Стелла Камерон - Лунный прилив
Ее ноги подкосились, прежде чем он успел поймать ее, и они оба рухнули на пол. Грир было подалась вперед, но Эндрю снова уложил ее на пол.
— Все в порядке, дорогая, — успокаивающе проговорил он. — Дыши глубже ртом. — Грир ощутила прикосновение его пальцев к жилке у нее на шее. — Что с тобой случилось, Грир? У тебя все тело расцарапано.
Кислород вновь наполнил ее мозг. Открыв глаза, Грир обнаружила лицо Эндрю в нескольких сантиметрах от своего.
— Я несколько часов разыскивала тебя в темноте, — сказала она. — Спотыкалась обо все подряд. Нужно позвонить мистеру Гиббсу и сказать, что с тобой все нормально. Никто мне так и не помог. Боба и Лорен нет дома, а в полиции сказали, что еще слишком рано что-либо предпринимать.
— Боже правый, ты звонила в полицию?
Грир расслабилась, позволив ему усадить ее в кресло.
— А что мне было делать? Я была в ужасе. Никто не видел тебя со вчерашнего дня. — Грир изумляло, что Эндрю не отдавал себе отчета в последствиях своего поступка. Ведь он всегда был так внимателен к другим. Только теперь Грир в полной мере осознала, насколько ранила его своими словами.
Он легко покачивал ее, прижимаясь колючим подбородком к ее виску.
— Мне нужно было несколько часов, чтобы подумать. Прости, что напугал тебя, — извинился он.
Оставив ее сидеть в кресле, Эндрю налил ей кофе и наполнил свою кружку, а потом позвонил Джону Гиббсу.
Как только он повесил трубку, телефон зазвонил снова, и, ответив, Эндрю зажал динамик ладонью.
— Это Боб, — проговорил он. — Говорит, что пытается застать меня уже несколько часов.
Грир наблюдала за тем, как на его лице сменялась гамма эмоций.
— Я никуда не сбегал... нет... нет, его не отменили, а просто отложили до завтра. Где ты был сегодня? А... Слушай, у меня был просто адский день. Поговорим завтра. Сейчас у меня Грир... — Он улыбнулся ей, вскинув брови. — Думаю, это не твое дело, Боб. Спокойной ночи. — И Эндрю бросил трубку на базу.
— Он спросил что-то обо мне, да? — предположила Грир.
— Всего лишь собираешься ли ты остаться на ночь. — Он оборвал протест, готовый сорваться с ее губ. — Они с Лорен до смерти хотят навсегда уложить нас обоих в постель, так что не злись. Давай возьмем кофе наверх.
В гостиной Эндрю разжег камин и принес Грир халат из спальни.
— Держи. Сними брюки, чтобы я осмотрел твое колено. Я бы предложил сходить в душ, но...
— Эндрю, — сказала она, не дав ему закончить. — Ты у нас, судя по всему, неутомимый, вот только я — нет. Я уже давно чувствую себя отвратительно. Все, что мне нужно, — это поспать несколько часов... и знать, что ты в порядке. — Грир встретилась с Эндрю взглядом и не отводила глаз от его лица.
Он коснулся ее щеки, провел большим пальцем по подбородку, затем отвернулся и подал ей халат. Когда Грир скинула рваные шерстяные брюки, Эндрю обернул вокруг нее теплую махровую ткань и вышел из комнаты, а через мгновение вернулся с санитарной сумкой.
Пока Эндрю обрабатывал рану, Грир разглядывала его макушку. Он ловко промыл порез дезинфицирующими салфетками и наложил на колено тугую марлевую повязку.
— Подождем день-два, а потом снимем. — Переведя взгляд на лицо и руки Грир, он принялся протирать царапины. Она морщилась от боли. — Эти неглубокие. Но все равно их нужно промыть.
Когда Эндрю закончил, Грир взяла его за правое запястье и распрямила его руку у себя на бедре. Вытащив такую же салфетку, как те, которыми пользовался он, она разорвала обертку. Грир чувствовала, как непросто Эндрю позволить ей прийти ему на помощь.
— Теперь твоя очередь, Эндрю. Не всегда же тебе быть защитником, — проговорила она более резко, чем намеревалась.
Он скорчился от боли:
— Ай!
— Вы справитесь, доктор.
Она сосредоточилась на обработке его царапин.
— Я закончу, а после мне нужно будет вызвать такси, — сказала Грир.
— Нет, не нужно.
С ее губ сорвался судорожный вздох.
— Мы не можем начинать все сначала. Ни у кого из нас нет на это сил.
Эндрю согнул кисть, изучая суставы.
— Верно, — согласился он. — Но раз уж я врач, то я настаиваю на том, чтобы ты провела под моим наблюдением следующие несколько часов. — Он посмотрел на часы. — Если быть точным, шесть. В семь мне нужно будет уехать.
— Это будет ошибкой, Эндрю. Реакцией на стресс. Пожалуйста...
— Мы просто ляжем спать, любовь моя. И ничего больше. Утром мы разъедемся: я по своим делам, а ты по своим... ненадолго. Правда, ни один таксист не захочет тащиться сюда в такой ранний час, поэтому мне придется тебя подбросить. Не станешь же ты спорить с больным человеком, — поддразнил он ее.
Грир была слишком обессилена, чтобы сопротивляться. Она сделала еще несколько глотков остывшего кофе, прошла в спальню Эндрю, заползла под одеяло — и погрузилась в сон, прежде чем он успел раздеться.
Проснувшись, Грир обнаружила, что занимает всю постель, распластавшись на животе. В комнате было прохладно. Сонно зевнув, она положила подушку под подбородок и покосилась в сторону двери. Из гостиной раздавалась приглушенная музыка. Внезапно старый походный будильник на ночном столике истошно запищал, и она придавила голову подушкой.
— Извини, — едва расслышала Грир голос Эндрю и после неравной схватки за подушку выпустила ее из рук.
— Дурацкие часы, — пробормотала она. — Зачем ты завел их после того, как проснулся?
— Я не заводил, — сказал он. — К сожалению, я не могу совладать с каждым искусственным разумом у себя в квартире, вероятно в отличие от тебя. Я бросил попытки заснуть где-то спустя час.
Она села на край постели, постанывая от боли в колене.
— Я хочу быть сегодня с тобой. Если бы мы остановились возле «Белль Висты»...
— Нет, Грир, — твердо сказал Эндрю, гладя ее подбородок. — Ты бы меня там только отвлекала, милая. К тому же там могут прозвучать такие характеристики в мой адрес, которых тебе лучше не слышать.
Грир открыла рот, чтобы поспорить с ним, но тут же закрыла его. Он был прав. Ни к чему Эндрю дополнительное беспокойство из-за того, что она наблюдает за ним. Грир прислонилась к изголовью кровати и села, скрестив ноги и наблюдая за тем, как он завязывает синий галстук.
Невероятно красивый мужчина. Стройный, атлетически сложенный, он был одет в бледно-голубую рубашку и костюм-тройку из серебристо-серой, слегка переливающейся тонкой шерсти. Он снова обернулся к ней, зачесывая пальцами иссиня-черные волосы, и усмехнулся. Воплощение мужественности. Идеальный покрой его одежды только подчеркивал резкие изгибы его стройного тела.
— Я выдержал проверку?
— Угу. Как ты себя чувствуешь?
