Трагедия - Девни Перри
Кейн снова поцеловал меня в волосы и переместил руки так, чтобы одна лежала у меня под шеей, а другая на животе. Тогда я впервые заснула в его объятиях, его запах окружал меня, а его сердцебиение было моей колыбельной.
— Доброе утро, — зевнула я, когда Кейн поцеловал меня в волосы. Моя первая мысль, когда я проснулась, была как хорошо, что он лежит в моей постели. А вторая, как сильно я опозорилась бы, если бы не пошла в ванную и не пописала.
Я скинула одеяло, оттолкнулась от матраса и поспешила в ванную. Вставание с постели было самым быстрым моим движением за эти дни.
Я села на унитаз, опорожнила мочевой пузырь и вздохнула с облегчением, когда давление спало. На моём лице была улыбка, когда я встала, чтобы натянуть штаны. Но потом она сползла, и я облокотилась о стену, глядя вниз на фарфоровую чашу, наполненную красным.
— Кейн! — закричала я, затем начала плакать, когда началась паника. — У меня кровь.
Глава 19
Кейн
Пайпер пожала руку своему доктору.
— Большое спасибо.
— Не за что. — Улыбнулась доктор. — Переодевайтесь. Если вас что-то будет беспокоить, просто звоните или приходите. В любом случае, увидимся на осмотре через две недели.
— Еще раз спасибо. — Пайпер помахала, когда доктор вышла из кабинета. Как только дверь за ней закрылась, Пайпер откинулась на стол, бумага захрустела у неё за спиной. — Всё хорошо.
Всё было чертовски нехорошо. Сколько бы раз доктор не сказала, что все в порядке, я все еще не чувствую, что всё хорошо. Образ Пайпер, стоящей сегодня утром в туалете, вертелся у меня в голове.
Её лицо было таким бледным, когда она смотрела вниз на воду, окрашенную в красный цвет от крови.
Ужас в её глазах, её нетвердые руки, когда мы спешили её одеть.
Звук её испуганного голоса по телефону, когда она разговаривала с доктором.
Пайпер говорила с приёмной врача, пока я одевался и даже когда я сажал ее в машину. Медсестра заверила нас, что, скорее всего, все в порядке, но нужно зайти на всякий случай. В тот момент я уже мчался по шоссе.
Тридцатиминутная поездка до Калиспелла заняла всего двадцать минут. Если бы не лёд, из-за которого я замедлился, она заняла бы пятнадцать.
Медсестра ждала у двери, когда мы вошли в клинику. Она отвела нас в комнату для осмотра, где Пайпер в исступлении сорвала с себя одежду, надев уродливый выцветший халат. Когда она забралась на стол, я высунул голову из двери и крикнул, что мы готовы.
Доктор вошла с улыбкой. Это не помогло унять мои трясущиеся руки. Ни хороших результатов обследования, ни звука сердцебиения младенцев на мониторе не было. Моя нога не переставала подпрыгивать на пятнистом линолеуме, а комок в горле не переставал душить меня.
Дела определенно были не в порядке.
Врач подозревала, что кровь была нормальным побочным эффектом секса. У Пайпер, вероятно, образовался своего рода полип, который лопнул, когда мы были вместе. Это было нормально. Все было нормально. Доктор сто раз сказала «нормально».
Вот только это было чертовски ненормально. Я не мог дышать. Я встал с жесткого стула и пошел к двери.
— Ты уходишь? — Пайпер подняла голову.
— Одевайся, — приказал я, прежде чем покинуть комнату.
Медсестра прошла мимо меня в коридоре, широко улыбаясь. Большинство будущих отцов, вероятно, улыбнулись бы в ответ. Но ей пришлось довольствоваться коротким кивком, пока я сканировал стены в поисках знака выхода.
Я нашел стрелку, указывающую налево, и последовал за ней к другой, возвращаясь в зал ожидания. Я вышел из клиники и побежал по коридору, который привел меня к парковке. Кабинет врача Пайпер был пристроен к больнице, а за стеклянными дверями проехала машина скорой помощи.
В тот момент, когда я вышел на улицу, холодный воздух ударил мне в лицо. Он заморозил волосы в ноздрях и охладил кровь в ушах. Давление в груди было сокрушительным, и разряженный воздух не наполнял мои легкие. Я заметил на тротуаре скамейку и, спотыкаясь, побрел к ней, рухнув на обледеневшие доски.
Затем я уронил голову на руки и попытался вдохнуть.
Тьма возвращалась. Солнце вставало, освещая новый день, но чернота подкрадывалась ко мне. Я мог снова все потерять. Только на этот раз это была не чья-то вина. Не было никакой аварии. Я был бы ответственным за это.
Я мог потерять своих мальчиков. Я мог потерять Пайпер. И почему? Потому что хотел заняться с ней сексом.
Единственная причина, по которой мы были здесь — почему я был здесь, возле другой больницы, в панике и в одиночестве, — заключалась в том, что я не мог держать свой член в штанах.
— Сэр? — голос парил надо мной. — Сэр? Вы в порядке?
Передо мной появлялось что-то ярко-розовое и терялось в фокусе. Медсестра положила руку мне на плечо, повторяя свой вопрос.
Мир вращался слишком быстро, и воздух не хотел задерживаться в моей груди. Скамья подо мной качалась, как корабль, спасающийся от океанского шторма. Я схватился за край, держась изо всех сил, чтобы не утонуть.
— Я думаю, у него паническая атака.
— Боже мой, — голос Пайпер прорвался сквозь статический гул в моих ушах. — Кейн? Кейн, сделай вдох.
Я кивнул, пытаясь дышать, пока она сидела рядом со мной. Но мои легкие, они просто не работали должным образом.
— Вдох. — Её рука провела вверх и вниз по моей спине. — Выдох. И снова вдох.
Ярко-розовый халат медсестры исчез с моей периферии, но я не обернулся. Мои глаза были прикованы к расплывчатому тротуару под моими ногами.
Я вдохнул, но кислорода не хватило. Мое сердце бешено колотилось, и я был в нескольких секундах от того, чтобы потерять сознание, когда передо мной снова появился розовый халат медсестры.
Она встряхнула коричневый бумажный пакет и протянула его Пайпер, которая поднесла его к моему лицу.
Мои руки накрыли её, мои глаза зажмурились, когда я судорожно вздохнул. Мешок хрустел и трещал, сжимаясь при вдохе и расширяясь при выдохе. Еще семь вдохов в бумажный пакет, и в моей крови наконец появилось достаточно кислорода, чтобы открыть глаза.
Медсестра больше не была одна. Еще трое из больницы собрались на тротуаре, тесня нас с Пайпер на скамейке.
Я уклонился от их внимания, сосредоточившись на Пайпер и оттянув бумажный пакет от своего лица.
— Ты в порядке? — Она не надела пальто, спеша за мной на улицу.
