Хорошая девочка (ЛП) - Уайт Лили

Заставив себя, наконец, подняться с матраса, я спустила ноги с кровати и осмотрелась вокруг. В доме было тепло и мне стало интересно, неужели парень включил отопление. На подобной роскоши я большинство дней экономила, хоть и любила разгуливать в одних трусиках и футболке при хорошем освещении и не дрожа от холода.

Как бы мне ни нравилась комфортная спальня, я все же решила разыскать парня, который, судя по всему, являлся владельцем этого места. Хотелось найти свою флягу и попросить подвезти меня домой. Я не могла точно сказать, где сейчас нахожусь, но должно быть довольно далеко от трущоб, в которых располагалось мое жилье. Судя по явному благосостоянию человека, которому все это принадлежит, я сделала вывод, что нахожусь не менее чем в десяти милях от своего дома, а это слишком большое расстояние для такой уже привычной для меня прогулки позора 6.

Пытаясь выбраться из этой невероятной комнаты, я прошлепала босиком по полу и попробовала открыть первую дверь. Она оказалась заперта. Еще не до конца проснувшись, я не сразу осознала факт, что застряла в запертой комнате.

Я заколотила по дереву, после чего стала прислушиваться, но ответа не последовало. Ну и ладно. Пожала плечами и проверила другую дверь. Та открылась без усилий. Однако вместо выхода я нашла ванную комнату. Должна признать, безусловно, чертовски красивую, как с обложки одного из журналов с экстравагантными загородными домами. В углу стояла большая ванна в окружении свечей, с изысканным банным мылом и пеной для ванны. В другой части комнаты располагались двухместная душевая кабинка с различными насадками для душа и унитаз.

Прямо передо мной располагалась стена из зеркал от пола до самого потолка. Глядя на отражение, я нахмурилась от того, какой у меня потрепанный вид. Волосы торчали в разные стороны, макияж размазался по лицу и чернила просочились через бинт, закрывающий новое произведение искусства на моей ноге. Я забеспокоилась, что вчера ночью алкоголь сильно разжижил мою кровь, поэтому сняла повязку, чтобы проверить. К счастью, изображение не размазалось, но нуждалось в хорошей чистке. Осмотревшись, я заметила на тумбе с раковиной тюбик специальной мази.

Я могла бы списать это на простое совпадение, но если жизнь меня чему-то и научила, так это тому, что их не бывает. Совсем. Всему происходящему найдется своя причина. Верила ли я в бога? Не уверена, но при этом была твердо убеждена, что имеется какая-то высшая сила, которая определяет нашу судьбу. Я поняла это после попытки повеситься. Помню, как мир вокруг начал темнеть, когда я повисла на небольшой стропильной балке в доме бабушки. Тогда я решила, что пришел мой конец. Черт, даже молилась, чтобы так оно и было. Но в итоге я проснулась на больничной койке. Под присмотром из-за самоубийства. Разве не смешно это слышать тому, кто почти лишил себя жизни? Под присмотром из-за самоубийства? Скорее из-за неудавшегося самоубийства. Однако не следовало сейчас об этом думать. Оказаться запертой в незнакомом месте уже само по себе довольно плохо, но застрять в незнакомом месте, при этом раздумывая о совершенных ошибках в жизни — это уже совсем другая история, и ни к чему хорошему это не привело бы.

Чтобы избавиться от навязчивых мыслей я тряхнула головой и сразу же ощутила приступ тошноты. Отсутствие алкоголя в организме плохо влияло на мой организм. Я знала, что немного погодя меня начнет трясти, и если хозяин не оставил здесь волшебную бутылочку виски, состояние постепенно будет ухудшаться.

И пусть всегда отказывалась верить в то, что превратилась в алкоголичку, но ломка, которая начиналась, если я не имела возможности выпить, говорила об обратном. В любом случае я в проигрыше. Либо приму факт, что не могу жить без спиртного, начав мучиться от горького осознания собственной зависимости, либо стану отрицать это и закончу на дне, молясь, чтобы очередная ломка наконец-то убила меня.

Мне следовало дать отпор приближающемуся приступу гребаной ломки из-за отсутствия алкоголя, поэтому я включила душ, чтобы быстро ополоснуться. Хотя идея с ванной казалась чертовски заманчивой, ведь я могла бы и целый день в ней проваляться.

