Алекс Стюарт - Фиктивный брак
— Пожалуйста, не беспокойся!
— Ну, что ты, это не займет и двух минут. У меня ведь машина.
Джой показалось более благоразумным молча сесть в нее.
Розовая яркость казино осталась позади. Лунным светом сверкающих фар была затоплена летящая перед ними дорога по направлению к «Монплезиру». Они молча промчались по шоссе, ибо Джеффри, уверенно ведя машину, чувствовал, что Джой к беседе не расположена.
Она действительно была на пути к критической точке разрыва.
Глава двадцатая
ТОЧКА РАЗРЫВА
1
Пустынные просторы романтической южной ночи! Тревожащие черные дали, прорезаемые ослепительными огнями машин! Справа от дороги таинственное мерцание Средиземного моря! Ночной бриз, доносящий аромат вздыхающего эвкалипта, под которым она промчалась в машине Джеффри, а не Рекса! Тот находился сейчас от нее дальше, чем те, еле видимые в темноте Альпы, вырисовывающиеся на фоне неба, где звезды неустанно трепещут и дрожат…
«Для чего я родилась такой чувствительной? — молчаливо вопрошала Джой. — Если жизнь приносит мне одни страдания! Я подумала прошлой весной, что все мучения кончились, а они, оказывается, только начинаются!»
Она опустила голову, грустно устремив свой взгляд на убегающее желтое пятно дороги, образованное ярким слепящим светом автомобильных фар, вокруг которых кружили ореолом мошки, мотыльки, ночные бабочки, беспомощные, как Джой.
«Дома ли Рекс? — спрашивала она себя. — Может, ему придется остаться на всю ночь, так как это связано с ребенком? Хотя для него это не такой тяжелый случай. Наверное, до невестки Мелани дошло, как один пациент говорил в Лондоне: „Стоит услышать в комнате голос доктора Траверса, и вам не надо больше ни о чем беспокоиться. Это милый сильный человек, отвечающий за свои действия. Он позаботится о том, чтобы с вами все было в порядке. А нам остается целиком положиться на него“.
Точно так же и я чувствовала себя все эти месяцы. Но теперь мне придется побеспокоиться.
Много разных людей говорили мне на Харли-стрит: «Вы знаете, доктор Траверс спас ей жизнь!» Интересно, жизнь скольких женщин спас Рекс? Пожалуй, справедливо было разрешить ему испортить жизнь всего лишь одной женщине. Это не его вина! Он даже не знает о том, что делает!»
Ее взгляд упал на маленькие часы в машине.
«Все уже в постели… Входная дверь закрыта. А ключ от двери гостиной?»
Она нащупала его в своей маленькой сумочке.
«Думаю, мне придется пригласить Джеффри в дом что-нибудь выпить». Затем у нее мелькнула мысль: «Господи, дом… Дом! В последний раз, может быть. Все шло в этом направлении, о, я понимаю теперь», — ив этот момент Джой почувствовала острый «удар ножа».
«Рекс все здесь создал для себя и теперь может обойтись без тех, с помощью которых всего добился. Как говорил доктор Локк: „Нет смысла закрывать на это глаза!“ Сегодня утром в своей комнате Рекс нанес первый удар, пользуясь удобным случаем. Он сразу сказал — „необходимые формальности“. Он был достаточно подготовлен! Теперь, возможно, скоро…»
— Вот мы и приехали, — проговорил Джеффри, когда машина резко затормозила перед оградой «Монплезира».
Белый фасад дома виднелся призрачными проблесками за едва шевелящейся листвой, не той тяжелой кочанной массой листвы, которая окружает дома англичан, а легкой, щедрой, обильной, разнообразной по форме. Она причудливыми кружевными узорами ярко выделялась на фоне южного неба. Ветви папоротникообразных акаций, серповидные листья эвкалиптов, плавный округлый плюмаж пальм — весь этот зеленый лиственный разлив всплесками выхватывали из темноты огни машин. И ни в одном окне не промелькнул розовый сноп электрического света.
