Лиза на мою голову книга (СИ) - Рымарь Диана

«Только если сама не попросишь!»

Она робко проходит в номер, ставит поднос с абсолютно не нужным мне десертом на кофейный столик, собирается уйти.

— Ты ничего не забыла? — протягиваю ей пятитысячную купюру.

— У меня нет сдачи… — лепечет она. — Давайте лучше запишу на ваш счет…

— Не надо мне сдачи!

Ловко засовываю деньги в карман ее фартука.

— Купишь себе что-нибудь…

Она замирает от моего прикосновения, столбенеет. А еще замечаю, с какой жадностью она втягивает носом воздух в тот момент, когда оказываюсь совсем рядом.

«Принюхивается, что ли?»

Так обычно делала рыжая Машка. Подойдет, задышит в ухо и рассказывает, как она меня хочет… Жаль, что Лизка мне ничего подобного говорить, похоже, не собирается. У нее план в очередной раз сбежать, сверкая пятками. Отчаянно смотрит то на меня, то на дверь, видно решая, что ей дороже.

— Удели пару минут, давай поговорим… — прошу ее мягко.

Кареглазка на секунду задумывается, потом всё же качает головой:

— Много работы, вы извините…

— Заканчивай мне выкать! — рычу на нее.

Она пугается, сразу жалею о грубом тоне, продолжаю уже ласковее:

— Лиза, в чем дело? Я же вижу, что нравлюсь тебе, так какого лешего от меня бегаешь?

Она смотрит мне в душу своими карими глазищами, теребит свой фартук, громко сглатывает. При всем при этом выглядит так виновато, будто я узнал ее самую постыдную тайну.

— С чего вы взяли? Вы мне совсем не нравитесь…

При этом так очевидно краснеет, что мне сразу всё становится ясно.

— Вранье! — заявляю ей прямо в лицо.

В эту самую минуту мне надоедает стесняться. Просто хватаю ее за плечи, прижимаю к стене возле шкафа. Телесный контакт покажет мне правду гораздо быстрее всяких слов. Да и не нужны они зачастую, слова эти.

— Лиза, сжалься, подари мне одно свидание… — прошу ее сдавленным голосом.

Но куда там, похоже, жалость в ее сердце не водится. И сам факт посягательства на ее драгоценное тело ей категорически не нравится. Она упирается своими кулачками мне в грудь и фырчит:

— Отпустите меня, пожалуйста, или я закричу…

Мне хочется, чтобы она кричала, но совсем по другому поводу. По-моему, пора ей этот повод дать!

Наклоняюсь и нагло затыкаю ей рот поцелуем. Действую смело, решительно, а она обалдевает от моего напора, замирает на месте, уступает. Послушно раскрывает губы, дает себя попробовать…

Я от этого поцелуя дурею окончательно. Девчонка такая мягкая, приятная, вкусная, что оторваться от нее кажется преступлением. Наконец-то я нашел к ней подход! Бегал за ней, бегал, а всего-то и надо было — приласкать.

Она больше не отталкивает меня, наоборот, податлива, как пластилин. Уже совсем не стесняясь, целую ее шею, втягиваю в рот мочку уха, а руками изучаю ее изгибы.

— Лиза, я тебя хочу! — заявляю честно и откровенно.

Она словно не слышит, вся во власти того, что я с ней делаю. Лишь часто дышит и упирается ладонями мне в живот, что тоже изрядно заводит.

Выдергиваю края блузки из юбки, просовываю под нее руки, поддеваю пальцами чашечки бюстгальтера. Всё, о чем сейчас мечтаю, — заполнить ладони ее грудью. Сминаю ее мячики, катаю между пальцами горошины сосков, но мне мало, даже такой интимной ласки мне критически мало!

Обхватываю кисти ее рук, задираю над головой, плотно придерживаю одной рукой, а другой собираюсь забраться к ней в трусики. Но, видимо, как-то слишком резко это делаю, потому что девчонка враз трезвеет от моих ласк и начинает вырываться.

— Ну что ты, милая… Всё хорошо! Сейчас будет очень хорошо, я обещаю!

Мои слова на нее не действуют, наоборот, она начинает стонать:

— Пожалуйста, отпустите!

Отпустить ее я решительно не готов. Я будто пьян от близости ее тела, к тому же член стоит колом и упирается в Лизу сквозь плотную ткань джинсов. Она чувствует, как я ее хочу, а я чувствую, что она хочет меня… Уверен, у нее в трусиках сейчас настоящий потоп.

