Ольга Сенько - Красота в наследство
С Ириной Алевтина продолжала поддерживать связь. Несколько раз получала от нее довольно большие суммы. Впрочем, в корыстных мотивах ее трудно было заподозрить. Вдобавок, не для себя, для Бога старалась. Сейчас она пригласила Ирину приехать в монастырь. У них открывалась после реставрации новая то ли молельня, то ли часовня, Ирина толком не поняла. Ждали на праздничное открытие одного из высших церковных чинов. В свое время Ирина пыталась не то что обратиться к вере, а просто изучить предмет. Читала Библию, изучала историю религии. Получилось так же, как и с наукой. Интереса не возникло, и она забросила это дело, решив, что нечего себя насиловать. Если веры нет, то где же ее взять? А поехать посмотреть обязательно надо. Церковь сродни искусству. Что они там нареставрировали? Ирина любила рассматривать иконы и неплохо разбиралась в этом деле. Вдобавок, недалеко — километров девяносто по тракту. За полтора часа доедет. И с Алевтиной повидается. Она всегда заряжала ее своей энергией. И откуда она у нее берется, не человек, а вечный двигатель. Женька в Америке, приедет только через неделю.
Глава 23
Верка с семейством теперь жила по другому адресу. В соседнем доме. Наконец им удалось поменять квартиру. Впрочем, им и в той жилось неплохо, просто стало тесновато. Леночка подросла, и ее следовало отселить в отдельную комнату. Семейная жизнь по ночам протекала слишком бурно, и Верка боялась, что ребенок проснется и испугается. Медовый месяц затянулся почти на три года и, судя по всему, прерываться не собирался. Они были счастливы до неприличия, чем и изумляли всех знакомых. Конечно, абсолютно счастливым может быть только идиот. В течение года страсть просто пожирала обоих, и не было времени задумываться ни о чем. Потом они немного успокоились, поняв, что им больше ничего не угрожает. Семейные отношения стабилизировались, но не как обычно это бывает, а в более удачном варианте. Верка, завоевав свое сокровище, продолжала побаиваться, что кто-нибудь его отнимет. Саша оставался для любой женщины лакомым куском, хотя сам и не проявлял рвения по этой части, как и раньше. Она понимала, как и Марина, что тоже села в некотором смысле не в свои сани. Не пара она ему была. Но ухитрилась вести себя так, что тот об этом и не догадывался. Методы борьбы за семейное счастье и благополучие у каждой женщины свои. Верка боролась за него в основном в постели — там, где у нее были явные преимущества. Вдобавок этот метод отвечал ее собственным интересам. После постельных баталий ему не только не приходило в голову смотреть на других женщин, но и не было на это никаких сил.
Саша иногда подумывал, что тяжеловато жить в таком режиме. Но Верка не только брала — она еще и давала. И давала немало. Он чувствовал себя наконец мужчиной в полном смысле этого слова. Тем, кто может осчастливить любимую женщину.
Для себя из прошлой жизни она не оставила ничего, кроме редких занятий стрижками. Ни старых знакомых, ни тем более пьянок и гулянок. Те, кто знал ее раньше, изумлялись таким превращениям и втихаря ждали не без злорадства, когда же Верка отвяжется наконец. А ей и не хотелось. Вылупилась из нее в результате почти идеальная жена — без особых претензий, зависимая, или делавшая вид, что зависит, хозяйственная и домовитая. А что еще можно желать от жены? И Саша это вполне оценил. Посещали иногда мыслишки, что могла бы быть поинтеллигентней, но редко. Веркины достоинства перевешивали.
Два года назад Саше повезло. Он нашел наконец нормальную работу в совместной фирме. Два раза уже ездил в Америку, Верка скучала два месяца страшно. Но он был доволен. В доме появились деньги, и они начали копить на квартиру. Машину пришлось поменять, Лялька состарилась. Когда ее продавали, Верка даже всплакнула. Жалко было. Купили новую «девятку», и ездил на ней больше Саша. Недавно получил права, старался водить сам и не пускал жену за руль, если ехали куда-то вместе. Почувствовал себя хозяином. Верка не противилась.
