В Желанном плену (ЛП) - Aurora Belle
Тишина. Я открываю глаза и смотрю на Нокса. Он осматривает мое лицо.
— Сперва поешь.
Слишком уставшая, чтобы спорить, я киваю и следую за ним.
***
Нокс
Это чушь собачья. Я на это не подписывался.
Только мельком взглянув на Делайлу Флинн, я знаю, я, черт побери, знаю, что она будет еще той проблемой. Как только она разбила вазу о голову Рикки, я понял, что облажался. Когда ты смотришь на нее, на ум приходит — слабый противник.
Ты видишь эту красивую девушку в теле девчонки-сорванца. Ее рост 5 футов 8 дюймов (прим. ред. примерно 172 см), одета в черные спортивные шорты чуть выше колен, желтую футболку с V-образным вырезом, которая велика ей на пару размеров и еле прикрывает живот, выставляя напоказ пупок, а также пару белых кроссовок.
Выбор ее одежды не соответствует ее внешности.
Она хорошенькая. А когда я говорю хорошенькая, то имею в виду красивая. И она этого даже не знает. Что не помогает мне ни на грамм. Ее длинные темно-рыжие волосы, затянутые в конский хвост, струятся по спине. Они густые и слегка волнистые. Ее лицо чистое, а кожа нежно-розовая. Она бледная. Как будто никогда не видела солнца, но это ей идет. Ее ярко-зеленые глаза обрамлены длинными темными ресницами. На ней нет даже намека на макияж. Она естественно красива. Но вернемся к волосам... эти чертовы волосы. Я никогда не видел ничего подобного им. Они густые и блестящие. У нее красивые волосы.
И это несчастье.
Когда у тебя работа, как моя, ты ожидаешь, что можешь получить контракты, которые время периодически могут тебе не нравиться. И каково решение? Выполнить их быстро и забыть. Мне много заплатили, я имею в виду МНОГО, чтобы я нянькался с мисс Делайлой Флинн так долго, как потребуется, поэтому, к сожалению, «выполнить быстро и забыть» — может не сработать.
Я очень сожалею о решении, которое принял. Мне не следовало браться за эту работу.
Без слов, я беру ее под руки и поднимаю Делайлу, чтобы усадить на кухонный стол. Она взвизгивает, затем говорит сердито:
— Ты наконец перестанешь таскать меня как мешок картошки!
Оставляя ее, я открываю шкафчик над буфетом, вытаскиваю оттуда аптечку и подношу ее к ней. В замешательстве она смотрит на аптечку, но ничего не говорит. Я поднимаю ее ногу и прислоняю ее стопу к своему бедру. Только тогда она видит ее содранные, покрытые кровью коленки, бормочет:
— Конечно. Супер. Просто превосходно.
Боже милостивый, пожалуйста, дай мне силы самому не стать угрозой девушке, которую я пытаюсь защищать.
Эта маленькая женщина безжалостно разрушает мои нервы. С ее остроумными комментариями и возражениями, я сойду с ума здесь с ней. Особенно когда мне не разрешено выпускать ее из вида пока это все продолжается. И я не знаю, сколько это продлится. Насколько я знаю, угроза еще не была подтверждена.
В спешке я разрываю упаковку дезинфицирующей салфетки, и как только прикладываю ее к ее колену, она пронзительно кричит, затем прыскает со смеху, пытаясь меня оттолкнуть.
— Нет! — она перестает смеяться и хмурится. — Нет. Отдай сюда. Я не люблю, когда люди трогают мои коленки.
Качая головой, я задумываюсь, почему она просто не сказала мне, что боится щекотки. Я отдаю ей салфетку, и она осторожно очищает свои колени, пока ссадины не становятся чистыми. Я достаю два прямоугольных лейкопластыря и передаю ей. Она приклеивает их и спрыгивает со столешницы.
Вот дерьмо. Сейчас она действительно выглядит как ребенок. Ее содранные коленки и все такое. И я чувствую укол, что не встретил ее раньше. Я знаю, что она не несовершеннолетняя или что-то в этом роде, но, во-первых, это непрофессионально, а во-вторых, я на это не пойду, поэтому мне не следует даже думать о ней в этом ключе. Я никогда не завязывал отношения с людьми, которых защищал. Я абстрагируюсь насколько это возможно. Это сохраняет трезвый рассудок.
