Наталья Патрацкая - Фурия
– Об этом его свойстве мать мне говорила ни один раз.
– А тебе досталось от Алексашки наследство?
– Да, его внешность, уменье держаться и быть выдержанным в любых ситуациях.
– Лев, у тебя есть жена? – спросила Ирина, с интересом ожидая ответа.
– И не было, и нет, – с достоинством проговорил Лев Александрович.
– Дядя Лев, ты не волнуйся, я подросту и выйду за тебя замуж! – громко проговорила маленькая Полина, гордо показывая жемчужное ожерелье на своей детской шее.
Глава 23
Чудо И после развода жизнь продолжается, правда под мелодию из старого кинофильма 'Семнадцать мгновений весны'. Взгляды украдкой, полное молчание и финансовая независимость друг от друга. Чувство потери чего-то близкого и родного постепенно проходит.
Иногда бывают мгновения, когда хочется повернуть историю личной жизни вспять, но мы оказывается реки, мы не можем повернуть назад. А хочется, но все реже и реже, – так думала Ирина.
На улице настоящее весеннее солнце, если не смотреть вниз, на землю, где еще местами лежит снег, то ощущение жизни и настроение – весенние. Бывший муж Миша зашел, посмотрел и вышел. Но есть и другие люди, которые еще разговаривают и смеются, как солнечные лучи. А он, как отработанное топливо. Проехали.
Ирина положила в кружку пакетик чая, заварила его крутым кипятком из электрического, пластмассового чайника и уткнулась в монитор компьютера. Она работала, пока не вспомнила про чай, вместо сладкого к чаю у нее были таблетки из продукта, дающего сытость. Запив чаем нечто, она вернулась к клавиатуре и компьютеру, довольная собой, и в полной надежде, что аппетит она перебила.
Мышка щелкала под ее пальцами, вентилятор пел свою песню.
Неожиданно, в голубом, безбрежном, весеннем небе появился зеленый вертолет, он планировал за ее окном, рисуя в небе из клубов розового дыма – сердце.
Было, похоже, что летчик объяснялся кому-то в любви. Нет, у нее таких лирических знакомых не было.
Ирина посмотрела на розовое сердце, которое ветер быстро развеял по голубому небу, в ее душе осталось приятное ощущение прикосновения к чужой любви. Любят же люди, – подумала она и продолжила работу.
Желудок требовал нормальную пищу, ее трудовому порыву мешал мелкий и подлый голод. Она вновь пожалела, что вообще выходила замуж, а то бы позвонила ему и они вдвоем пошли бы обедать, оказывается, и это малое счастье ей стало недоступно. Ба, в небе опять произошла перестройка, прямо перед ее окнами висел плакат, на котором было написано одно слово 'Ирина'. Она не выдержала, возникшего любопытства и подошла к окну. Плакат висел под тем же зеленым вертолетом. Тоска зеленая объяла все ее существо и засосала под ложечкой.
Что этому вертолету от меня надо? – прозвучала ее тоскливая мысль в глазах.
Вертолет пошумел пропеллером и улетел, плакат исчез в нем, словно его никогда и не было. Ирина посмотрела на часы, время обеда неумолимо приближалось, с работой она справилась, несмотря на эти лирические отступления.
По коридору забегали каблучки. Она вышла из комнаты и увидела спину бывшего мужа и рядом с ним спину молодой женщины, чьи ноги стучали каблучками. Ирина была готова вернуться в свою рабочую берлогу, идти вслед этой паре у нее не было никакого желанья.
Она остановилась и почувствовала, что ее взяли под локоток.
– Ирина, привет! – проговорил красивый, мужской голос, – тебе понравилось представление с вертолета?
Она резко повернулась, перед ней стоял известный ей мужчина.
– Лев, ты опять здесь?
– Я твой будущий муж. Мне известно, что твой бывший супруг ушел с другой женщиной.
– Мы мало знаем друг друга!
– Познакомимся во время обеда.
– Но я не хочу сидеть в одном кафе с бывшим мужем и его новой пассией!
– А мы улетим в другое место, вертолет ждет нас на стоянке. Это мой личный вертолет, можно сказать любимый вид транспорта.
– Круто и страшно, но я согласна, – сказала Ирина решительным голосом.
Лифт опустил их на первый этаж, нет, он опустил их на этаж ниже первого этажа.
Они вышли в боковую дверь и оказались на вертолетной площадке. Полет в обед она еще не проходила. Мужчина опять взял ее под локоток, и она оказалась в кабине зеленого вертолета.
Они были вдвоем, Лев уверенно вел за штурвал небесной птицы. Он вышел в эфир, поговорил с диспетчером, и они взлетели. Чувство страха у Ирины было намного меньше любопытства. Вертолет вылетел из города, пролетел над полями и мелкими лесами. Он подлетел к поселку индивидуальных домов. Каждый домик был похож на миниатюрный дворец.
Они опустились на площадку, расположенную почти рядом с домом.
– Ирина, это моя загородная резиденция, здесь мы пообедаем, а ты познакомишься с новым своим будущим жильем.
– Я не хочу жить деревне!
– Но это богатая деревня, здесь все есть!
– А я боюсь жить в таком доме.
– Не бойся, я буду с тобой.
– Я не хочу быть роботом по уборке этого трехэтажного дома.
– Здесь есть женщина, которая приходит, убирает и уходит.
– Я подумаю, – сказала Ирина, от безысходности ситуации.
Она вышла из вертолета, посмотрела на долину из полян и кустарников. Дом, оказывается, стоял на небольшой возвышенности, и вид был изумительный прямо от дома.
– А как я буду добираться до работы?
– А кто-то сказал, что ты будешь работать, будучи моей женой?
– Лев, я тебя мало знаю, сказали бы, зачем все это, до того, как в дом войдем.
– Меня зовут Барбарис, Лев – это слишком.
– Да, но так называют кустарник и конфеты для самолетных перелетов.
– Правильно, поэтому меня и зовут так, что я постоянно летаю.
– Но это не настоящее имя! Я, что замуж выйду за конфетку?
– Я, что женюсь на тебе?
– Вы говорили, что вы – мой будущий муж.
– Ирина, я пошутил, кончай треп, заходи в дом.
Она перешагнула через порог, комната сияла желтым светом и цветом. Яркость была такая, что она вспомнила о солнцезащитных очках, которые еще после зимы не достала. Неожиданно резко потемнело, на окнах появились жалюзи. Она оглянулась и успокоилась, стол с едой стоял в двух метрах от нее.
Рядом со столом стояли два стула, все остальное тонуло в странном сумраке.
Ее опять взяли под локоток и подвели к столу.
– Присаживайся за стол, – прозвучал его мелодичный голос.
А он не робот? – мелькнуло в голове у Ирины.
– Я не робот, ты это хотела спросить?
Ей стало жутко.
– Не бойся, ешь.
– А вы?
– Я это не ем.
– А я ем! – и она взяла в руки ложку, но ложка наткнулась на стекло, – так это муляж?
Вопрос ее прозвенел в тишине, рядом с ней никого не было. Она взяла вилку, но вместо картошки и гуляша в тарелки был очередной муляж, в полумраке все было почти съедобно. Она взяла кружку, но та оказалась частью стола.