Когда надумали покупать квартиру, долго колебались, трогать ли Иринину подачку. Оба брезговали. Саше было обидно за жену, им обоим деньги казались грязными. Потом плюнули и решили истратить. Зато квартиру купили большую, трехкомнатную, с двумя лоджиями. Сделали ремонт, купили мебель. Ну что еще можно хотеть от жизни?
Леночка росла в этом очаге любви. Теперь уже было явно видно, насколько она хороша. У ангелочка были огромные голубые глаза, льняные кудри до плеч. На ребенка глазели все, стоило ей выйти на улицу. Верка ее наряжала достойно внешности. Маленькая принцесса была спокойным ребенком, как и раньше. Неведомы им были ни детские болезни, ни сопли, ни расстройства желудка. Ребенок не болел ни разу за три года. В сад Верка ее не отдала. Необычность чада на этом не заканчивалась. Леночка долго не говорила. Верка начала уже беспокоиться — два года все-таки, уже пора. Но когда та начала говорить, то сразу полными фразами, и так тщательно выговаривала каждую букву, что потешно было ее слушать. И фразы строила не по-детски. Однажды к ним пришла в гости молодая пара, и ребенок вышел с Веркой встречать, посмотрел на гостей и внезапно произнес: «Очень рады вас видеть». Те от неожиданности обомлели. Видимо, сказался просмотр сериалов по телевизору. Верка питала к ним слабость и смотрела на мексиканские страсти вместе с дочерью. Она никогда не капризничала, плакала исключительно редко. Единственно, что Верку беспокоило, — плохо ела. Приходилось заставлять, уговаривать. Кормление длилось часами. Верка старалась впихнуть в дочь побольше пищи. И однажды та, особенно не возражая, просто в упор, молча стала смотреть на надоевшую ей мамашу. Взгляд был очень странный. Ребенок смотрел не мигая, и Верка почувствовала себя очень неуютно. Даже испугалась. Тут же прекратила свои приставания и пробормотала: «Ну ладно, ладно, не хочешь — не надо, иди играй». А потом долго сидела. Ощущения были неприятными. Ребенок так явно продиктовал ей свою волю одним взглядом, что она не посмела ослушаться. Вскоре это повторилось, когда Верка пыталась надеть на дочь теплую шапку. На улице было уже тепло, можно было и не заставлять, но Верка хотела обезопаситься от простуды, потом, как кролик под взглядом удава, тут же капитулировала. Ей было не по себе, даже обидно, что эта соплюшка так на нее влияет, но поделать она ничего не могла. Дочь она любила и гордилась ею, тем более что та росла такой красоткой. Верка чувствовала, чья это порода, но не хотела это признавать. А вообще-то главным в ее жизни был муж. Самостоятельная Верка теперь целиком зависела от него, подчинив свою жизнь его интересам, растворившись в нем без остатка. Ей сейчас смешно было вспоминать, как она трахалась с кем попало, как пьянствовала в гараже с дворовой компанией, как будто все это происходило не с ней, а было из другой жизни. Ее теперь устраивало все, и ни разу не посетила мысль, что она чего-то лишена. Начисто лишенная амбиций современных женщин, она не стремилась ни делать карьеру, ни вращаться в свете. Гости в доме появлялись часто, и это были Сашины друзья. Она их принимала с удовольствием, готовила, накрывала на стол, но в результате ждала с нетерпением, когда же они наконец уйдут. Их длинные разговоры нимало Верку не занимали, она в них почти не участвовала. Она ждала ночи. Саше иногда приходила в голову мысль, что Верка — просто самка. Она была ненасытна в постели. Но продолжала волновать его так же, как и в начале совместной жизни. Стоило ему посмотреть на Веркины ноги, он готов был тащить ее в постель, сгребая в охапку. Умела она и в постели завести его так, что он без устали, как молодой, занимался любовью. Может, она и была самка, но его самка. Он вдыхал ее запах и думал, что непонятно, как жил раньше без этой простенькой, тоненькой девочки. Сам в последнее время зажирел, заматерел, Верка его перекармливала, вечно стараясь подсунуть что-нибудь вкусное, жарила, парила и пекла.