 Но по какой-то не понятной мне причине она всё продолжает извиваться.

— Я помолвлена! — вдруг выпаливает она, и только после этого отпускаю.

— Какого черта? — рычу на нее. — Опять врешь!

— Я не вру… — тянет она тихо и виновато.

— Если ты с кем-то помолвлена, зачем на меня пялишься? Или жених не очень любим?

— Я… мне… — лепечет она.

Но я не слушаю, продолжаю наступать.

— Если ты помолвлена, какого лешего до сих пор тут работаешь? Почему какой-то жирный хлыщ тебя пытается каждый день облапать? Будь ты моей невестой, я ни за что не разрешил бы тебе продолжать такую работу…Ты врешь!

— Нет, не вру…

Она больше ни слова не говорит и несется прямо к двери.

Хочу, очень хочу ее остановить, сдерживаю себя из последних сил.

«Помолвлена, значит… теперь хоть понятна причина ее игнора… Стоп, но ведь у нее нет кольца! Что это за помолвка без кольца? Врет!»

Девчонки обожают такого рода фетиши. А раз нет кольца — нет и жениха!

Пулей вылетаю из номера, бегу на первый этаж и краем глаза замечаю, как моя лгунья спешит к центральному входу, криво нацепив какую-то куртенку.

— Черт…

Вот я с собой верхнюю одежду прихватить не догадался. Выйду на улицу в рубахе — сразу замерзну…

Колеблюсь всего пару секунд, плюю на всё и выбегаю вслед за Кареглазкой.

Морской зимний ветер сразу заставляет меня пожалеть о том, что посмел поддаться эмоциям. В первую секунду хочу шагнуть назад, но не делаю этого…

Вижу, что Кареглазка склонилась над жирным хряком, который пытался ее лапать в ресторане, и старается его поднять. А тот развалился на псевдо-мраморных ступеньках и громко стонет от боли.

Подлетаю к ним, спрашиваю:

— Что случилось?

Лиза оборачивается.

— Мне кажется, он повредил ногу… поможешь?

«Ну вот, пожалуйста, первый раз назвала на „ты?“… А жизнь-то налаживается!»

Одним рывком помогаю хряку встать на здоровую ногу. Тот уже не просто стонет, орет в голос:

— Сломал! Сломал!

Глава 12. Прохладненькая водичка

В тот же день:

20:00

Лиза

— Всем построиться в линейку! — фырчит на нас с кровати дядя Улдан.

Пока приемные родители в отъезде, он занимает их спальню. Разлегся на розовом покрывале мамы Марисоль прямо в обуви и раздает указания. Если бы она только увидела эту картину, думается мне, дядя быстро бы забыл про больную ногу и выпрыгнул в окно. Но ее нет…

Он периодически морщится от боли, от этого еще больше злится и орет на нас. Хотя, как по мне, он заслужил двойной перелом обеих ног, а заодно и рук. Застращал нас до такой степени, что по одной по коридорам уже не ходили. Никому не хотелось столкнуться с дорогим родственничком. Наорет, еще и схватит за какое-нибудь место. Так паршиво, как в эти дни, он еще никогда себя не вел, видимо, сдерживал факт присутствия приемных родителей, а как остался один, подумал, что ему всё можно. Только в этом он ошибся — и сильно…

Несмотря на грозный ор, мы все до единой прячем улыбки. И дело тут не в нашем злорадстве по поводу его сломанной ноги.

Мы приготовили для него ужин — суп с курицей и пирог с мясом, а он наорал на нас, что суп слишком горячий. Тогда Рита унесла поднос, поставила его в гостиной, сходила в туалет, набрала шприцем из унитаза немного воды, вылила ее дядюшке в суп, добавила щепотку сушеного чеснока, размешала всё это дело и подала дядюшке… На этот раз суп его удовлетворил, и он съел его весь.

В тот момент я стояла к нему ближе всех, смотрела, с каким аппетитом он его наяривает, и в душе давилась от хохота. Каждая из нас знала, что еда у него сегодня с сюрпризом.

А еще Дана приготовила для него на десерт эклеры, лично поваляв каждый по кухонному полу… Потом мы присыпали их сахарной пудрой, и дядя ничего не заметил! Ел как всегда с большим аппетитом. Правда, он стал таким обжорой, что всё сладкое сметает в мгновение ока.