Подлинное искупление (ЛП) - Коул Тилли
Я опустила голову и сошла вниз по ступенькам.
Шагнув на горячий асфальт, я взглянула на охранников.
— Так это правда. Есть еще одна окаянная, — с отразившимся на лице восторгом произнёс один. — Пророчество сбудется.
Я почувствовала, как нарастает исходящее от мужчин волнение. Брат Якоб жестом приказал остальным мужчинам отойти в сторону. Он открыл дверь машины и скомандовал:
— Садитесь.
Брат Стефан, сестра Руфь и я забрались внутрь. Брат Якоб уселся на водительское сидение. Чтобы хоть как-то избежать испытующего взгляда таращившегося на меня в зеркало охранника, я стала смотреть в окно.
Мы ехали по гравийной дороге, мимо проносились пышные зеленые деревья. В машине все молчали. Казалось, мы просидели в ней целую вечность, прежде чем остановились у комплекса кирпичных строений.
Нас привели в небольшой дом, расположенный слева от длинного серого здания. Не успели мы войти в комнату, как из-за стола поднялись двое одетых во всё черное мужчин. Их глаза тут же устремились на меня.
Осознав, что они здесь за главных, я почувствовала, как меня замутило. Они были самыми близкими к Пророку людьми. Тот, что потемнее, шагнул вперед и заговорил с братом Стефаном.
— Ты — брат, который с ней жил?
— Да, господин, — ответил брат Стефан. — И сестра Руфь тоже.
Охранник вскинул брови.
— Но никто из вас не заявил, что у вас в общине находится окаянная. Вы утаили это от Пророка? Вы проигнорировали прямой приказ о передаче всех возможных шлюх дьявола для проверки в Новый Сион?
— Мы не подозревали, что сестра Хармони окаянная, — объяснил брат Стефан.
Охранник протиснулся мимо брата Стефана и снял с моего лица прикрывавшую его ткань. Моих щек коснулся влажный воздух, мужчина впился в меня жадным взглядом, и я почувствовала, как бледнею. Он сорвал у меня с головы чепец, и по моей спине каскадом рассыпались светлые, доходящие до пояса локоны. Охранник отстранился и склонил голову набок.
«Сохранять спокойствие, — напомнила я себе. — Не давать слабины».
На его лице застыло злое выражение.
— И вам ни разу не пришло в голову, что эта женщина окаянная? Я нахожусь в ее присутствии меньше двух минут, но уже вижу ее невероятную красоту и чувствую ее греховное влечение. Ее природное зло буквально оскверняет чистоту этой комнаты.
Брат Стефан и сестра Руфь молчали. Охранник приблизился ко мне.
— Сколько тебе лет?
Я проглотила вставший в горле ком и прошептала:
— Двадцать три.
У него загорелись глаза.
— Идеальный возраст. Предсказанный возраст.
Охранник зыркнул на брата Стефана и сестру Руфь.
— Окаянная сестра будет находиться в изоляции, пока не понадобится. Мы не можем допустить, чтобы перед свадьбой с Пророком она искушала жителей общины, — глаза охранника снова уставились на меня и заскользили по моему телу. — Она даже привлекательнее того, что рассказывал о ней брат Эзра. Уверен, что Пророк это увидит и официально наречет ее окаянной.
Охранник взмахнул запястьем.
— В наказание вы оба тоже подлежите изоляции. Близится Армагеддон, и, тем не менее, вы скрывали у себя наш единственный шанс на искупление, — он яростно помотал головой.
Обратившись к младшему охраннику, мужчина приказал:
— Отведите их в камеры. Одна уже была подготовлена для возможной окаянной. Поместите в другую брата Стефана и сестру Руфь.
Мужчина, тот, что был постройней, толкнул брата Стефана к двери. Прежде чем мы вышли на улицу, сестра Руфь быстро надела на меня чепец и закрепила у меня на лице ткань. Все время, пока охранник вел нас к длинному кирпичному зданию, я чувствовала на себе его взгляд. Когда мы вошли, я практически задохнулась промозглым влажным воздухом, пропитавшим помещение.
Охранник открыл дверь.
— Вы — сюда, — сказал он брату Стефану и сестре Руфи.
Проходя мимо меня, сестра Руфь нежно сжала мне руку. Я стиснула ее в ответ. Охранник закрыл за ними дверь и произнес:
— Скоро вы получите указания.