Принимая душ, я переключилась на то, что казалось не менее важным. Хотелось узнать, который час. Я понимала, что пора вернуться домой и готовиться к выпускным экзаменам, чтобы совершить хотя бы одно достижение в своей жизни. Прошлый семестр был просто отвратительным, но я надеялась, что смогу разобраться с этим дерьмом и наконец-то преуспеть в учебе хотя бы на выпускном курсе.

Искупавшись и смыв с волос зловоние баров, я испытала благодарность тому, кто жил в этом доме, за набор всяких девчачьих штучек. При мысли, что они могут принадлежать жене этого парня или его девушке, я рассмеялась. Чертовски неловкий момент, когда приходится благодарить сучку за то, что попользовалась ее туалетными принадлежностями, а на следующее утро она начинает орать на тебя.

Я взяла пушистое черное полотенце, висевшее снаружи просторной душевой кабины, и вытерлась им. Прикосновение мягкого материала к коже вернуло меня в детство, в один из немногих случаев, когда меня купала мама. Я покачала головой, пытаясь избавиться от мыслей о ней. Воспоминания об этой суке ни к чему хорошему обычно не приводили.

После того как вытерлась, я обмотала голову полотенцем и снова осмотрела себя в зеркале. Быстро нанесла мазь «A&D» на свое новое тату и еще раз огляделась в поисках одежды. Нашла свои лифчик, трусики и футболку с прошлой ночи, но куда, черт возьми, подевались мои штаны, никак не могла понять.

Снова войдя в спальню, я подергала другую дверь. Очевидно, она вела в остальную часть дома. В голове не укладывалось, зачем кому-то понадобилось запирать ее. Пожав плечами, я решила, что парень и вправду женат или имеет постоянную подружку, поэтому и прячет меня здесь. Ситуация не из приятных, но мне не привыкать. Вовсе не хотелось выдавать его, поднимая шум, но кто знает, сколько этому придурку вздумается меня здесь держать? У меня были свои дела, а вот времени, чтобы прохлаждаться, пока он пытается спасти свой гребаный брак, не осталось. Все мужики подонки, особенно женатые изменщики, поэтому я делала его жене одолжение, разоблачая обман. С этой мыслью я сначала громко постучала, после чего приложила ухо к двери, послушать, что происходит по ту сторону. Однако ничего не услышала: ни звуков, ни голосов, ни бьющейся посуды, ни женских криков или рыданий.

По мере осознания ситуации мое беспокойство только росло. Я застряла в комнате, не в силах выбраться. И понятия не имела, где, черт побери, нахожусь.

В отчаянии я с еще большей силой начала стучать, не обращая внимания на то, что деревянное полотно под моим кулаком раскололось.

— ЕСТЬ КТО? ЕСТЬ ТАМ КТО-НИБУДЬ?

Мой резкий голос прорезал воздух, в котором царил запах ванили. Ответа не последовало. У меня неожиданно скрутило живот, и я ринулась в ванную, молясь успеть добраться до унитаза, прежде чем рвотные спазмы избавят мой бедный желудок от засевшей в нем желчи. Я испытала целую серию приступов, пока окончательно не ощутила, что контролирую собственный организм.

Ха, контролирую? Тело никогда меня не слушалось. Собственно говоря, как и голова, в которой крутились одни упреки. Я поняла, что ситуация реально хуже некуда и почти не сомневалась, что это как-то связано с тем зеленоглазым парнем, который прошлой ночью «спас» меня. Да уж, исходя из обстоятельств, это явно нельзя назвать спасением.

По правде говоря, я скорее предпочла бы оказаться с пьяным насильником. По крайней мере после того как сделал свое черное дело, тот отпустил бы меня.

Когда до моего разума наконец-то дошло, что формально я теперь пленница, где бы, черт побери, ни находилась, во мне проснулось упрямство. Я, блядь, отказывалась это принять. Пересекла комнату, снова подошла к черной двери и заколотила сильнее прежнего, не заботясь, что от подобных ударов по дереву рука покроется синяками. Эхо от ударов раздавалось по всей комнате, но никто так и не пришел.