Бу выносит тарелку полную сэндвичей, затем извиняется и уходит. Она на дежурстве до полуночи, поэтому мы ее не увидим до этого времени. Как только Бу выходит, заходит Рок и запрыгивает на столешницу, бросая взгляд на Делайлу.
— Ты пытались вырубить меня, женщина.
От узнавания ее глаза расширяются. Ее рот набит сэндвичем, она проглатывает, прежде чем ответить:
— Я знала, что это ты был в моей комнате! Что это за хрень была, когда ты ужасно медленно качал головой? Конечно, я пыталась тебя вырубить, тупоголовый, ты же похитил меня!
— Эй, мы сделали это для твоей защиты. И кстати, хоть ты и смогла ударить меня по лицу, но у тебя слабый хук. У тебя только получилось разозлить меня, малышка. — Он ухмыляется.
— Я не слабая. Я безбашенная. — Она бросает на него сердитый взгляд и немного надувает губки. Это чертовски красиво. — И не называй меня малышкой.
Черт.
Рок поднимает ее руки вверх в боксерскую стойку. Она смотрит на него с широко распахнутыми глазами, полными интереса, когда он придает ее кулакам желанную форму. Она становится выше и имитирует его положение тела.
— Что тебе нужно делать, так это держать кулаки высоко, но не прямо перед своим лицом. Настолько высоко, чтобы ты могла отражать любые поступающие удары. Ты можешь не отразить их всех, но остановишь некоторые из них. Итак, все, что тебе нужно сделать это... — улыбаясь, Рок смотрит на меня. Его улыбка вянет, когда он ловит на себе мой недоверчивый взгляд. Прочищая горло, он наклоняется к Делайле и говорит: — Мы продолжим этот урок позже, — и затем он уходит.
Делайла смотрит на меня, пока заканчивает поедать свой сэндвич. Она говорит с набитым ртом:
— Может, ты перестанешь ходить вокруг да около и наконец скажешь мне, что происходит?
Беря другой сэндвич, я откусываю и смотрю на нее. Она закатывает глаза и откусывает от остатка своего сэндвича. Я должен показать этой девушке, что она не может ничего требовать от меня. Есть причины на то, почему я делаю все таким образом. Я не отчитываюсь ни перед кем, кроме своего начальника, Митча. Вопрос вертится у меня на языке, и я просто не могу удержаться и не задать его
— Почему тебе не нравится, когда тебя называют Делайла? Это красивое имя.
Она усмехается:
— Да уж, конечно, — она проглатывает последний кусочек своего сэндвича, прежде чем взять еще один. — Хорошо, значит, ты знаешь Библию, так? — я киваю. — В общем, всякий раз, когда мы ходили в церковь, и там было упоминание истории Далилы (прим. ред. — Далила — устаревшая форма имени Делайла) и Самсона, все таращились на меня. И я имею в виду всех. Даже долбанного священника. Мне это не нравилось тогда и не нравится сейчас. Я предпочитаю Лили.
— Ну и что такого страшного с этой историей? — растерянно спрашиваю я. Я не религиозен, но моя мама да. Она надирала мне уши за незнание Библии. Мы были семьей, которая посещает церковь.
Вертя в руках свой сэндвич и избегая моего взгляда, она отвечает:
— Далила предала Самсона. Она практически была доносчиком. Она использовала свою сексуальность для своей выгоды и обманула Самсона. Она наблюдала, пока они унижали его и это паршиво, потому что Самсон был хорошим человеком. Единственное преступление, которое он совершил — это влюбился. И она его обдурила... просто использовала. — Она смотрит на меня, ее глаза горят. — Далила была шлюхой-золотоискательницей.
Я все еще в замешательстве.
— Но это же не ты.
— Я знаю, что это не я. Но это не остановило людей от того, чтобы смотреть на меня, будто мне суждено стать такой же как она. — Она зевает. — Пожалуйста, скажи мне, почему я здесь, чтобы я могла пойти спать.
Так как она не дает мне возможности закрыть эту тему, я решаю, что пришло время сбросить бомбу.
— В общем, Лили, кто-то пытается тебя убить.
4 глава
Камера, достойная короля
