Валентина Мельникова - Колечко с бирюзой
— Что вам, голубчики, здесь нужно?
— Вы же сами, Семен Семенович, приказали побрить Карташова. — Наташа посмотрела на него с недоумением.
— Отставить пока! Сейчас его нельзя беспокоить.
— Что с ним? Ему хуже? — Девушка механически передала Петрову бритвенный станок и шагнула в палату.
Герасимов посмотрел на ее побледневшее лицо, озадаченно хмыкнул:
— Когда у тебя кончается дежурство?
— Через час, — прошептала она еле слышно, не решаясь посмотреть в сторону больного.
Лацкарт, повернувшись, внимательно оглядел санитарку с ног до головы.
— Очень устала? — спросил он мягко, и Наташа от этого неожиданного в устах начальника отделения вопроса растерялась окончательно.
Яков Самойлович, не дожидаясь ответа, показал ей на стул:
— Присядь, Наталья, мне надо серьезно с тобой поговорить. Видишь ли, этому молодцу требуется постоянный уход. Специальных сиделок у нас, сама знаешь, никогда не наблюдалось. Медсестры — каждая на полторы ставки работает, а ты у нас почти готовый медик, все-таки два года мединститута…
— Я не пойму, что вы от меня хотите, Яков Самойлович? Я и так за каждым больным ухаживаю.
— Хорошо, давай пройдем в ординаторскую, и я тебе объясню все более популярно. — Лацкарт тяжело вздохнул и кивнул матросу: — Петров, я вас очень прошу, пока я с юной леди буду беседовать, помогите Карташову сделать все, что требуется.
В ординаторской заведующий отделением сел у открытого окна, достал портсигар и закурил папиросу. Потом повернулся к Наташе:
— Надеюсь, тебе не стоит объяснять, что этот лейтенантик у нас на особом положении. И не только потому, что командование требует создать ему надлежащие условия, но и по его состоянию. Честно сказать, я и сам поражаюсь, как после такого ранения он сумел до корабля доплыть… — Поняв, что сказал лишнее, Лацкарт замолчал и, глубоко затянувшись, пристально посмотрел на Наташу. — Ты комсомолка?
— Да, а какое это имеет значение?
— Такое! Я надеюсь, ты согласишься присматривать за Карташовым.
Наташа пожала плечами, почти не удивившись подобному предложению:
— Я согласна, но только мне месяц до конца каникул остался.
— За месяц мы тебе замену подыщем, а может, еше и не понадобится.
— Как — не понадобится? — испугалась Наташа. — Вы считаете его безнадежным?
Лацкарт засмеялся:
— Похоже, вы друг на друга успели произвести неизгладимое впечатление. Ты-то в здравом уме, но он без памяти, но туда же! Только глаза открыл — уже твердит, где, мол, эта девочка с косой? Ты у нас месяц работаешь, а я и не удосужился заметить, что у тебя коса до пояса…
— И чем конкретно я буду заниматься? — посмела перебить своего начальника Наташа. — Вы думаете, я справлюсь?
— Вполне, вполне. — Лацкарт, кряхтя, поднялся со стула и похлопал ее по плечу, потом посмотрел на часы. — Через полчаса тут один товарищ появится. Он тебе обстоятельно доложит все, что касается их дел. С нашей же стороны от тебя всего-навсего и требуется неотлучно находиться в палате, наблюдать за его состоянием, поить, кормить, помогать умываться и так далее. На первых порах тебе будут помогать матросы-санитары. Перевязку ему тоже будут делать прямо в палате. Все вопросы, если возникнут, будешь решать только с Ниной Ивановной. — И, скривившись, точно так же, как несколько часов назад Герасимов, сказал: — Ради Бога, сними этот чудовищный халат! Нина Ивановна должна подобрать тебе что-нибудь более подходящее. Да, чуть не забыл. — Яков Самойлович подошел к столу, заглянул в какую-то бумагу. — Я тут уже приказ набросал. Переводим тебя медсестрой по уходу за тяжелобольным. Оплата в расчете полутора ставок тебя устроит?
— Конечно. — Девушка радостно улыбнулась, моментально подсчитав в уме, что сумеет заработать на зимние сапоги. И только за дверью она поняла, что в принципе никто сильно не интересовался ее желаниями. Приказ известный хитрец заготовил заранее, и ее просто поставили перед свершившимся фактом.
Глава 3
Наташа прошла в кабинет к Нине Ивановне, немного побаиваясь ее реакции на происходящие события. Но та встретила ее спокойно. Еще раз проинструктировала по поводу ее обязанностей, добавив, что первое время, пока больной будет находиться на постельном режиме, она будет ночевать в его палате.
— Поставим там еще одну кровать, за ширмочкой. Как ухаживать за больным, не мне тебя учить. Следи, чтобы сух да сыт был, а остальное — по ходу дела. Пока вон переоденься. — Она подала Наташе новый белый халат и шапочку. — Сейчас звонили, кто-то из его командиров с тобой беседовать желает. Я выйду, пока вы будете разговаривать. — Нина Ивановна внимательно посмотрела на Наташу. — Об одном тебя умоляю, помни, о чем я всегда тебе говорила. Парень он не простой, не нашего поля ягода и, по всей видимости, из той породы, кто головы девкам кружит без особых на то усилий. Не забивай мозги всякими глупостями, тебе еще институт закончить надо. Ну а если приставать надумает, сразу мне сообщай, — она нахмурилась, — я не посмотрю, что герой и в адмиральских любимчиках ходит, живо все вывихи вправлю!
— Нина Ивановна, — рассмеялась Наташа, — он еще в себя как следует не пришел, а вы уже такие мрачные прогнозы строите!
— Прийти не пришел, а уже успел углядеть. — Нина Ивановна с досадой махнула рукой. — Говорила же Лацкарту, чтобы вместо тебя Лидию Яковлевну или кого из девок постарше к лейтенанту приставил. Нет, руками машет, ругается, дескать, где им замену сыскать в самый разгар отпусков! А ты, значит, лучший вариант. — Она вздохнула и будто маленькую погладила Наташу по голове. — Ладно, переодевайся, а я пойду проверю, что на посту делается.
Нина Ивановна вышла из кабинета. И только-только Наташа успела переодеться, как в дверь вежливо постучали.
— Войдите. — Наташа перекинула косу за спину, пожалев, что не успела уложить ее в более солидный узел.
— Здравствуйте. — На пороге возник высокий, плотный мужчина лет сорока, в форме морского офицера и, приложив руку к козырьку фуражки, представился: — Капитан второго ранга Сивцов.
Потом, окинув Наташу быстрым пристальным взглядом, не дожидаясь приглашения, по-хозяйски прошел в глубь кабинета и устроился за столом старшей медсестры.
— Садитесь, — сказал он, заметив, что девушка нерешительно держится за спинку стула. Затем достал тоненькую картонную папку, заглянул в нее, поднял на Наташу глаза и приветливо улыбнулся. — Надеюсь, это вы — Наталья Константиновна Ливанова, шестидесятого года рождения, русская, член ВЛКСМ, студентка третьего курса хирургического факультета Ленинградского медицинского института. Все верно?
