Наталия Рощина - Призрак счастья
— Конечно, я так и знал, — усмехнулся Иван.
— Что ты? — Лита подняла голову, уловив новую интонацию в его голосе.
— Ты закрываешь глаза и слушаешь Его. Это его ты хочешь слышать! Главное, не открывать глаза. — Он глубоко дышал, пытаясь справиться с обидой, накатывающейся на него. — Я никогда не желал быть довеском к всемогущему отцу. Но его личность настолько впечатлила тебя, что даже через два года… Даже чувствуя пробуждение в своем сердце, ты ищешь в новом старое. Так не бывает, слышишь? Ты хочешь вернуть Его, а не получить меня!
— Не кричи. Я не выношу, когда на меня повышают голос!
— Извини. Мы сейчас поссоримся. Мы почему-то все время близки к ссоре. Ты не замечаешь?
— Да. Но я не собираюсь этого делать. Иначе у меня не останется причины приехать в аэропорт. До завтра. Я обязательно приеду провожать тебя. Подготовь своего друга, чтоб не задавал лишних вопросов.
— Он бы не стал этого делать. Он поглощен собственными проблемами и чувствами.
— До свидания, Иван. — Лита протянула ему руку, но Мартов удивленно посмотрел на нее. Остальное произошло мгновенно. Он легко прижал к себе покорное тело женщины. Его губы полностью покрыли губы Литы, а язык стал искать вход во влажное тепло ее рта. Иван крепко обнял Литу. Он целовал ее отчаянно и страстно. Нежная кожа женщины источала едва уловимый аромат незнакомых духов. Мартов пытался запомнить его.
Лита не сопротивлялась. Она отвечала на поцелуи, сгорая от желания. Но даже теперь она знала, что все равно скажет «нет», если Иван снова предложит ей подняться к нему. Она снова испытывала забытые ощущения. За долгое время она отвыкла от мужской ласки. Только несколько раз во сне она целовалась с мужчиной, лицо которого было ей незнакомо. Он щекотал ей шею, грудь своими густыми, чуть жестковатыми усами, и Лита извивалась от возбуждения. В ее жизни никогда не было мужчины с усами. Откуда взялось это видение? И почему оно доставляло ей столько удовольствия? Пожалуй, не меньшее, чем прикосновения Ивана.
Иван в последний раз коснулся губами уголка рта Литы.
— Спасибо, — прошептал он ей на ухо, поцеловав мягкую горячую мочку. Бриллиантовая капля размеренно раскачивалась, посылая во все стороны цветные лучики. Мартов засмеялся. — Я хочу проглотить эту сережку, как в «Подсолнухах», помнишь?
— Конечно помню, — улыбнулась Лита.
— До завтра. Я должен встать и закрыть за собой дверцу.
— Точно, — тихо сказала Лита, понимая, что он больше не станет уговаривать ее. Он горд, так же, как и его отец.
— Ухожу. — Иван открыл дверцу машины и громко захлопнул ее. — Будь осторожна, не гони! Я позвоню, как ты добралась.
— Хорошо. — Лита завела мотор и сорвалась с места. Она знала, что сейчас будет мчаться по загородной трассе, слыша шипение пролетающих навстречу автомобилей. Как будто они негодуют на то, что она посмела быть быстрой и бесстрашной. Лита не смотрела на спидометр, но по свисту воздуха из окна, развевающимся волосам понимала, что чуть не летит. Ей это было нужно, она пыталась снова стать собой. Той, какой была два дня назад. Она должна была оставить свои иллюзии у входа в эту гостиницу и больше не встречаться с Иваном. Ничего не получалось. Она все еще слышала знакомый голос и ощущала прикосновения его рук и губ. Это было прекрасно. Хотелось закрыть глаза, нажать до предела педаль газа и почувствовать, как колеса отрываются от пыльного асфальта. Как будто за спиной выросли крылья. Они распрямились, и тело готово к полету. Молодая женщина улыбалась, запрокинув голову. Она снова любила.
