Детский отпуск или провал (ЛП) - Хантер Ава
Качание прекращается.
— Уайлдер?
— Твоя фамилия.
Он выдохнул длинный воздух. В темноте она видит только его глаза. Блестящие от слез.
— Да, — это все, что он сказал, а затем поцеловал ее.
Задыхаясь, они отстраняются друг от друга.
— Я люблю тебя, — прошептала Тесси в темноте комнаты.
— Я люблю тебя, — отвечает Соломон.
Ребенок пинается в ее животе.
А потом они засыпают.
ГЛАВА 31
Музыка в стиле кантри пробивается сквозь хаос ресторана Howler's Roost. В киосках толпятся местные жители и любопытные туристы. Люди берут напитки, расхватывают с подносов закуски Соломона. За барной стойкой Хаулер со знанием дела смешивает коктейли.
Над головой Тесси - современная люстра из оленьих рогов, отбрасывающая лучи света.
В Howler's Roost царит оживление.
Бар заполнен друзьями и родственниками. На торжественное открытие пришел весь город. Демонстрация поддержки Соломона и Хаулера заставляет ее сердце совершать медленные, судорожные удары. Черное платье, в которое одета Тесси, плотно обтягивает ее живот, вызывая любопытные взгляды. За сегодняшний день она пожала не менее пятидесяти рук. Она наблюдала, как жители Чинука проходят мимо Соломона и сжимают его руку, поздравления сыплются с их губ.
Они видят это. Он вернулся, он счастлив, и для Тесси это самое прекрасное, чему она когда-либо была свидетелем.
И это вполне уместно, потому что по крайней мере раз в пять минут Соломон вынужден прерывать свои действия и делать одно и то же старое представление.
— Да, это Тесси. Да, она беременна. Да, у нас будет общий ребенок. — Не выпуская ее руки, он парит рядом с ней, словно его лично послали атаковать, если кто-то попытается прикоснуться к ее животу.
По всей комнате расположились члены семьи Соломона, включая Эвелин, которая сидит за барной стойкой и, нахмурившись, звонит по телефону. Тесси и Соломон обходят толпу по периметру, здороваются и тепло приветствуют друг друга.
— Каблуки? — спрашивает Мелоди, подпрыгивая к ним, не сводя глаз с обуви Тесси. — Из всех вечеров?
Соломон качает головой.
— Я же ей сказал.
Тесси фыркает и отмахивается от него своим клатчем.
— Я весь месяц ходила в сапогах. Сегодня я на каблуках. Это твоя вечеринка, Соломон. Я должна выглядеть красиво.
На его бородатых губах появляется ухмылка, и он смотрит на нее с выражением чистого благоговения на лице. Ее щеки покрывает теплый румянец от его пристального внимания.
— Ты прекрасно выглядишь, — говорит он, притягивая ее к себе.
Улыбаясь, она прижимает свободную руку к животу. Сегодня он кажется особенно твердым.
— Тесси действительно выглядит прекрасно, но и этот бар тоже. — Мелоди окидывает помещение сверкающими глазами. Она упирается руками в талию. — Может, поговорим о стене из топоров?
Соломон поднимает бокал с пивом, в его голосе звучит гордость.
— Дизайнерская магия Тесси в дикой природе.
— Самое главное, что они настоящие, — говорит Эш, подкрадываясь к ним сзади. — И их можно использовать против Хаулера в случае необходимости.
Соломон разражается смехом, от которого кругом голова. В том числе и Тесси. Она не может удержаться и украдкой бросает взгляд в его сторону. В выцветших джинсах, облегающих его массивные бедра, в шерстяной рубашке и с бородатой челюстью, такой же точеной, как горы, под которыми они живут, он выглядит совсем как суровый горный мужчина, в которого она влюбилась.
— Вот это да, — говорит Джо. Все еще в своей медицинской одежде, с черными волосами, покрытыми снегом, она идет к ним. — Да там просто метель.
Снаружи завывает ветер. За стеклянными окнами гаражных ворот падает снег.
Соломон выглядит обеспокоенным.
— Отлично, — говорит Эш. — Как раз то, что нам нужно. Наливаем им спиртное и запихиваем в машины.
— Хаулер обойдется без спиртного, — уверяет Мелоди. — Но я не уверена насчет мамы и папы. — Хихикая, она кивает на их родителей, которые в два шага пробираются по полу под задорное пение Тэмми Уайнетт.