Он подошел к соседней двери. Она уже была открыта. Внутри находился голый матрас, отгороженный занавеской туалет с раковиной и высокое зарешеченное окно. У меня сжалось сердце. Меня запрут в камере.
— Покои, достойные окаянной шлюхи, — огрызнулся охранник, его голос сочился презрением.
Он дернул головой, безмолвно приказав мне войти в камеру.
Я шагнула вперед, и позади меня захлопнулась дверь. Я услышала, как справа от меня, за стеной, отделяющей меня от другой камеры, капала вода. Простояв посреди камеры бесконечное количество времени, я подошла к импровизированной кровати. Затем села на грубый, испачканный матрас и прислонилась спиной к жесткой стене.
Я закрыла глаза, пытаясь отогнать волну стремительно нарастающей во мне боли. Потом напомнила себе, зачем я здесь. Я должна быть сильной. От моей силы зависит судьба людей. От меня зависит судьба моей семьи.
«Ты не подведешь. Не подведешь свою семью… ещё раз».
Поэтому я сидела с закрытыми глазами, вырывая у себя из сознания цепкие когти страха.
Я здесь.
Чтобы выйти замуж за Пророка.
Так тому и быть.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Каин
Большая деревянная дверь открылась, и охранники толкнули меня вперед. От неожиданного толчка у меня подкосились ноги, и я упал на пол. По венам хлынул жгучий гнев. Сжав руки в кулаки, я с трудом приподнялся над полом. Я почувствовал во рту привкус крови и понял, что при падении ударился губой. Я этого почти не заметил. У меня всё онемело. Казалось, прошло совсем немного времени, как за мной снова пришли охранники.
Я потерял сознание. Когда очнулся, меня опять волокли в это здание.
Я изо всех сил пытался хоть что-нибудь разглядеть; почти все мое лицо закрывали спутанные волосы и борода. Как только за мной захлопнулась дверь, мое внимание привлек белый проблеск. Я знал, что охранники ушли, но я был здесь не один. Я чувствовал, что рядом находится кто-то ещё.
Я отвёл волосы в сторону. Зажмурившись от яркого света, я все же попытался сосредоточиться на этом белом проблеске. Поморгав раза четыре, мне удалось разглядеть перед собой силуэт человека… человека, которого я знал так же хорошо, как себя самого.
Ну, или, по крайней мере, так мне казалось.
Иуда сидел на высоких ступенях в конце комнаты, ухмыляясь и небрежно положив руки на колени. Его длинные каштановые волосы были идеально ухожены, а борода теперь стала в точности такой, какую всегда носил я. У меня внутри все сжалось. Во мне ещё теплилась тщетная надежда на то, что наши люди заметят его обман. Но он выглядел в точности как я. И сидя сейчас передо мной с самодовольным блеском в глазах, он знал, что я тоже это вижу.
План Иуды сработал.
Иуда стал Пророком Каином.
Подстегиваемый этим и не желая терять волю к борьбе, я стал с трудом приподниматься на слабых руках, пока не сел прямо. У меня не осталось сил, я тяжело дышал, но не сводил глаз со своего брата.
А он не сводил своих жестоких, непроницаемых глаз с меня.
Меня переполнял целый поток противоречивых эмоций. Иуда был моим братом, пришел в эту жизнь вместе со мной. Нам суждено было стать вождями Ордена. Нас забрали у родителей, когда мы были ещё совсем маленькими, слишком маленькими, чтобы сохранить о них хоть какие-то воспоминания. Кроме друг друга у нас двоих никого не осталось. Он был моими кровью и плотью, моим лучшим другом… моим близнецом. Но глядя на него сейчас, я видел совсем не того брата, образ которого хранил в своем сердце. Близнец, с которым мы были когда-то так близки, теперь от меня отдалялся. Я знал, как это остановить, но я просто… не мог.
— Иуда, — произнёс он.
Его голос эхом отразился от толстых каменных стен. Несмотря на усталость, голова раскалывалась.
Иуда.
Он назвал меня Иудой. Его заблуждение оказалось глубже, чем я опасался.
От слетевшего у него с губ звука его собственного имени меня затрясло от злости. Я облизал сухие потрескавшиеся губы. Затем сглотнул, просто чтобы хоть немного промочить горло, и прохрипел:
