Я досчитаю до пятидесяти... (СИ) - Озолс Агата

- Стаська, - прошептал белыми губами.

Стоп! Я отчетливо вспомнила все, что сегодня произошло в магазине. Господи, как мерзко. Но странным образом не перестала ощущать того, что вот этот мужчина, стоящий напротив меня, самый родной мой человек.

Хотела что-то сказать и поняла, что губы пересохли, а горло свело спазмом. На столике у дивана заметила бокал с темной жидкостью. Виски. Глеб пьет односолодовый виски. Подошла, протянула руку к бокалу. Глеб не сводил с меня больных глаз. Посмотрела на свою руку, она тряслась как у заправского алкоголика. Взяла бокал и залпом вылила жидкость в себя. Виски обжог горло. Закашлялась как чахоточная, облизала сухие губы. Подняла глаза на мужа:

- Почему?!

Наверное, этот вопрос волновал меня больше всего. Еще утром мне казалось, что у нас идеальный брак. Я готова была поклясться, что мой муж счастлив со мной. Оказалось, это не так. Что-то его не устраивало в нашей жизни, раз появилась другая женщина. И я хочу знать, что.

Глеб нервно сглотнул:

- Потому, что я полное ничтожество и тряпка.

Я не ожидала такого ответа. А с другой стороны, очень удобно. Согрешил, покаялся и на свободу с чистой совестью. Эта мысль привела меня в состояние бешенства.

- Сегодня днем, ты засовывал свой член какой-то бабе почти, что у меня на глазах! И я хочу знать: почему????

Замахнулась и грохнула бокал об пол.

- Я хочу знать, - продолжила орать, - что тебя, моего дорогого, любимого и единственного мужа, не устраивало в нашем браке?! Может, я тебя недостаточно люблю? Или не понимаю? Или я плохая жена? Или даю тебе не так?! Тогда почему, вместо того, что бы сказать мне об этом, ты стал трахать другую бабу?

Мелькнула мысль, что миллионы женщин на этой планете кричали эти же слова до меня. Миллионы, наверное, кричат их в эту же минуту. И миллионы еще будут кричать. В горле забулькало, глаза обожгли слезы. Я скатывалась в банальную бабскую истерику, а ведь всегда была уверена, что не опущусь до подобного. Еще бы, это же я, Станислава Самойлова, умница и красавица. Нет, за пять лет совместной жизни с Глебом, у нас всякое бывало. Спорили, ссорились, кричали друг на друга. Но никогда в нашей почти идеальной жизни Глеб не делал мне так больно. И никогда мне не хотелось сделать так больно ему в ответ. Я всегда знала, что есть мы – Станислава и Глеб Самойловы. И это «мы» было моей сверхценностью. Нашей сверхценностью. Или мне это только казалось? Перед глазами мелькнула фигурка девушки из кабинки. Юная, тоненькая. Неужели дело в этом?

- Скажи, - крикнула, - скажи мне, любимый, что такого есть в твоей девушке, чего нет во мне?! Что такого ты в ней нашел? Ради чего можно разломать нашу жизнь?!

Судорожно сглотнула и поняла: а ведь он ничего не собирался ломать. Он просто мне изменял. И если бы не случайность, я бы ничего не узнала. Мы бы так и продолжали нашу счастливую семейную жизнь. И сегодня вечером легли бы в постель. И занялись бы потрясающим сексом. И сплетенные тела, и одно дыхание на двоих, и взрыв моего удовольствия плавно переходит в его взрыв. А потом у нас появился бы ребенок. Или даже два. И каждое утро Глеб уезжал на работу, изменял бы мне, а каждый вечер возвращался бы домой. И мы бы были счастливы? Я была бы счастлива?! Если бы сегодня не поехала в магазин за трусами! Мысль сформировалась окончательно: моя жизнь сломалась из-за трусов!

Она, эта мысль, была такой веселой, что я не удержалась и засмеялась. Подумала, что неправильно смеяться в такую минуту и попыталась зажать рот рукой. Но смех рвался наружу. Я хохотала как безумная, из глаз текли слезы. Но это же от смеха, правда?

Глеб подскочил ко мне и сгреб в объятья. Прижал к себе, не давая вырваться.

- Стаська, родная, - зашептал мне в макушку. – Любимая, только не плачь. Пожалуйста, успокойся.

