Темное безумие - Алеата Ромиг
Так говорится в моем файле. В отчете с подписью и печатью в папке ФБР из манильской бумаги. Электронные данные защищены государственной системой безопасности.
После того как, обнаружились пропавшие мертвые девочки, а небольшое население Мизе ужаснулось от того, что их всеми любимый почивший шериф Нобл оказался чудовищем, агент Нельсон и его начальство решили, что нет необходимости посвящать прессу в подробности, чтобы а) не помешать расследованию и б) не дать СМИ устроить еще больший цирк.
Они уже заняты, разгребая останки девяти молодых женщин и разыскивая сбежавшего серийного убийцу. Пока все части паззла сходятся, они меня не трогают.
Грейсон позаботился о том, чтобы к моей истории было не подкопаться.
— Вы должны были мне сказать, — говорю я, нарушая затянувшееся молчание.
Нельсон засовывает руки в карманы брюк.
— Ты права. Прошу прощения. Мне следовало известить тебя о том, что Салливан находится неподалеку. — Он смотрит не меня. — Я принял это решение. Я чувствовал, что ты пережила достаточно стресса.
Им руководило не рыцарство. Для ФБР я была прекрасной подсадной уткой. Сколько агентов наблюдает за мной прямо сейчас?
— Ты хорошо справилась… там, — говорит Нельсон, когда мы приближаемся к ступеням здания. — Как только пыль уляжется, возможно, ты сможешь написать книгу. Расскажи свою историю.
Я склоняю голову и слегка качаю ею.
— Нет. Я рассказала уже достаточно. Что бы ни было там похоронено… — я постукиваю виском, — я бы предпочла не вспоминать об этом.
Когда я смотрю вверх, морщинки вокруг его глаз становятся мягче, а взгляд — понимающим.
— А если это будет касаться твоей сестры?
Моя грудь вздымается, когда я набираю воздух в легкие.
— Если… когда ты узнаешь ее личность, я должным образом почту ее память. И похороню ее останки.
Но это не то, о чем он спрашивает. Как только ее личность раскроется, то и моя тоже. Я буду знать, кем я была до того, как Малькольм украл меня, и кем были мои родители. Ответ на вопрос, живы ли они, был получен еще в самую первую неделю.
Поступило много заявлений от тех, кто хотел привлечь к себе внимание. Появлялись люди, объявляя меня своим давно потерянным ребенком. Или те, кто утверждал, что знали моих родителей.
И я работала над тем, чтобы вылезти из этой дыры.
Я Лондон Грейс Нобл.
Моя мертвая сестра… мои покойные родители… Они не имеют никакого отношения к тому, кто я. Разум не принимает альтернативную реальность — две жизни не могут существовать в одной форме. Жизнь, которую я прожила, не изменится по мановению палочки, как только я узнаю имя, данное мне моими биологическими родителями.
Меня воспитывал человек, которого я знала как своего отца, который — во всех смыслах — был добр ко мне до того момента, пока я не раскрыла его злую тайну. Сейчас, оглядываясь назад, я ясно вижу несоответствия, но в то время мой юношеский ум не находил ничего подозрительного, я вела абсолютно нормальную жизнь.
Никто не знает абсолютной правды ни о ком.
По мере взросления мы становимся все более и более ограниченными в том, в какой степени можем измениться. В нынешнем возрасте мои личность и образ мышления уже прочно укоренились. И то, что я узнаю свои корни, мало что изменит.
Неуверенный движением Нельсон смахивает волосы с моих глаз.
— Очень жаль. Это был бы захватывающий рассказ. Полный громких слов и психологических терминов, которые никто не может понять.
Я позволяю себе рассмеяться. Это то, что ожидается от женщины, которую влечет к мужчине. Она льстит ему, потакая его чувству юмора.
— Признаюсь, я бы с удовольствием прочитал это хотя бы для того, чтобы ответить на несколько моих собственных… — он замолкает.
Я насторожилась. От меня ожидалось, что я попрошу закончить предложение. Это подтвердит мой интерес к нему и его мыслям. Но психолог во мне видит изменение его дыхания. Расширение зрачков. Его адреналин просто взлетел. Он отрепетировал этот вопрос, отрепетировал момент. Если бы это был обычный разговор, его поведение бы не изменилось.
Он готовится соврать.
Я облизываю губы, привлекая его внимание к моему рту.
— Что вы хотите знать, агент?
Он оставляет руку на моей шее, движение с оттенком доминирования.
— Ключ, — говорит он. — Что случилось с ключом?
Ключ, который Малькольм Нобл носил на шее. Тот, который я воткнула в его яремную вену, чтобы положить конец его жизни.
Орудие убийства.
Никто, кроме Грейсона, не знает всей правды о том, что случилось той ночью. Что мой «отец» заставил меня помочь, забрать жизнь девочки. Что я, в свою очередь, убила его, когда он на меня напал. Что я врезалась в дерево, пытаясь покончить с собой…
Правда намного мрачнее, чем история, которую я рассказал ФБР.
Я подхожу к нему ближе и кладу руку ему на грудь. Мое касание служит двум целям. Отвлечь его от моего сердцебиения, которое учащается, когда я вру, и сместить фокус его внимания на сексуальное напряжение между нами.
Он может быть федеральным агентом, но он все еще остается мужчиной. Простым в своих желаниях. Секс — проверенный метод контроля.
Я глубоко вдыхаю, позволяя своей груди касаться его груди.
— Я не помню, — говорю я, и мой голос дрожит. — Должно быть, он потерялся в какой-то момент во время его нападения… или во время аварии. Я не знаю и не уверена, что хочу вспоминать…
Он хочет стать героем моей истории. Он хочет трахнуть меня, не чувствуя вину.
Этого никогда не произойдет. Моей сказке нужен антигерой. Мужчина, который заглянет в черную бездну моей души и облизнется, жаждя поглотить меня.
Все, что нужно сделать, это посмотреть на скан моего мозга, чтобы убедиться в этом.
Когда он отстраняется, то прищуривается, взгляд замирает на том месте, где большой палец лежит на моей шее. Я замазала тональным кремом синяк, оставленный грубым прикосновением Грейсона. Нельсон замечает это и мне интересно, возбуждает ли его мысль о том, как грубо я трахаюсь, стараясь забыть обо всех проблемах.
— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. — Он отступает, не предпринимая никаких действий.
Я киваю, скромно заправляя прядь волос за ухо.
— Обязательно. Спасибо.
Я поднимаюсь на верхнюю ступеньку и поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как он уходит. Пока он удовлетворен моими ответами, но как только пыль уляжется — как он выразился — у него появятся еще вопросы. Эти мелкие несоответствия, которые побуждают мужчин
