кажется Маша решила идти напролом, отбросив в сторону смущение и скромность. Мне даже становится немного любопытно до чего она дойдет и договорится. Однозначно на ее провокацию не поведусь. Даже на пьяную голову у меня не возникнет желание провести совместную ночь.

— Прошло больше трех месяцев после случившегося… — мнется, ерзает на стуле, я выжидаю, не тороплю и не продолжаю ее предложение.

— Ты красивый, видный мужчина, у тебя есть определенные потребности.

— Маш, — не выдерживаю, строго смотрю на Никольскую, она прикусывает губу. — Давай окончательно расставим точки. Я никогда не буду с тобой, между нами ничего не будет, даже в состоянии алкогольного опьянения. Ты для меня друг, я не смотрю на тебя как на женщину. Ты для меня сотрудник, которым очень дорожу и не хочу терять. Если тебе дорого то, что есть сейчас, больше тему близких отношений не поднимаешь. Хорошо?