Поздно вечером, когда Жорка уже крепко спал, вдоволь наслушавшись маминых песен, Лита стояла на балконе, вглядываясь в темно-синюю подернутую мелкой зыбью поверхность озера. Три раскидистые ивы на противоположном его берегу покачивали тонкими мягкими ветвями в такт порывам воздуха. Они словно убаюкивали озерцо, а оно никак не унималось и все серебрилось, переливалось под холодным светом луны.
Лита смотрела на воду, чувствуя, что эта картина притягивает ее больше, чем пламя костра. Она не испытывала удовольствия от наблюдения за игрой огня. Порой спрашивала себя — почему? И цвета предпочитала не солнечные, а оттенки синего, зеленого, морской волны, любимый — белый. Только розы нравились оранжевые, коралловые. Лита вспоминала, как часто раньше ей снились сны, в которых она русалкой попадала в невероятные приключения. После встречи с Георгием и замужества они прекратились. Какое-то время она вообще перестала их видеть. Неужели у нее не было желаний? Если понимать сон как осуществленное желание? Наверное, у нее было все, о чем можно мечтать. Зачем сны, когда явь была сказочнее любого видения.
Сегодня Лите не спалось. Она стояла, вдыхая аромат цветов, отдыхающей, политой зелени газонов, и боролась с желанием позвонить Леське. Она наверняка еще не приехала после свидания с Русланом. Голова ее будет полна собственных вопросов и проблем, ей не до колебаний Литы. У Шмелевой все всегда четко и ясно: она или хочет любви, или отвергает ее. Причем решение приходит в считанные минуты, а тут сплошные «за» и «против». Лита вздохнула и снова легла в кровать, включила бра. На тумбочке лежал томик Цветаевой.
«Сейчас открою на любой странице и получу ответы на все вопросы. Как мне быть дальше?» — так Лита загадывала, будучи девчонкой. Только книги были разные. В основном для этой цели больше подходили стихи Глаза мгновенно выбирали четверостишье, и часто попадание было налицо. Вот и теперь, прошелестев страницами, Лита открыла наугад и даже приподнялась, настолько поразило ее прочитанное. Последние строчки она уже не читала, а просто повторяла мысленно, потому что многие стихи любимой Марины она знала наизусть:
«И, если для целого мира вы мертвы,
Я тоже мертва.
Я вижу, я чувствую, — чую вас всюду,
— Что ленты от ваших венков! -
Я вас не забыла и вас не забуду
Во веки веков…»
Лита уронила книгу, уставившись глазами в никуда. Она смотрела невидящим взглядом. Пыталась понять, как же она могла позволить себе дарить надежду, когда ее сердце осталось с Ним? Наваждение. Она утонула в знакомом голосе, пугающем и манящем взгляде черных глаз. Прав Иван — она видела в нем Георгия. Желала воскресить и прочувствовать былое. Какая глупость! Она чуть было не поверила в то, что влюблена. Никогда, никогда с нею не случится этого, ведь она не забыла Георгия. Она растит их сына и не станет приводить в дом другого мужчину. Даже если его фамилия Мартов и у него обжигающий, парализующий ее волю взгляд черных глаз. Брат должен оставаться братом, а не занимать место отца. Она разрешила себе поиграть в то, что могло бы случиться, если бы она решилась… Но тормоза четко срабатывали. Даже в момент невероятного наслаждения она смогла сказать себе «нет». Воспоминания о прощальном поцелуе нахлынуло и окатило горячей волной. В голове, полной противоречий, путались мысли. Все естество Мартовой разрывалось на две части. Одна не могла попрать память любимого человека, другая — хотела испытать новое, глубокое, всепоглощающее чувство. В одной женщине уживались два взаимоисключающие чувства, борющиеся в ней и лишающие покоя. Лита почувствовала, что к горлу подступает ком. Слез не было, а дышать стало трудно. Как будто из комнаты выкачали весь воздух.