Элизабет Гейдж - Табу
– Я забочусь о нем, – говорил он тогда точно так же, как сказал Джозефу Найту. – Без меня он давно попал бы в городскую больницу или спился. Я– это все, что у него есть.
Иногда, как сегодня, он даже спрашивал совета у Карла Рёхера. Двое мужчин могли пить вместе, и Хэйс использовал мозг Карла, так как знал, что некогда мощный интеллект все еще теплился в потухающих глазах маленького немца. Иногда совет Карла был очень хорош. В другое время, когда его расшатанный рассудок был слишком помутнен, он мог бормотать лишь бесполезные комментарии.
Но Хэйс держал его при себе и продолжал играть с ним, как кошка с умирающей мышью, чтобы напоминать себе и Карлу, что ни один человек в Голливуде не осмелится тягаться с Брайаном Хэйсом, а уж тем более претендовать на интеллектуальное превосходство. Бывало, как, например, сегодня, он предлагал Рёхеру выпить и обманывал его, прежде чем тот мог глотнуть больше из своего бокала. Он посыпал солью раны, глумился над маленьким немцем.
Фактически Хэйс ждал, что Карл Рёхер однажды лишится рассудка окончательно или покончит жизнь самоубийством. С нетерпением тюремщика Хэйс выжидал конца истории. Он упивался своей, длящейся уже десятилетие, местью, потому что помнил, какой блестящей, незаурядной личностью был Карл Хэйнц Рёхер. Хэйс находил неизъяснимое наслаждение в том, чтобы поставить гордого и одаренного профессионала, каким был когда-то Карл, на колени, сжечь его дотла на медленном огне.
Десять лет назад Карл Рёхер дерзнул взбунтоваться. Кара будет длиться до тех пор, пока в нем не останется ничего человеческого. Хэйс будет держать его при себе как домашнее животное, методично разрушая алкоголем и подталкивая к ранней смерти – для собственного развлечения и ублажая гордыню.
Безусловно Брайан Хэйс показал Карлу Рёхеру, кто из них чего стоил.
Сегодня Хэйс оценил совет Рёхера. Он решил, что Карл прав. Из истории русской революции, если постараться, можно выжать счастливый конец. Это будет не тот финал, который задумал Джозеф Найт в своем сценарии, но зато его можно будет выгодно продать публике. В тяжелые времена зрители жаждут увидеть хэппи-энд.
Через год, если фильм будет иметь успех, Мойра Талбот встанет на вершине голливудской славы в ряд с Бэтт Дэвис и Кэтрин Хёпберн. «Континентал пикчерз» завоюет себе прочное положение самой мощной голливудской студии, оставив позади «МГМ» и «Парамаунт».
И Брайан Хэйс последними штрихами завершит свой имидж величайшего продюсера в Голливуде.
Когда в конце недели телефон Джозефа Найта не зазвонил, он не удивился.
Но не стал гадать о причинах молчания Брайана Хэйса. Это предстояло выяснить.
Он никогда не ожидал, что Хэйс примет фильм на условиях Найта. Он слишком хорошо понял голливудскую систему. Студия купит собственность за гроши, но никогда не позволит аутсайдеру втереться в свои ряды. Хэйс обещал позвонить, просто-напросто желая избавиться от Найта. Он не собирался видеть его еще раз.
Но суть не в этом. Суть была в том, касался ли отказ Хэйса самого фильма или только Джозефа как автора фильма и владельца.
Одно из двух имело место – это Найт знал наверняка. Или его фильм был отвергнут лично Хэйсом и забыт в тот самый момент, когда Найт покинул его особняк, или, что более вероятно, Хэйс собрался украсть идею, чтобы сделать фильм самому и оттеснить Найта от этого проекта.
Последний результат Найт запрограммировал. Весь его план основывался на этом. Он намеренно оставил свою собственность юридически незащищенной от кражи. Он предложил эту приманку Хэйсу в надежде, что тот заглотит ее, загоревшись идеей фильма.
Заглотил ли Хэйс наживку? Вот в чем вопрос.
4
Неделей позже Дария Кейн направлялась в сторону Уилтшир-бульвара в ресторан, чтобы встретиться с Хэйсом, когда она увидела в толпе знакомое лицо.
Это был незнакомец, который сидел около пруда в особняке Хэйса на прошлой неделе.
Джозеф Найт задумчиво взглянул на нее, потом оттенок узнавания мелькнул в его красивых глазах.
В ту же секунду, к своему удивлению, Дария поняла, что после их короткой встречи она не переставала думать о нем. Его образ подспудно занимал ее мысли всю неделю.
Дария рассердилась. Более того, ей показалось, что она заметила тень самодовольства в его взгляде.
Она обдала его холодом, проходя мимо него в ресторан. Она не поздоровалась с ним, дав понять, что не замечает его присутствия. Она держала себя так, словно была недоступной и яркой звездой, а он – заурядным голливудским туристом, недостойным ее внимания.
Больше она о нем не думала. Дария была занята покупкой нового платья для очень важного приема, который устраивался в честь Брайана Хэйса Академией киноискусств. На нем будут присутствовать главы всех крупнейших киностудий и множество звезд. Очень важно, чтобы она выглядела сегодня великолепно – не только чтобы произвести впечатление на Хэйса, но и повысить свои шансы на взлет карьеры. Дария хотела стать звездой.
Она купила потрясающее платье из блестящего голубого атласа с большими разрезами на бедрах и сильно открытым лифом. Она также приобрела ошеломляющее сапфировое ожерелье от Рене Жирара. Она сама поразилась собственной красоте, когда надела все это дома. В ней было одновременно что-то скульптурное и кошачье-чувственное, отчего мужчины теряли голову.
Она показалась в этом наряде Хэйсу. Он был поражен, сказав, что она поступила правильно. Не удивительно, что ее облик в платье с глубоким декольте и контуры ее прекрасных бедер и ног под тканью воспламенили его и он повел ее в спальню.
Как обычно, она ничего не чувствовала, когда он ласкал ее. Когда подошло время ему войти в нее, она подумала привычно: «Я буду сухая». Она пыталась представить себе что-нибудь соблазнительное. К ее удивлению, сегодня это было нетрудно. Образ незнакомца, Джозефа Найта, занимал ее воображение безраздельно. Она видела его глаза, таинственно мерцавшие из-под темных бровей на загорелом лице, таком мужественном, что ни одна женщина не могла сохранить при взгляде на него душевное равновесие. Джозеф Найт был самым чувственным мужчиной из всех, кого она когда-либо видела.
Почти мгновенно она ощутила жар между ног. Брайан Хэйс получил свое удовольствие, приятно удивленный ее страстностью, а Дария поняла, что покорена незнакомцем, его темными глазами и крепким, стройным телом.
Ею опять овладела ярость, которую она ощутила, когда встретила его на улице. Но теперь это чувство было смешано с чувственной дрожью, которая пронизала все ее тело. Выгнув хорошенькую спину, отдав грудь восхищенному взгляду Брайана Хэйса, она неожиданно почувствовала почти болезненное наслаждение. Ее возбуждение было так заразительно, что Брайан сильно извергся внутрь ее.