— Я думаю, все легли спать несколько часов назад, — сказала Джой механически. Она вышла из машины и вспомнила, что надо пригласить Джеффри в дом что-нибудь выпить. Напиток Рекса больше вряд ли придется ей предлагать кому-либо и когда-либо в этом доме!
Откуда-то издалека до нее донесся голос Джеффри, отклонившего предложение о выпивке, но пожелавшего проводить ее в дом для безопасности.
2
Оставив машину у ограды, при тусклом лунном свете они прошли по дорожке к ступенькам, ведущим на балкон с задней стороны виллы. Внезапно что-то необычно громко зашелестело высоко в ветках эвкалипта, под которым они проходили. Джой показалось, что Форд произнес какие-то слова относительно сов и шума, издаваемого их огромными крыльями. Но она была слишком заполнена собственными проблемами, чтобы прислушиваться к звукам вне себя. Здесь, в шепчущем, шелестящем, шуршащем ночном саду, на нее неотвратимо, еще сильнее, чем в шумном казино или мчащемся автомобиле, наступали ее собственные мысли… После юридических формальностей она снова станет свободной…
Свободной — от чего? Чтобы просто уйти из этой волшебной страны солнечных холмов, фантастических строений, веселого голубого моря… и Рекса. Свободной от того, чтобы ждать, когда появится Рекс, пружинисто вышагивая по садовой дорожке среди кустов сирени и жасмина. Свободной от домашних обязанностей, включая срезание роз с кустов, роз, которые затем ставились на стол в виде пирамиды, и золотая голова Рекса должна была все время вертеться, чтобы сказать ей что-нибудь за обедом. Свободной от того, чтобы слышать голос Рекса, свободной от того, чтобы быть женой Рекса, хотя бы формально.
И опять остро и гораздо глубже, чем раньше, почувствовала она удар ножа.
Как легко относилась она к ситуации «нецелованной невесты»! Как по-девчоночьи усмехалась про себя тому, что принимали как само собой разумеющееся Симпетт, слуги и прочие посетители виллы! Это был достаточно невинный секрет, что ее замужняя жизнь оставалась ограниченной одной церемонией и несколькими записями в документах, а в действительности она оставалась незамужней девушкой, которой Джеффри Форд сказал когда-то «до свиданья», прежде чем отплыть на Таити. А после было известное соглашение. В чем же позор?
Внутренний голос упрекал ее: «Это позор провала. Да, твоего! Поскольку ты не смогла заставить Рекса полюбить тебя… Ну, что ж! Теперь ты будешь свободна от возможности когда-либо смотреть на этого человека». Она была готова разрыдаться: «Я не могу больше этого выдержать. Все вокруг говорит о несчастье женщины, которая никому на свете не нужна; а я чувствую себя так, будто во мне собрались вместе все ненужные женщины мира. Я не хочу больше так страдать. После того, что произошло, просто невозможно…»
3
Прерывистый лай, глубокий и требовательный, прозвучал с балкона наверху. Джой окликнула Роя, и огромная собака спрыгнула со ступеней и неуверенно подошла к ней в темноте. Она повиляла своим пушистым хвостом от куста к кусту, ткнулась холодным носом в прикрытую шалью руку, презрительно фыркнула на изящный силуэт мужчины, затем деликатно обошла вокруг нее с другой стороны. Слишком расстроенная Джой ничуть не удивилась, что овчарка не спала в этот час на своем обычном месте у кровати Персиваля Артура, помнила только о том, что очень скоро Рой тоже исчезнет из ее жизни. Она все еще была включена в эту счастливую жизнь, с которой придется расстаться. И большая собака, и большой мужчина, и мальчик — все останутся вместе и весело продолжат свое обычное сосуществование, но только без нее.