Я хотела вырваться, но он не отпускал. Обнимал бережно, шептал жарко, целуя мои волосы. Поглаживал по спине так, как это умел делать только он. Я слышала, как колотится его сердце под моей мокрой от слез щекой. В какой-то момент сама прижалась к нему еще теснее, подняла зареванное лицо, заглянула в глаза. Не размыкая объятий, он наклонился и прошептал мне в губы:

- Я люблю тебя.

Наверное, я дура и тряпка. Наверное, нужно было его оттолкнуть и уйти. Собрать его чемоданы и выставить из дома. Но он был такой большой, теплый, родной. Мой любимый мужчина. Самый близкий мне человек. А мне было плохо, мне очень нужна была поддержка. А еще я точно знала, что любую проблему можно решить. Из любой ситуации есть, как минимум, два выхода. Я все решу, я справлюсь. Но только завтра. А сегодня я хочу побыть слабой. Я хочу стоять, крепко прижавшись к самому близкому человеку и слушать, как бьется его сердце. Я хочу сохранить иллюзию счастья хотя бы сегодня.

Словно находясь под гипнозом, не отрывая взгляда, потянулась к нему, прижалась губами к его губам. Это не было поцелуем. Просто два родных человека, мужчина и женщина, застыли, обнявшись, пытаясь справиться с общей болью. Я не знаю, сколько мы так стояли. Спустя какое-то время, Глеб подхватил меня на руки, отнес в спальню, уложил на кровать и лег рядом. Мы лежали, вцепившись друг в друга, смотрели друг другу в глаза и слушали как бьются наши сердца. Именно тогда пришло решение: я сделаю все, от меня зависящее, чтобы сохранить нашу семью.

Глава 6. Глеб

Никогда не замечал за собой сентиментальности. Именно поэтому после развода не стал продавать нашу квартиру. Даже ремонт делать не стал. Я не хотел забывать не минуты нашей совместной жизни. Сначала квартиру покинула Стаська, потом уехали ее вещи. Потом я научился жить один. Но даже сейчас, спустя столько лет, могу с точностью сказать, где лежала ее расческа, где стоял крем, в каком порядке висела ее одежда. После нашей неожиданной встречи воспоминания нахлынули на меня лавиной. Мне даже стало казаться, что, приходя домой, я чувствовал ее запах. Моя жизнь продолжалась в том же ритме: работа, дом, немного отдыха, редкие встречи с друзьями. И где-то на периферии сознания Она. Мы живем в одном городе. Можем встретиться, случайно. И я скажу:

- Привет.

А она вскинет подбородок, усмехнется своими красивыми губами и ответит:

- Привет.

И пойдет дальше.

«Ты мне чужой человек».

И не изменить этого, не исправить. Семь лет назад не смог. А сейчас уже и не хочу, наверное. Да и что можно изменить, когда уже все сделано, все сказано и прошло столько лет? А она все равно сидит занозой, цепляет, тянет. И в темноте спальни начинают мерещиться зеленые, цвета болотной ряски, глаза.

Наши отношения с Анжелой продолжались уже месяц. Глупо отрицать, она мне нравилась. Меня влекла ее юность, наивность, какая-то щенячья влюбленность в меня. С ней я снова ощущал себя молодым, беззаботным, безголовым. Ни на секунду я не задумывался о том, что об этих отношениях станет известно моей жене. Мы никогда не посещали общественных мест. Мы продолжали встречаться по вечерам, в моем кабинете. Во всем офисе оставались только мы и охрана. Скорее всего, охрана была в курсе, чем мы занимались на офисном диване, но кому какое дело. Я исправно платил им хорошую зарплату и подробности моей личной жизни их не интересовали. Я не задумывался о том, что будет дальше. Меня волновало только настоящее. А в настоящем у меня была прекрасная семья, успешная карьера, дом – полная чаша и молоденькая любовница, влюбленная в меня как мартовская кошка. Я никогда не сравнивал жену и любовницу в постели. Со Стаськой я занимался любовью и это было лучшее, что происходило в моей жизни. С Анжелой просто качественно трахался. Она была не слишком опытной и умелой, но очень искренне старалась доставить мне удовольствие. Было что-то возбуждающее в том, чтобы обучать ее под себя. Первый минет, первый анальный секс. Я стал ловить себя на том, что ожидаю наступления вечера. Но несмотря на удачный трах, чувство некой гадливости от этих отношений не покидало меня.