Анна Берсенева - Флиртаника всерьез
«Сколько я здесь не был? – подумал Игорь. – Три месяца? Да нет, больше. Три месяца в больнице и перед этим еще…»
Ему не верилось, что все это было с ним. Что он жил в этой квартире, и не просто жил, вселившись куда пришлось, а сам покупал ее, хотел устраивать в ней свою жизнь. Зачем?
И что он ушел из этой квартиры и поселился в маленьком отеле на Чистых Прудах, где за полгода до этого провел первую ночь с Катей, поселился один, чтобы обдумать, как ему жить, когда родится ребенок, – в это тоже теперь не верилось.
Что-то перевернулось в нем, переменилось совершенно. Словно яркая вспышка осветила его жизнь, яркая и мгновенная, а потом ее свет погас, но забыть ее было уже невозможно.
Игорь не любил думать о таких вещах. Именно это раздражало его в последнее время в Ирине, эта игра нюансами, вечная приглядка к каким-то неуловимостям и неощутимостям, ко всем призракам собственного воображения.
Но вспышка, озарившая его жизнь – он именно так и думал про нее теперь, вот этим старомодным словом, – была не нюансом, не призраком. Она была так реальна, что каждую ночь, прошедшую после нее, Игорь чувствовал себя как шестнадцатилетний мальчишка, у которого одна мысль в голове, вернее, не в голове…
Эта женщина тоже была у него не в голове. А где?
«Хорошо дала, – сердито думал он. – Так дала, что никакая блядь не сравнится».
Он специально подбирал для своих мыслей слова погрубее, чтобы заглушить в себе, прогнать от себя то, чем было для него это воспоминание.
Оно не уходило – она не уходила, так и являлась ему каждую ночь, как какая-нибудь… Женщина в белом!
Игорь улыбнулся. И вовсе она была не в белом, он очень хорошо запомнил ее одежду, хотя редко обращал внимание на подробности того, что проделывают с собою женщины, чтобы привлечь мужское внимание. Но ее он запомнил всю: и светло-золотые пряди волос – как они на мгновение коснулись его лица, какое это было касание! – и тонкий коричневый свитер, который совсем не мешал ему чувствовать ладонями ее плечи, и короткую рыжую юбочку, которая завернулась, когда эта женщина перекинула ногу через его кровать, и сброшенные на пол туфли – одна из них перевернулась каблучком вверх, и ему хотелось поднять ее и прижать к щеке, но эта женщина перевернула ее сама, не глядя, и надела, не глядя, и, не глядя на него, пошла к двери…
Чтобы воспоминания о том, что происходило в течение получаса, отравили жизнь на две недели, – этого Игорь прежде и представить не мог! Или не отравили, а наполнили?
Как бы там ни было, теперь эти воспоминания должны были исчезнуть навсегда.
Войдя в квартиру, Игорь сразу заметил, что Ирина ничего отсюда не взяла. Значит, она еще придет за своими вещами, а это неизбежный тягостный разговор. О том, что делить квартиру она не будет, потому что не имеет к этой квартире никакого отношения, не на переводческие же заработки она куплена, – об этом бывшая жена ему уже сообщила. Это нисколько его не обрадовало. Хорошо, конечно, что не будет лишней возни с разменом, но – не повод для счастья. К тому же теперь придется изобретать, как всучить Ире деньги и как убедить ее, что это просто компенсация за ее часть совместно нажитого имущества.
Он поморщился – «совместно нажитое имущество»! Не бывает таких слов между близкими людьми. Но что же, с Ирой они теперь чужие люди. Настолько чужие, что ему даже не верится, что это когда-нибудь было иначе. Близкий человек ему теперь Катя, а скоро она родит его сына и станет ему еще ближе. И надо попросить Иру забрать вещи побыстрее, потому что роды произойдут скоро и придется привезти Катю с ребенком сюда, потому что больше некуда. Конечно, потом он поменяет эту квартиру на другую. Ведь у него теперь будет другая жизнь с другой женой.
Вчера Игорь позвонил Кате, предупредил, что завтра выписывается, и сказал, чтобы она продолжала сохраняться в больнице и не вздумала оттуда выходить ради его торжественной встречи. Нечего ей делать в комнате ее покойной бабушки. Во-первых, Игорь представлял, что являет собою комната, в которой провела свой последний год больная старуха, а во-вторых, он догадывался, что может наговорить Кате ее недавно обретенный папаша, сообразив, что она вот-вот родит на его жилплощади.
Катя не заслуживала обиды. Он уже обидел Иру, прошлую свою женщину, и не мог себе позволить обидеть еще и Катю, женщину свою будущую.
И будто бы назло – стоило ему вспомнить о них обеих, как сразу же вспомнилось и другое: вот дверь палаты поочередно закрывается за прошлой и за будущей его женщинами и сразу открывается снова, и входит еще одна женщина… И как ее назвать – настоящая?
Игорь прошел на кухню. Он хотел выпить чаю, чтобы хоть немного взбодриться. Пора было заняться делами, брошенными на заместителя, вообще пора было входить в ту жизнь, из которой он так неожиданно вышел, вылетел три месяца назад.
Когда раздался звонок в дверь, Игорь чуть не уронил банку с чаем в заварочный чайник. Кто может звонить, притом даже не через домофон, снизу, а прямо у двери? Общение под предлогом закончившейся соли или спичек в их доме не было принято; Игорь не знал в лицо даже своих соседей по этажу.
Он открыл дверь и увидел на пороге Галину Александровну Иванцову собственной персоной.
Самое удивительное, что он совершенно не удивился ее появлению. И сердце бухнуло в грудную клетку, как в бочку, совсем не от удивления. Но разбираться, отчего оно бухнуло да почему, было некогда.
В первые полминуты Игорь смотрел на золотые пряди, рассыпанные по мокрому вороту ее пальто, и не мог отвести от них взгляд, а может, просто боялся встретиться с ее взглядом.
В следующие полминуты она спросила:
– Мы будем разговаривать на лестнице?
«Мы вообще не будем разговаривать», – хотел сказать он.
Но ничего не сказал – отступил от двери, давая ей войти. Он сделал это торопливо, потому что испугался, что она воспримет его слова как нежелание, чтобы она вошла. А он, когда подумал, что не будет с ней разговаривать, имел в виду совсем другое… У него горло пересохло, когда он ее увидел.
Она сняла пальто и положила его на галошницу прежде, чем Игорь успел взять его у нее из рук и повесить в шкаф. У него просто руки онемели, но получилось невежливо.
«Ну и плевать! – сердито подумал он. – Тоже мне, визит английской королевы! Интересно, а на этот раз что ей от меня понадобилось?»
Не глядя на него, она прошла на кухню. Пришлось тащиться следом, не в спину же ей что-то говорить.
«Да что ты ей говорить собрался?! – подумал Игорь со все нарастающей злостью. – Ты с ней вообще трех слов не сказал!»
На кухне она, не дожидаясь приглашения, села за стол. Она молчала, и Игорь тоже молчал.