Когда от Соломона ничего не слышно, кроме ворчания, Тесси дергает его за руку.
— Ты не улыбаешься.
— Я хмурый.
— Я это вижу. — Она изучает его лицо. — Что случилось?
— Ничего. — Он проводит широкой ладонью по ее спине. Наклонившись, он целует ее в висок. — Просто считаю часы до того момента, когда я отвезу тебя домой в нашу постель.
— М-м-м, — хмыкает она, дрожа, когда его широкая ладонь проводит по изгибу ее бедра. В баре хорошо, но руки Соломона по всему ее телу еще приятнее. — Обещай, что мы не будем выходить из хижины несколько дней.
Это, к ее облегчению, вызывает улыбку на его лице.
— Тесс, детка, я могу тебе это пообещать.
Ночь продолжается. Два человека просят визитки Тесси. Один заходит погладить живот, но его заслоняет большое тело Соломона и отпугивает рычанием. Хаулер дает цитату для Thrillist, его фотографируют, зал аплодирует. Вскоре заходит речь о выступлении, когда мать и отец Соломона выносят ему и Хаулеру торт в форме коктейля.
— Я принесу зажигалку, — говорит Тесси, сжимая руку Соломона, чтобы дать ему понять, что она направляется на кухню.
Уперев руки в бедра, она осматривает кухню в поисках зажигалки. Заметив коробок спичек на полке, заставленной книгами с рецептами, - полке такой высоты, что она могла быть предназначена только для Соломона, - она оглядывается по сторонам в поисках решения.
Затем, одержав победу, она видит на столе щипцы. Если она не может воспользоваться табуреткой или лестницей, она может быть находчивой.
Встав на цыпочки и используя щипцы как дополнительную длинную руку, Тесс зажимает коробку спичек и тащит ее к себе. Все ближе и ближе. Когда она уверена, что достала его, она дергает. Но вместе со спичками падает книга рецептов, и обе они с грохотом падают на стальную столешницу.
— Черт, — говорит она.
Из книги рецептов под названием "Кулинария Аляски" высыпаются бумаги. Не желая, чтобы записи Соломона затерялись в этом беспорядке, она подбирает их и складывает в стопку. Она аккуратно складывает их, чтобы вернуть на страницы книги, когда замирает.
Ее имя. Ее имя на этих бумагах.
Нахмурившись, она читает.
По мере того как она это делает, каждый вздох покидает ее тело. Ее сердцебиение замедляется, проходя по тонкой грани паники. Ее руки дрожат. Бумаги, лежащие перед ней, кажутся больной, извращенной шуткой. Но они действительно там. И они наносят боль.
Такие слова, как «непригодна», «Заявление об опеке и установлении отцовства», бьют ее по лицу.
— Боже мой, — шепчет Тесси, поднося дрожащие кончики пальцев к губам, когда видит строку для подписи Соломона. Слезы заливают ее глаза. Отторжение скручивает ее внутренности.
Предательство.
Как игла, падающая на пластинку, она начинает плакать.
Быстро повернувшись на пятках, она выходит из кухни и сталкивается с Хаулером. Он поддерживает ее за плечи.
— Помедленнее, Златовласка. Куда ты собралась?
Она отрывается от него, хмурится.
— Подальше отсюда.
— Что ты... — Его ярко-голубые глаза опускаются на бумаги в ее руках. Он бледнеет. Сглатывает. Пытается улыбнуться. — Садись, Златовласка. Я приготовлю тебе выпить.
— Ты не хочешь делать мне выпивку, — шипит она, прижимая бумаги к сердцу. — Ты никогда не делал этого.
С беспокойством на лице Хаулер поднимает руку, жестом указывая на Соломона в толпе. Но Тесси уже ушла, бросившись к вешалке. Она натягивает куртку, сует руки в карман пальто Соломона и вытаскивает ключи от пикапа.
Ей нужно уехать отсюда. Подальше от Соломона, от Чинука, от этого города. Потому что это слишком больно. Потерять все из-за того, что она была идиоткой, дурой. Потому что поверила Соломону Уайлдеру, когда он сказал, что не будет вмешивать суд. Что они смогут решить это вместе. Что они поделят Мишку. Но на самом деле он хочет забрать его у нее.
